Главный тренер «Амкара» Гаджи Гаджиев: После матча в Самаре Роберто Карлос подарил банан Ангбва

 Самый опытный действующий тренер в российском футболе Гаджи Гаджиев рассказал «Спорту День за Днем», как чувствовать себя в 71 год лучше, чем в 51, как разглядеть нового Элвера Рахимича и насколько важно иметь едино­мышленников в тренерском корпусе.

Горлукович не хотел денег, только медаль!

— Вы закончили играть в футбол совсем молодым. Судьба сама вела вас на тренерское поприще?
— Да, но вообще-то в моей жизни все могло сложиться по-другому еще раньше. Родители хотели меня отдать в Суворовское училище в четвертом классе. Время было такое: война только закончилась, отец — офицер Советской армии, пришел инвалидом. И, конечно, армия тогда была в большом почете, гораздо в большем, чем сейчас. Многих отдавали в военные училища, но мне не удалось туда попасть из-за зрения — у меня уже тогда была близорукость около сорока процентов.

— Как вы по молодости оказались в Ленинграде?
— Приехал поступать в Институт физической культуры имени Лесгафта, который тогда очень котировался в СССР.Прежде прочитал очень много методической литературы, знал, что кафедру футбола возглавляет известный специалист Николай Люкшинов, готовился. Но тоже не прошел туда из-за зрения, мне сказали, что я не справлюсь с нагрузками, которые получают специалисты во время занятий, а там был не только футбол, но и лыжи, например. Поступил на заочное отделение и в это время даже провел несколько игр за ленинградский «Скороход» на чемпионате города. Но в Ленинграде я был недолго, через полгода уехал обратно — тренировать.

— А когда вы вообще начали тренировать?
— Сразу после окончания средней школы тренировал детей в спортивной школе, а затем начал работать со взрослыми командами, в которых играли ребята постарше меня. Читать методическую литературу тоже начал рано — лет с пятнадцати. Хотелось знать все о тренировке, игре, поэтому выписывал не только отечественные, но и зарубежные издания из Польши, Венгрии, ГДР, Болгарии. Эти знания пригодились мне, когда я учился в дальнейшем и в Лесгафта, и в ВШТ. В ВШТ с нами работали талантливые преподаватели, ученые. На мой взгляд, они были лучшие в мире.

— Кто из тренеров оказал на вас большее влияние?
— Вы знаете, сами по себе развиваются, думаю, персоны с какими-либо ограничениями. Мне повезло — на своем жизненном пути я часто встречал людей одаренных, способных продвинуть и мою мысль, но для этого надо было не только слушать, но и слышать, что они говорят. Например, с Гавриилом Дмитриевичем Качалиным я встречался только на лекциях в ВШТ, но читал все, что он писал и говорил до этого в многочисленных интервью. Был на стажировке у Севидова, и то, что он говорил тогда, и по сей день прекрасно помню. Как и статью Константина Ивановича Бескова об индивидуальной подготовке футболистов «Звезды не падают с неба». Аркадьев, Маслов — все они в какой-то мере оказали влияние на мои взгляды. Кто в большей мере, кто в меньшей — важно ли это? Перед всеми снимаю шляпу. Каждый дал что-то «в нужное время, в нужном месте»— как любил говорить ВВ (так называли Лобановского) — сильная личность. Нельзя переоценить, например, значимость тех споров, которые возникали при обсуждении различных проблем подготовки и игры. Конечно, велика роль многолетней практической работы с Анатолием Бышовцем в сборных, которые играли на крупных международных турнирах. А работа в ЦСКА с Базилевичем, Морозовым, яркими представителями киевской школы? Эти люди обладали большим талантом, и не побоюсь сказать, что они внесли немалый вклад в развитие игры и подготовки. Очень сильная, считаю, была у нас тренерская школа. Именно наша.

 

— В восьмидесятые годы вы активно начали привлекаться к работе в сборной СССР…
— Интересное было время. Когда вспоминают тот период, обычно говорят о сборной СССР, показавшей футбол ХХI века на чемпионате мира 1986 года, а также завоевавшей серебро на Евро1988 и золото на Олимпиаде 1988 года. Можно вспомнить и победу киевлян в Кубке обладателей кубков, втором по значимости турнире УЕФА. Но я хотел бы сказать о другом — о том, что тогда Федерацией футбола и Спорткомитетом СССР был принят целый ряд важных управленческих решений, которые, думаю, в конечном счете заметно способствовали перечисленным выше достижениям. Толковые люди руководили футболом. В 1982 году в клубы высшей лиги были введены ставки тренеров сборных СССР для того, чтобы информация из клубов доходила до тренеров сборной. Каждый клуб обязан был иметь комплексную научную группу, информация от которой поступала туда же. В СССР приоритет всегда был на стороне сборной. Вот я и выполнял эти функции, находясь на ставке тренера сборной по ЦСКА.

