Главный тренер команды «Спартак-Нальчик» Юрий Красножан: «С годами становлюсь жестче»

Юрия Красножана боготворят и болельщики нальчикского «Спартака», и игроки команды. Наверное, дело тут не только в человеческом обаянии этого добродушного великана.

Совершенно неожиданно оказалось, что перейти из разряда простого школьного «физкультурника» в тренерскую элиту страны — не такое уж сложное дело. «Спартак-Нальчик» на протяжении всех своих сезонов в премьер-лиге в большей степени, нежели остальные, «тренерская» команда. Между тем уже сейчас много разговоров о том, что по окончании чемпионата-2008 Красножан все-таки покинет Нальчик. Об этом и о многом другом мы и договорились побеседовать. Но...

— До игры не могу — это не на фарт.

— С нашей газетой как раз на фарт.
(Смеется.) Ну, давайте попробуем.

Попробовали, и на следующий день после интервью нальчикский «Спартак» обыграл «Москву» со счетом 3:1.

Обезопасили себя от вылета

— Юрий Анатольевич, наверняка до начала сезона вы, как и многие другие, вырабатывали так называемую турнирную стратегию. Понимаю, что вопрос в нынешнем положении команды забавный, но все-таки насколько удалось ее придерживаться?
— Не поверите, но никакой стратегии не было. Руководством клуба была поставлена задача попасть в восьмерку, то есть закрепиться в середине турнирной таблицы. Логика была простая: если мы на определенном бюджете смогли попасть в десятку, то с продажей ряда игроков бюджет укрепился, и соответственно результат должен был улучшиться. Но получилось, что ключевые фигуры ушли, и что бы там ни говорилось, а заменить их очень сложно. Вообще вопросы о стратегиях не для нальчикского «Спартака». Самое главное для нас, чтобы команда развивалась. И это поступательное движение явно видно. Было время, когда мы шли вниз и вниз, потом после игры с «Лучом» и «Рубином» начали подниматься, и вот это комфортное состояние расслабило народ. Причем под народом я имею в виду не только игроков команды, но и всех работников клуба. Все как бы выдохнули: «Уф, мы обезопасили себя от вылета». На самом деле я не считаю, что на сегодняшний день нам ничего уже не грозит. И потом, если мы хотим развиваться как команда, то не должны считать задачей остаться в премьер-лиге — надо добиваться более высоких результатов. Жизнь показывает, что все реально.

— Валерий Газзаев недавно, объясняя, почему он принял решение уйти по окончании сезона, назвал среди причин и то, что ему трудно искать мотивацию для игроков, которые уже все, что можно в России, выиграли. А искать мотивацию для игроков, которым надо год из года бороться за право остаться в элите легче?
— А что, у нас всех есть выбор? Какой смысл угнетать себя и остальных мыслями: «Ну вот, опять двадцать пять»? Думаю, в любом случае все, кто через это прошел, получили положительный опыт, который дает возможность развиваться. Чтобы с этой или с другой командой добиваться потом значимых результатов.

— Вы опять упомянули о развитии. А оно вообще возможно в таких условиях, когда год за годом команда теряет такое число игроков? Развитие без костяка?
— У нас есть костяк. Может быть, это не тот фундамент, который есть в «Зените» или в «Рубине», но в целом — добротные футболисты. И они порядочные люди. И на человеческих хороших отношениях у нас многое держится, поверьте.

— А не трещат по швам «человеческие хорошие отношения», когда начинается селекционная кампания?
— Вы знаете, сколько у нас было уходов за все это время, но ни одного скандала или недопонимания не случалось. Что же касается игроков, которые приходят, то и к ним отношение у ребят исключительно доброжелательное. Все взрослые люди, профессионалы, понимают, что конкуренция — это хорошо. Вообще на моей памяти был только один человек, которого действительно угнетало наличие дублера. Толя Скворцов буквально дергался, когда узнавал, что еще кто-то намечается на его позицию: «Тренер, я так не могу, у меня ж ноги дрожать начинают!» И действительно, так оно и было (смеется). Он в этом плане — случай исключительный.

— Когда у ваших подопечных спрашивают, что их удерживает в Нальчике, все поголовно отвечают: «Красножан».
— Да вы что?! Я не знал. Честно.

