Главный тренер «СКА-Серебряные Львы» Сергей Яровой: В Ангарске работал водителем маршрутки

Сергей Яровой шел вдоль ледовой площадки «Хоккейного города», за бортом которой юные хоккеисты в полных масках разыгрывали шайбу. Возможно, среди них растет новый Сушинский, Ковальчук или Хализов, а может быть, никто и матча в КХЛ с НХЛ не проведет — путь из юниоров в профессионалы тернист и непредсказуем.

Тренером Яровой работает два десятка лет, и это далеко не звездный статус. Такие начинают в хоккейных «шахтах» с самым сырым материалом, детьми, постепенно поднимаясь наверх. Большая часть его игровой карьеры прошла на другом конце страны — в ангарском «Ермаке». Там же он начинал как тренер. В Питер перебрался десять лет назад, поработал за это время во многих детско-юношеских спортшколах города и отлично понимает, что они собой представляют. Последние три сезона Сергей Александрович возглавляет команду МХЛ «СКА-Серебряные Львы», с которой пусть не быстро, но прогрессирует.

Стоять в цеху было невыносимо

— А правда, Сергей Александрович, что по завершении игровой карьеры вы работали на заводе?
— Правда. А до этого еще водителем маршрутки.

— Серьезно?
— Да, было дело. Середина девяностых — время для всех в стране непростое. Надо было как-то на хлеб зарабатывать. Желательно — с маслом.

— В ту пору хоккеисты едва ли зарплатами выделялись…
— Получали примерно так же, как в среднем по стране. Но мы не ради денег играли, а потому что нравилось. Экономили, но жили нормально. Накоплений, правда, особо не имелось. Вот и пришлось по окончании карьеры развозить людей по городу.

— Долго водителем проработали?
— Нет. Вскоре пошел на химкомбинат в Ангарске. Но и там не задержался. После стольких лет в хоккее стоять на одном месте в цеху было невыносимо. Попросился в детскую школу «Ермака». Так началась моя тренерская карьера.

— Среди обывателей бытует мнение, что на хоккеистов надо обязательно орать. Особенно на молодых. Иначе не услышат. Заблуждение?
— У кого мозги имеются, поймут без крика. На таких если кричишь — чтобы взбодрить. А будешь орать — не факт, что услышат.

— Как говорится, хочешь быть услышанным — говори тихо?
— Есть такие, что хоть криком, хоть шепотом — как об стену горох. Ты ему, допустим, и так и сяк объясняешь: «Не подключайся в атаку!» — а он все равно лезет вперед. Что сзади проваливается, команду подводит, этого не понимает. Вот в такие моменты эмоции и закипают у тренера.

— Многих же родители уськают: «Покажи себя, будь активнее, чтобы тебя заметили».
— Тоже случается. Бывает, отдают парня в хоккей, надеясь на гипотетические миллионы от контракта в КХЛ и НХЛ, вот и требуют с него. И ладно, когда мальчишке нравится хоккей. Есть же такие, кому он поперек горла, но родители все равно заставляют: «Надо!», «Давай!», «Вперед!»

— Как-то слышал, одна мамаша орала на сына: «Мы на твою форму сто тысяч потратили, а ты по шайбе попасть не можешь!»
— Ой, иногда такие кадры попадаются, думаешь: «Бедные дети!» Не понимают они, что насильно мил не будешь. Процесс занятия хоккеем должен в первую очередь радость самим мальчишкам приносить. Кайфует он от того, что делает на льду, — будет расти. А если насилует себя на каждой тренировке — ничего не выйдет. Может, он, условно, в «Что? Где? Когда?» играть хочет, а его на лед тянут.

Прихватило сердце, вышел на игру

— Свою самую экстремальную детскую тренировку помните?
— Минус тридцать, улица, Ангарск. Шайбы, в штангу попадая, надвое разламывались. По пятнадцать минут катались и шли в теплушку, которая стояла рядом. Отогревались — и опять на лед.

— Лицо обжигает мороз, душу греет любимое дело.
— Ледовых дворцов не имелось, лед сами вместе с родителями заливали. Мы любили хоккей, жили им. До сих пор за каждую неудачу переживаем, хотя столько лет уже в этой игре.

— В тренерском деле нервы, кажется, вообще стальные должны быть…
— Сбои случаются. Пару раз, допустим, сердце прихватывало перед игрой. Партнеры в чувство приводили: капель накапали каких-то — и вперед.

— На матч вышли?!
— Да. А куда деваться?