— Как вы попали непосредственно в главную сборную страны?
— В 1985 году было принято решение о создании центра подготовки сборных команд СССР. В Новогорске собирались тренеры юношеских, молодежных команд и имели возможность вести творческую работу на базе. Меня туда отправили руководителем центра. В процессе этой работы сложилось хорошее профессиональное взаимопонимание с Анатолием Бышовцем, который и пригласил меня в олимпийскую сборную.

— Какие впечатления у вас остались от Олимпиады в Сеуле?
— Прекрасные. Какими они могут быть после такого успеха? Праздник в душе от всего: как готовились, не проиграв по дороге в Сеул ни одной игры, как обыграли итальянцев и бразильцев в полу­финале и финале, как спокойно, будто на тренировке, бил пенальти юный Добровольский, как «пахал» от ворот до ворот Михайличенко, при этом забивая мячи в чужие ворота и вынося из своих. Все помню, и все в радость. Корабль наш «Михаил Шолохов» с волейбольной площадкой на палубе, где рубились в теннисбол перед финалом, гостиница в Тегу и Пусане, где у доктора «просто Зураба» собиралась вся наша дружная команда, не только для того, чтобы полечить ноги, а и душу отвести под звук гитары..

— Как настраивались на финал?
— Вроде как: серебро в кармане — приличное достижение. Кто верил в нашу победу? Только самые-самые. И только наши, советские… Маслаченко, например. У бразильцев ведущие игроки национальной сборной — Ромарио, Таффарел, Бебето… Анатолий Бышовец говорил команде, что серебро неплохо, может, и хорошо, но блестит-то только золото! Сильный, талантливый специалист, неординарный, прекрасно видел игрока, его возможности и мог объяснить, как ему, да и всей команде, реализовать свой потенциал на сто процентов. Без веры не будет победы. А она была, и к победе были готовы, поэтому, даже проигрывая по ходу игры 0:1, в дополнительное время ее и вырвали. Сумасшедший волевой потенциал — главная сила той команды. А в полуфинале ведь тоже было дополнительное время…

— Какая зона ответственности была за вами в той команде?
— Я был вторым помощником, отвечал за методическую часть. К тому времени накопился определенный исследовательский опыт по анализу игры, соревновательной деятельности. Володя Сальков, еще один тренер, играл одну из ключевых ролей в той сборной. С донецким «Шахтером» он выигрывал союзное серебро и Кубок страны. В сборной отвечал за все организационные вопросы. Раньше всех приходил в тренерскую и позже всех уходил из нее. Хорошо дополнял Бышовца своим рациональным, достаточно точным взглядом на проблемы подготовки и отбора игроков.

— Вспомните какие-нибудь яркие моменты того успеха…
— Победу отмечали на корабле «Михаил Шолохов». После того как все разошлись, в каюту, где жили мы с Сальковым, заходит Горлукович, слегка подвыпивший, берет шесть тысяч долларов призовых, протягивает Салькову: «Эти деньги мне не нужны, забирайте, кроме золотой медали, мне ничего не надо!» Посмеялись, но… не только на футбольном поле Серега был упертым бойцом! Кое-как впихнули деньги ему обратно в карман и отправили дальше праздновать.

В шахматы играл только Анене

— Можно ли сравнить ту олимпийскую команду с командой, выигравшей бронзу на Евро‑2008?
— Сравнивать можно в легкой атлетике, где человек может пробежать быстрее или прыгнуть дальше. Здесь же исключительно качественные критерии, а они расплывчатые и у каждого разные. Если оценивать по ним и по тестированиям, которые мы проводили, то, конечно, у нас была очень одаренная команда, многие потом уехали играть за рубеж. Я думаю, значительная группа тех игроков и сейчас могла бы играть в национальной сборной. Не могу сказать, что все. У нас была волевая, мужицкая команда. Для меня это и сегодня один из важнейших критериев отбора. Без характера и волевых качеств играть в профессиональный футбол нельзя.