— Приятное, значит, открытие. И все-таки в продолжение вопроса: можете ответить, что удерживает вас в Нальчике? Условия-то далеки от хороших.
— Может быть, сейчас это и так, но я вас уверяю, у нас руководители прекрасно понимают, что надо делать в клубе для развития. Они знают, что без определенных финансовых вливаний (причем финансы эти должны быть правильно потрачены — на материально-техническую базу, на детский спорт, на образование тренеров) ничего не сделать. У нас очень много серьезной работы. Мы пробуем пока какие-то новшества в плане физической подготовки команды. В тактическом сейчас ничего особо уже и не придумаешь, но как быстрее подтянуть технику, как привить какой-то навык, мы уже знаем. На самом деле все это интересно и является одним из моментов, который привлекает к такой работе. Во-вторых, я понимаю, что у команды сейчас историче­ский этап. Наверное, всего этого не было бы, если бы в клуб не пришел Арсен Каноков. В плане бизнеса «Спартак» ему был неинтересен, что вполне понятно. Чистый патриотизм. И когда такие люди, как он, идут в руководство просто потому, что желают помочь своей родине, хочется думать и работать на той же волне, помогать во всем. Бросить все в такой момент было бы, мягко говоря, неправильно. Как сложится после этого сезона, пока не знаю. Но до сего момента удерживали, конечно, эти два понятия — возможность развития и простая человеческая ответственность.

Нашли единственного Файзулина

— А вы знаете, что в Нальчике вам многие пророчат будущее в политике?
— О нет, я точно не политик. Мне это неинтересно. Нет никакого смысла. В этом году у меня уже была пара ситуаций, когда высказывал свою точку зрения на какие-то вопросы, а она не попадала в определенную линию, и потом были определенные неудобства (смеется). В общем, я в этих коридорных лабиринтах плохо ориентируюсь.

— В лабиринтах российского тренерского контингента вы уже нашли свое место? Вообще, если не секрет, вы себя к какой группе тренеров относите — демократов или диктаторов?
— Сам для себя решаю в последнее время, что чересчур мягок. Развиваюсь, становлюсь жестче по ситуации.

— Рашид Рахимов как-то сказал, что невозможно быть демократом в команде, которая стоит в зоне вылета. Согласны?
— Ну, это такая волнообразная схема. В командах, находящихся в зоне лидеров или в зоне вылета, не может быть никакой речи о демократии в работе тренера. Там должна быть диктатура. В первом варианте — чтобы не расслабились, во втором — чтобы собрались. А вот где-то в середине, на подходах к первой или второй зоне демократия возможна. Согласен в этом плане с тем же Рахимовым.

— Вы производите впечатление чересчур спокойного человека для своей профессии. Что-нибудь может вывести вас из себя, заставить покричать?
— Без серьезных поводов я, конечно, не кричу. А вот вышел из себя совсем недавно, после игры с московским «Спартаком». Гогуа досталось. Но все равно не могу сказать, что у нас с ним конфликт. А вообще... Не может быть бесконфликтного вечного рая в команде. Все зависит от того, как протекает столкновение интересов и мнений. Можно плавно перевести его в ранг рабочих моментов, и парень поймет, что это урок, который в дальнейшем поможет ему. В редких случаях футболисты не понимают этого, тогда можно говорить об ограниченности игрока. К счастью, у нас таких… Хотел сказать нет, но скажу так: единицы (смеется).

— До того как стали тренировать профессиональный клуб, вы в основном контактировали с футболистами, которые были альтруистами. Придя в премьер-лигу, со многими иллюзиями в отношении игроков, наверное, пришлось распрощаться?
— Да их и не было. На каком бы ты уровне ни занимался футболом — будь то КФК или ЛФЛ, — все равно общение с коллегами есть. И никто еще не отменял прессу, из которой тоже много интересного можно узнать (смеется). Вы говорите об альтруистах, но ведь именно такими были ребята, с которыми мы выходили в премьер-лигу. Правда, потом, когда к ним появился интерес со стороны других клубов, они уже не стали бороться просто за идею. Что ни в коем случае не умаляет ни их вклада в наше дело, ни хорошего отношения к этим людям. Они просто нормальные, обыкновенные. Ведь каждый человек должен быть в этой жизни немножко правильным, культурным, немножко бескультурным, немного алчным, немножко альтруистом. Всего понемножку. Важно только, в какой момент какие из этих качеств включаются.

