Главный тренер «Химок» Константин Сарсания: «Я — оптимист!»

Ясному турецкому солнцу Константин Сарсания радуется как ребенок, подставляя под его лучи лицо: «Еще бы сегодня нам сыграть хорошо — и в Москву, в наши минус двадцать». Вот и не вспоминай после этой фразы песню ДДТ о Родине. И не согласись после этого с тем, что заснеженный Санкт-Петербург вносит метафизические коррективы даже в умы весьма прагматичных людей, столкнувшихся с этим городом лицом к лицу. Как изменит новое «место прописки» образ мыслей «самого успешного менеджера среди тренеров и самого успешного тренера среди менеджеров», покажет ближайшее время. А в настоящем о перспективах можно только порассуждать. Чем мы и занялись.

Кризис!

— Константин Сергеевич, подвели уже итоги первого сбора?
— Мне понравилось, как футболисты работали. Мы добились определенного прогресса в тактической подготовке, повысили функ­циональную готовность. Конечно, еще очень много работы предстоит по налаживанию игровых связей, по отработке стандартных положений. В общем, идет банальный нормальный процесс, который есть в каждом клубе. Ребята привыкают к новым требованиям. На ближайшем февральском сборе нагрузки не увеличатся, мы будем больше играть, на практике достигать полного взаимопонимания во всех линиях.

— В процентном отношении насколько «Химки» укомплектованы сейчас?
— В принципе, исходя из наших возможностей, мы подпишем максимум еще одного-двух игроков. Надеюсь, сегодня к вечеру состоится трансфер Ненада Настича, центрального защитника из софийского ЦСКА, который сыграл с командой все контрольные матчи. Он нам подходит и по финансовым условиям (Настич достается как свободный агент), и по уровню игры. Еще хотелось бы найти разнопланового нападающего, хотя понимаю, что сделать это будет очень трудно.

— Один из критериев отбора — финансовый фактор. Если предельно конкретно, каков он?
— Четыреста миллионов рублей (улыбается). Я стараюсь оставаться оптимистом, говоря себе, что если мы сформируем команду, которая будет укладываться в бюджет копейка в копейку, то это уже будет маленькая менеджерская победа. А дальше — дела футбольные. На поле с мячом все-таки не деньги бегают, а на тренерской скамейке — не банкомат. Считаю, что по составу у нас вполне боеспособная команда. Раньше лета нам рассчитывать, кроме себя, не на кого. Кризис!

«Шахтер» просил вернуть Тимощука

— Широкой публике очень много известно о Сарсания-менеджере, но почти ничего о Сарсания-тренере. Как вообще пришла мысль поменять «игровое амплуа»?
— Жизнь так повернулась, что выбрал агентскую профессию, которая позволила мне оставаться в футболе и набираться опыта. В те времена, когда повесил бутсы на гвоздь, у нас еще институт тренеров был не так развит. Знакомые просили помочь трудоустроиться во Франции в какой-нибудь клуб, и тогда агент Луи Деврез сказал мне: «У нас нет никого из представителей в Восточной Европе. Попробуй!» Так я и стал агентом, параллельно следя за тем, как работают тренеры.
Помню свое знакомство с Диком Адвокатом, к которому приезжал в ПСВ: я записывал все его тренировки. Когда переводил Витю Будянского в «Ювентус», много почерпнул, следя за тем, как работает Марчелло Липпи. Очень многому научился у Арсена Венгера. Почерпнул массу информации из нашей школы — у Константина Бескова, Валерия Газзаева, Анатолия Бышовца, Эдуарда Малофеева. Анализировал, тянуло в эту сферу, но все никак не мог найти свободное время. А в один прекрасный момент все-таки сказал себе: «Хватит, как агент ты уже чего-то достиг. И надо признаться самому себе, что тебе интересно совсем другое». Так появился «Спортакадемклуб». А сейчас благодарен «Химкам» за предоставленную возможность попробовать свои силы в премьер-лиге.