— Вы помогали Бышовцу и на другом крупном турнире — чемпионате Европы 1992 года. Расскажите, что случилось в том злополучном матче с шотландцами, после которого команда поехала домой.
— Развал страны не способ­ствовал мотивации игроков, общекомандному настрою. Но я бы не сказал, что в команде был какой-то разлад, не сказал бы, что мы не были готовы. Если бы мы не были готовы, то не смогли бы на равных сыграть с чемпионами мира и чемпионами Европы. Да и в концовке матча с Германией чисто случайно сопернику удалось уйти от поражения. А такие игры, как с Шотландией, в футболе встречаются. Какую-то одну причину сложно найти. Случайностей было довольно много. Например, отскок от спины Харина при одном из голов, несколько нереализованных моментов с нашей стороны.

— Почему, на ваш взгляд, Бышовец сейчас никак не может найти себе применение в премьер-лиге?
— Не может или не хочет — это еще вопрос. У каждого человека своя жизнь, своя судьба, своя дорога. Каждый по-своему ее строит. Я, например, считаю, что Романцев до сих пор бы мог оставаться одним из ведущих российских тренеров. Как, впрочем, и Газзаев.

— Правда, что вас с Бышовцем объединяет еще и общее увлечение шахматами?
— Анатолий Федорович, кстати, очень неплохо играет. А я шахматами увлекся еще в школе. На два года старше нас учился Юлий Захаров, чемпион Советского Союза среди школьников. Я участвовал в городских турнирах и даже занимал призовые места.

— Своих подопечных замечали за шахматной доской?
— Сейчас все больше в телефонах и планшетах сидят. Футболисты, дети мои тоже «там». Шахматами увлекаются единицы. В «Амкаре» — это Чума Анене, мы с ним сыграли пару партий, и он хорошо выглядел. А так играть приходится в основном с компьютером.

— Вы очень много работали помощником в сборной СССР и России. Почему долго не переходили к самостоятельной работе?
— Выбор того или иного жизненного пути во многом зависит от интереса, мотивации. Меня все устраивало, потому и не желал изменений. Я был относительно свободен во времени, в выборе каких-то своих действий и решений. Мне нравился сам процесс, работа была творческая, было хорошее взаимопонимание с главными тренерами сборных и руководством. Чувствовал себя комфортно в этой роли. Какой-то карьерный рост меня не интересовал. Вот главная причина. Должен быть какой-то мотив, желание и настроение, чтобы быть первым. У меня это отсутствовало.

— Вы год поработали с Курбаном Бердыевым в «Рубине». Считаете ли вы его своим единомышленником?
— С Бердыевым и его помощниками из «Рубина» когда-то встречались в Турции, в отеле «Риксос». Я тогда был без работы, времени навалом, а с Курбаном о чем можно говорить два часа? Только о футболе — игра, тренировка, состояние. Все-таки единомышленники. Единомышленники ведь кто? Наверное, те, кто имеет общие взгляды на отношение к профессии, на понимание того, каким должен быть тренер. В этом смысле у нас очень много общего. Потом надо, видимо, говорить о взглядах на тренировку, игру. Здесь уже вопросов больше и чаще могут быть отличия в ответах, но они в большинстве своем не будут принципиальными. Вот поэтому, наверное, Бердыев пригласил меня принять участие в подготовке «Рубина» в чемпионском 2009 году. И это при том что 2008 год тоже был чемпионский. Так что Курбан вполне мог обойтись без «новичков». Возможно, не всем его решение тогда показалось логичным, но не мне. Бердыев сегодня сильнее самого себя рубиновского, потому что не остановился в развитии.

— Бердыев очень мало дает интервью. Расскажите о нем.
— Могу сказать, что отец в свое время ему сказал: «Нечего болтать, надо дело делать». Вот он и работает по совету своего отца. А так… Человек все время в работе, двадцать четыре часа в сутки. Идет постоянное обсуждение, анализ. Если он закрыт для прессы, то к общению с коллегами всегда готов.