— Почему никому из тех ребят, кто уходил из нальчикского «Спартака» в ранге восходящих звезд, так и не удалось заиграть у новых работодателей?
— В каждом случае есть своя причина. Но это точно не я (смеется). Руслан Мостовой, к примеру, был уже возрастным игроком. В Нальчике он, может, и не играл бы до данного момента, но я все равно очень хотел бы, чтобы он был в команде. Очень чистый, порядочный человек, тот игрок, на которых, как правило, держится коллектив. Он мог вызвать Гогуа, посадить, поговорить: «Дорогой, ну что ты вот так себя ведешь, а?» Это помощь сумасшедшая была для тренера. Воспитание шло изнутри коллектива. Этого нам сейчас очень не хватает. Русик ушел в Томск, быть может, получил денег больше, чем получил бы, еще пять лет играя в Нальчике. Но, наверное, в силу того, что команда в Томске перестраивалась и требовались немного другие игроки, более скоростные, там не заиграл. Рома Концедалов тоже вроде бы начинал в «Локомотиве» нормально, а потом вдруг оказался за бортом. Не знаю, какие причины к этому привели, футбольные или нет. Хотя, думаю, все-таки футбольные: там в средней линии подбирался достаточно серьезный контингент, и на том этапе ему было трудно с ними конкурировать. Эрик Корчагин… Не умаляя его достоинств, мне кажется, что немного завышенное предложение было сделано ему «Локомотивом». У каждого своя причина, как видите. Хотя кто-то из наших все-таки заиграл… Дайте вспомнить… Совсем недавно мы об этом говорили с тренерами и нашли своего, единственного… А! Файзулин! Правда, видите, и он что-то перестал играть (улыбается).

Можно купить воспитанных

— Турнирная таблица, какой мы видим ее сейчас, для вас неожиданность? Вы знали, что «Рубин» вот так за раз сможет всех раскидать на своем пути?
— Я думаю, даже Курбан Бекиевич этого не знал наверняка. Надеялся, рассчитывал, но, думаю, на все сто не был уверен. А может быть, и был… (Улыбается.)

— Вы к какому разряду специалистов относитесь — к тем, кто говорит, что будущее чемпионство «Рубина» — это просто фантастика? Или к тем, кто считает, что это чемпионство — лучшая иллюстрация, как за большие деньги можно за месяц изготовить чемпиона России, не имея собственной кадровой базы?
— Лично для меня возможное чемпионство «Рубина» будет только показателем серьезного труда тренера. Не случайно же люди решились на перестройку команды после стольких лет, когда то на грани балансировали, то в середке болтались. Очень многим рисковали. Хотя бы тем, что могут спросить за потраченные деньги, если вдруг не будет результата. Но все, что в итоге получилось, это плод работы тренерского штаба. Ведь люди в состав «Рубина» не с неба падали, их кропотливо подбирали. Посмотрите на пример Карадениза, ведь кто только за ним не ездил в Турцию, а заполучить игрока удалось только казанцам. В общем, я только рад тому, что такая серьезная работа увенчалась успехом. Для остальных это должно быть только стимулом. Да, можно купить, можно воспитать. А можно купить воспитанных — тоже путь (улыбается).

— А вот вы, если вдруг юбилей Нальчика случится, сможете при таком же подходе руководства, как в Казани, решить самую высокую задачу? Уверены в своих силах?
— Все реально, но надо изначально понимать разницу между Кабардой и Татарстаном, между экономическими базами республик. Там могут себе позволить преподносить народу к юбилею такие подарки. У нас пока возможностей меньше, потому и подарки поскромнее. Но, надеюсь, когда-нибудь мы до этого доживем. А насчет уверенности… Я не из тех тренеров, кто на сто процентов во всех своих действиях уверен. Может быть, потому что еще в поиске.

— Из какого клуба вы бы хотели получить предложение по окончании сезона?
— О, какой нескромный может получиться ответ (смеется). Но куда бы ни пригласили, надо понимать, что приглашают работать. Трудиться. Это, наверное, главное. Если позовут — это же неплохо. Это же интерес.

— Если вернуться лет эдак на двадцать назад, каким вы себе представляли свое будущее?
— Если честно, ровно таким, каким оно сейчас стало. Я мечтал о том, что жизнь моя будет связана с футболом. Что у меня будет большая и дружная семья. Что мы будем жить хорошо и счастливо. Все так и получилось. Так что мечта сбылась.

— А мечта глобальная и мечта сезонная у вас на данный момент есть?
— Глобальная — чтобы когда-нибудь в моем родном Нальчике был очень серьезный и солидный футбольный клуб. Чтобы все детишки имели условия для того, чтобы заниматься своим любимым видом спорта. А сезонная… Наверное, мечтаю выиграть все игры, которые остались до конца чемпионата. Это было бы здорово!