— Как вы, кстати, относитесь к мнению, что успех «Зенита» — это процентов на пятьдесят ваше уникальное умение тратить большие деньги?
— Большой успех — всегда заслуга коллектива, его на проценты не поделишь. Не бывает, что залог его — только подбор игроков. И ошибочно мнение, мол, раз в команде одни звезды, то их и тренировать необязательно. Роль Дика Адвоката в том, чего достиг «Зенит», огромна. Мой вклад в общий успех тоже есть. Моей задачей было найти для Дика хороших исполнителей, договориться с ними, приобрести. Большую роль в процессе сыграли Сергей Фурсенко и Александр Дюков — два человека, которые отстаивали интересы «Зенита» перед спонсором. Я прекрасно помню, как Сергею Александровичу тяжело давался трансфер Тимощука: говорили, что это нонсенс — отдать 20 миллионов за футболиста.

— А правда, что руководство «Шахтера» буквально через пару месяцев просило вернуть им Тимощука и готово было за него заплатить чуть больше, нежели та цена, по которой он достался питерцам?
— (Улыбается.) Да, было такое на самом деле. Ренат Ахметов звонил и просил вернуть Толю в «Шахтер» за символическую надбавку к сумме трансфера. Не буду говорить, сколько нулей в понятии «символическая»…

— Зато сейчас вы без труда ответите на вопрос, что труднее в итоге: тратить с умом большие деньги или экономить маленькие?
— Сложнее тратить большие. Если ты покупаешь человека за 20–30 миллионов, то ты должен быть на сто процентов уверен, что он будет играть. Давление огромного города делает такую работу очень трудной. Сейчас мне проще. Я понимаю, по какой схеме мы будем играть, остается подобрать под нее игроков. Дальше — дело опыта: помогает и знание рынка, и умение договориться с агентами так, чтобы был вариант отсрочек по платежам. Пока это для меня не сложно.

«Зенит» играет в более «спартаковский футбол», чем «Спартак»

— Почему, на ваш взгляд, ребята в один голос говорят, что вы прививаете им спартаковский стиль?
— Да?! У меня, наверное, сейчас очень удивленное лицо (смеется). На самом деле то, что у нас называется «спартаковским стилем», — это игровая система, по которой играют сегодня, к примеру, «Барселона» или «Арсенал», то есть быстрая игра в пас, быстрые перемещения футболистов. Раньше она была присуща красно-белым, с той лишь разницей, что в скорости они уступали нынешним грандам. Поэтому и говорили «играют в квадрат». Называть этот стиль спартаковским теперь уже, наверное, не ко двору. В противном случае объективно получится, что «Зенит» сегодня играет в более «спартаковский футбол», чем даже когда-то играл «Спартак».

— Смена флангов, которую практикуют в вашей схеме сейчас Титов и Максимов, — тренерская находка или удачное стечение игровых обстоятельств?
— Скажу честно. Однажды на установке я сказал ребятам, где им играть, и добавил: «Можете иногда меняться флангами по ситуации». Дальше все сделали они сами. Я сам увидел результат их самовольного эксперимента только на поле и не мог, да и не хотел — потому как все получилось очень интересно — ничего корректировать. Именно такие моменты говорят о том, что у нас мыслящие игроки, которые могут вот так сами поменять рисунок игры. То, как они раскрасили этим ходом матчи, не моя заслуга, а их. А кому — Титову или Максимову — принадлежала изначально мысль такую карусель устроить, честно, даже не знаю.

— Еще год назад у вас в карьере была уникальная ситуация, которую мы, журналисты, в шутку называли «мечтой Тарханова»: из «Спортакадемклуба» вас никто не мог уволить, кроме вас самого. Сейчас Константина Сарсания могут освободить от занимаемой должности?
— Конечно, могут.

— А тогда зачем меняли стабильную возможность эволюционировать на риск революции в своей карьере?
— Считаю, что не использовать возможность попробовать свои силы в премьер-лиге было бы неправильно. Если у меня не будет получаться, ждать пока, освободят, не стану, уйду сам. А та ситуация, которая была в «Спортакадемклубе», когда меня не могли уволить… (улыбается) может быть, это и мечта… может быть, это и хорошо было для Сарсания-человека, но почти наверняка неправильно для роста Сарсания-тренера. Я не боюсь рисковать. Я знаю свое дело.

Белек