— А когда Бердыев вам помогал?
— Когда ушел из «Рубина». «Анжи», который я тренировал, был на дне премьеры. И Курбан соглашался приехать, но владелец «Анжи» не мог понять, для чего он нужен. Сулейман Керимов говорил: «Я тебе доверяю, работай. Если же хочешь уйти, приглашу другого тренера». Сулейман был в высшей степени лоялен ко мне, но я не мог настаивать, хотя был абсолютно убежден в правильности подобного решения. Возможно, именно в силу его такой лояльности. Антагонизм между нами в принятии любых решений исключался. Гордыня, престиж, аплодисменты — такая мелочь по сравнению со сделанным делом. Разве не так? И сейчас, отвечая на ваш вопрос, я ощущаю недоверие большинства читателей. Когда команда наверху, важность даже мелкой, казалось бы, незначительной совместной коррекции, хорошо спланированной тренировки или выбранного способа ведения игры значительно выше, чем в той ситуации, когда команда на дне. Когда ты глубоко в яме, такая помощь куда менее существенна, а вот мощная, объемная психологическая поддержка, решение целого ряда, казалось бы, второстепенных организационных вопросов приобретают первостепенное значение. Если вы смогли использовать весь потенциальный ресурс руководства клуба, болельщиков, игроков и тренеров, то сможете поднять команду практически с любого дна, потому что разница в игровом потенциале у клубов, борющихся за выживание, две копейки. И именно это в первую очередь помогло подняться «Крыльям» в 2005 и 2013 годах, «Сатурну» в 2007-м попасть в первую пятерку, «Амкару», который весной ­2015-го был одной ногой в ФНЛ.

Как Это’О штрафовал партнеров

— У вас за плечами период работы в Японии. Поделитесь впечатлениями.
— Положительный опыт. Не столько с точки зрения методики, сколько с точки зрения человеческих ценностей, педагогического мировоззрения. У нас жесткая система воспитания футболистов, и мы можем вылить очень много негатива по тому или иному моменту. А там игрокам говорят по-другому: «Ты сыграл хорошо, а вот так было бы еще лучше».

— Вам часто приходилось сталкиваться со сложными футболистами?
— В любой команде есть такие игроки — это те, кто свои интересы ставит выше командных. Когда игрок не понимает этого и начинает тянуть одеяло на себя, выходит за рамки профессиональных обязанностей — это проблема. А все остальное — цвет волос, одежда, кто как говорит — для меня не играет никакой роли. Лично у меня футболисты, которые не занимаются показухой на поле, а работают на благо команды, вызывают несколько большее уважение. Алекс Фергюсон написал в своей книге о Бекхэме: ему объясняли принципы командного взаимодействия, показывали при этом видео его игры, но он все равно не выполнял требований. Убежден, что речь шла о требованиях современного футбола, а не о каких-либо прихотях тренера. И Фергюсон считает, что, если возникает такая ситуация, с игроком надо расставаться.

— С Это’О у вас в «Анжи» подобных проблем не было?
— Ни с Это’О, ни с кем-либо из звезд. И Самюэль, и Роберто Карлос, и Диарра, и Буссуфа — все действовали в рамках командных требований. На одном из зимних сборов в Турции «Амкар» встречался с Это’О, где он, обращаясь к игрокам, произнес очень важные слова на эту тему: «На поле есть одна звезда — это команда». И это говорил футболист, которого все считают суперзвездой.

— Расскажите о ваших впечатлениях от работы с Роберто Карлосом и Это’О.
— У Роберто были прекрасные физические кондиции, скоростно-силовая подготовка просто сумасшедшая. Я как-то сказал ему перед занятием в тренажерном зале: «Роберто, можешь сделать паузу». — «Нет, я хочу быть вместе с командой». А Это’О был настоящим профессионалом и очень требовательным к себе и к своей команде. При Хиддинке он следил за выполнением футболистами контрактных требований, штрафовал их за те или иные нарушения.

— У вас сейчас какие отношения с Это’О?
— Дружеские. Он отлично чувствует себя в Турции, лидер команды, помог «Антальяспору» подняться в лидирующую группу.

— Как Роберто Карлос реагировал на проявления расизма, например в том самом матче с «Крыльями Советов»?
— Конечно, для него это был неприятный момент, уходя с поля, он плакал. Я сказал тогда Роберто: «Посмотри на стадион. Тот, кто это сделал, — это один человек. Остальные двадцать тысяч зрителей пришли посмотреть на тебя, а без тебя такая аудитория не собралась бы». На следующий день Карлос пришел в себя и на тренировке в шутку подарил банан Ангбва (смеется).