— Решающий, что ли?
— А у нас все в том сезоне решающими были. Очков хронически недоставало, так что на каждую игру как на последний бой настраивались.

— Переход из детского хоккея в молодежный для тренера — это как для игрока из молодежного в профессиональный?
— Нет, попроще. МХЛ — молодая лига. Это раньше здесь до 23 лет ребята играли. Теперь ценз снизился до 20, а средний возраст лиги составляет 18,3 года. Поэтому те, с кем сейчас занимаются в детско-юношеской школе, завтра могут оказаться у нас на тренировке. Соответственно, и тренеры из ДЮСШ не должны растеряться в МХЛ.

Алтыбармакян и Полодян с детства нестандартными решениями выделялись

— Как вас судьба в Питер забросила?
— По семейным обстоятельствам уехали. Уже здесь пригласили в ГСДЮШОР «Питер». Год проработал в ХК «Питер» у Николая Маслова, царствие ему небесное, потом в «Неве» взялся за команду 1996 года рождения, а после их выпуска получил приглашение из «Львов».

— Жизнь команды МХЛ — это в основном автобусы?
— Уже поезда. Реже — самолеты.

— Среди ваших подопечных в «СКА-Серебряных Львах» сын Виталий. Косые взгляды ловите?
— А с чего мне их ловить? На площадке и в раздевалке он такой же игрок, как и остальные. По самочувствию может и пропустить смену, может и присесть, если выпадает. Никаких поблажек.

— Правда, что в Ангарске вас отец Сергея Кривокрасова тренировал?
— Правда. Мы с Сергеем по «Золотой шайбе» вместе катались, а его отец, Владимир Николаевич, нас тренировал. Хорошие времена были. Мы тогда не заморачивались — деньги, НХЛ… Просто в свое удовольствие играли, кайфовали от того, что на льду находимся. Разве что в ЦСКА мечтали попасть…

— Кривокрасов в итоге попал.
— Да. А спустя пару сезонов уехал в НХЛ.

— Теперь в НХЛ метит уже ваш бывший подшефный Андрей Алтыбармакян. Вообще любопытно получается — Кавказ в хоккей включается: Алтыбармакян, Полодян, Манукян, Гелашвили, Мняцян. Тенденция?
— Сложно сказать. Мои кавказцы — Андрей и Леша — родились в Питере. Они еще с детской спортшколы «Серебряных Львов» нестандартными решениями выделялись. Интересно действовали, по-спортивному нагло, могли шайбу подержать, повозиться с ней. Эти качества у них сохранились.

— Маневренные ребята.
— Алтыбармакян и подсесть может, и уйти, и передачу отдать — пластика у него хорошая. Василий Глотов, который сейчас в системе «Баффало», а до этого за нас играл, тоже небольшой парень, в схожем стиле действовал. Они оба в большей степени за счет характера прут. Появление ребят с кавказскими корнями, думаю, разнообразит хоккей, добавит ему новых красок, определенного колорита и географию расширит. Ведь мы все по большому счету одна хоккейная семья, и чем больше нас будет, тем мы будем сильнее.

Большинство нынешней молодежи не смотрит хоккей

— Один из ваших предшественников на посту главного тренера «Серебряных Львов», Александр Прокопьев, часто говорил: «До этой молодежи сложно достучаться. Каждый себе на уме. Сушинский приходит к ним на тренировку — они его обыденно воспринимают». Вы долго искали ключи к этому поколению? И нашли ли?
— Сушинский, кстати, и к нам приходил. Несколько тренировок и матчей провел с нами на тренерской лавке. Он тогда сильно помог по розыгрышу большинства. И, кстати, в том сезоне мы в последний раз в плей-офф выходили…

— И как ребята на появление Су-33 отреагировали?
— С воодушевлением. Не каждый день хоккеисты такого уровня работают с ними. Жаль, в силу занятости у Юрьича не всегда получается. А так — всегда ждем. Но большинство нынешней молодежи, действительно, не смотрит хоккей. Я сам постоянно диву даюсь: «Вы хотите играть в хоккей, но не хотите его смотреть — как так?»

— «Чукча не читатель, чукча писатель»?
— Не сказать, что хоккей им неинтересен, просто, за редким исключением, они не живут игрой. В гостиницу залегли — телефон или планшет в руки, есть забава. В наше время не во всех номерах телевизоры были. Да и в каждом по четыре-пять человек селили. Что там сидеть? Скучно. Шли гулять до начала игры или тренировки. Сегодняшние ребята другие.

— Если их спросить, кто такой Владимир Викулов, ответят?
— Если ответят, лично я удивлюсь.