— Какие у вас остались впечатления от работы с Сулейманом Керимовым?
— Позитивные. Жаль, что он несколько отодвинулся от футбола. Жаль, потому что такие люди в нашем футболе единичны. Надо сказать большое спасибо таким персонам, как Федун, Галицкий, как Керимов, за ту работу и усилия, которые они проделывают для того, чтобы наш футбол хоть каким-то образом был похож на современный футбол в развитых странах. Конечно, Сулейман оставил свой след в Махачкале: создал академию, построил современный стадион. Думаю, если бы у нас в России был другой уровень организации футбола, он не ушел бы.

— Что же именно Керимова разочаровало?
— Разочароваться не сложно, у нас слишком много проблем.

Что такое «вторничные» футболисты

— У вас в «Амкаре» есть возможность работать с молодыми игроками. Как вам удается находить лучших, как вы это сделали в «Анжи», например когда разглядели Элвера Рахимича?
— Требования к футболистам диктует сама игра. Важно понимать, какими качествами должен обладать игрок того или иного амплуа, относительно точно определять его возможности и знать, какими средст­вами и методами можно повысить его физические качества, индивидуальное мастерство, тактическую смекалку. Другими важными критериями отбора футболистов считаю их психологическую устойчивость и способность к обучению. Очень много зависит от самого футболиста, его мотивации. Пример с Рахимичем в этом смысле можно считать образцовым.

Конечно же, в первую очередь тренер оценивает, насколько быстро игрок овладевает теми или иными приемами, ориентируется в той или иной ситуации, какие решения принимает. На интеллектуальные способности в современном футболе большой спрос.

Видите, как широки эти самые требования современного футбола. А куда без скорости, характера, без способности преодолевать сложности в игре? У таких клубов, как «Амкар», другого выхода нет, они вынуждены брать недорогих игроков и доводить их до хорошего уровня. «Амкар» неплохо ведет селекционную работу. За последние пару лет из команды ушло около двадцати пяти футболистов, заменявшие их, как правило, не были известны широкому кругу болельщиков.

— Есть же много футболистов одаренных, но которые не могут реализовать свой потенциал.
— Верно, таких игроков называют «вторничными». Есть ребята, которые имеют высокий потенциал, но в игре проявить себя не могут, зато во вторник на тренировке они уже лучшие. Очень сложно добиться позитивных сдвигов в таких случаях.

— У вас в команде сейчас играет несколько питерских воспитанников. Какие у них перспективы, на ваш взгляд?
— Эти ребята соответствуют требованиям премьер-лиги, их способности на уровне если не лидеров турнира, то команд середины таблицы. Они хорошие футболисты, профессионально относятся к своим обязанностям, и мне приятно работать с ними. Думаю, они еще могут улучшить свою игру.

— Как считаете, с чем связан кадровый кризис национальной сборной?
— А с тем, что не готовим игроков. У нас в начале двухтысячных в футбол пришли большие деньги, и ими надо было бы распорядиться, конечно, поразумнее. Например, так, как это сделал Галицкий. Он создал академию, построил прекрасный стадион, развивал инфраструктуру. Разве другим нашим клубам и РФС этого не надо делать? Разве РФС не нужен центр подготовки сборных России, как это было раньше? Не нужны центры подготовки резерва, тренерских кадров? Условия, в которых сейчас тренируется абсолютное большинство футбольных школ России, нельзя назвать нормальными. На все нужны деньги! А еще человеческий фактор, который в России всегда был, есть и будет. Этот ресурс не хотят использовать, возможно, просто не знают, как использовать. Например, у нас много хороших тренеров, которые могли бы гораздо больше пользы приносить нашей игре. Квалифицированные специалисты нужны ведь не только в профессиональном футболе.

— Омари Тетрадзе признался, что считает себя вашим учеником. А что вы думаете о молодых тренерах в премьер-лиге?
— С Омари Тетрадзе у нас давние дружеские отношения, он был очень хорошим игроком, играющим тренером, моим помощником. Еще будучи игроком «Ромы», он вел конспекты тренировок, готовился к предстоящей тренерской карье­ре. Так же было и в «Крыльях», и в «Анжи», где мы работали вместе. Из тех тренеров, кто сейчас в премь­ер-лиге, я хорошо знаю Семака по молодежной сборной, по «Рубину». Сергей всегда оставлял впечатление человека цельного, со стержнем, со своими взглядами на жизнь. Всегда имел авторитет у футболистов в командах, в которых играл, часто был капитаном. Что касается его тренерских взглядов, я могу судить только по тому, как играет его «Уфа». Организованно, дисциплинированно, быстро, команда хорошо подготовлена. Конечно, российскому футболу такие тренеры нужны позарез. Гончаренко очень хорошо работал в «Кубани» и «Урале». Его приглашение в ЦСКА не случайно, как и добротная игра армейцев в весенних играх чемпионата.

— Нет сожаления, что пока не удалось поработать с российскими топ-клубами?
— Нельзя сказать, что я расстраиваюсь. У каждого своя судьба, и надо к этому спокойно относиться. Но есть сожаление по другому поводу: хорошие команды не удавалось сохранять в силу финансовых и частично организационных проблем клубов. Например, бронза «Крыльев» в 2004 году могла быть далеко не единственным достижением той команды, не постигни ее в следующем году финансовый кризис и последовавшая распродажа ведущих игроков. То же произошло и с «Анжи» в 2001 году. У «Амкара» сейчас похожая ситуация — сохрани и хотя бы немного укрепи состав, и команда может вполне достойно выглядеть на фоне даже наших лидеров. В индивидуальном мастерстве, конечно, будет разница, но на результат игры, к счастью, влияет не только оно. В работе с ведущими клубами главный интерес вызывают игры в евротурнирах. Ростов увидел «Манчестер Юнайтед». Класс, верно? А «Зенит», пожалуй, единственный наш клуб, которому в последние годы было по силам реально конкурировать с европейскими грандами.

Заряжают Евсеев, Каряка и дети

— Вам 71 год. Раскройте секрет вашего тренерского долголетия.
— Секрета нет. Как поддерживать хорошее физическое состояние, знает практически каждый. Но знать и делать — далеко не одно и то же. Сохранить же требовательность к себе в поддержании физической формы и даже повысить ее с годами далеко не всегда удается. Верно ведь?

— Верно.
— А ее нельзя ни в коем случае снижать. Я вообще считаю все эти временные рубежи вещью условной — и двадцать лет назад бывали периоды, когда я себя чувствовал хуже, чем сегодня. А потом человек что-то теряет, что-то находит. Нашли, например, современные ученые, что человеческий мозг с шестидесяти до восьмидесяти лет действует наиболее эффективно, рационально, в сложных ситуациях способен быстро принимать оптимальные решения и использует для этого уже не одно полушарие, как у молодых, а два.

— Ощущаете это?
— В шахматы лучше играю против компьютера (смеется). Хорошо помню тренировки семидесятых-восьмидесятых годов и далее до сегодняшнего дня. Есть что и с чем сравнить. Существует еще такое понятие, как биологический паспорт. Возьмите Аджинджала, который в сорок лет имел работоспособность выше, чем у 25летнего игрока. Ориентироваться надо не на гражданский паспорт, а на биологический. При всем при этом должны быть интерес и мотивация. Мне много энергии дают сами молодые игроки и тренеры — Каряка, Евсеев, который ушел сейчас в «Текстильщик», да еще дети маленькие.

— Кстати, о детях. У вас их семеро. Успеваете всем внимание уделять?
— Футбол все равно много времени занимает. Трое детей вообще-то сами уже имеют семьи. А четверо маленьких — тяжело, конечно, но жена старается. Для меня дети — это всегда радость, и стараюсь постоянно иметь возможность быть с ними.

Личное дело

Гаджиев Гаджи Муслимович

Родился 28 октября 1945 года в Буйнакске (Дагестан)

Заслуженный тренер России

Кандидат педагогических наук

Карьера игрока: «Спартак», «Скороход» (оба — Ленинград, первенство города)

Карьера тренера: «Динамо» (Махачкала, 19721976); олимпийская сборная СССР (19861988, ассистент); сборная СССР, СНГ, России (19901992, 1998, ассистент); молодежная сборная России (19931998); «Анжи» (Махачкала, 19992001, 2003, июнь 2010 — сентябрь 2011, август 2013 — май 2014); «Санфречче Хиросима» (Япония, декабрь 2001 — 2002); «Крылья Советов» (20042006, 2013 до августа); «Сатурн» (Раменское, май 2007 — август 2008); «Волга» (Нижний Новгород, 2012 с июня); Амкар» (с 30 декабря 2014го)

Олимпийский чемпион — 1988

Лучший тренер России (2000, 2007)

Фото из архива газеты