Гребем ко дну

После довольно успешных и уверенных в себе гребцов на байдарке и каноэ «Спорт день за днем» погостил у гребцов академических. И обнаружил, что, несмотря на похожесть вида спорта, тут царят мрак и апатия.

21-е место

Вы знали, что гребцы на байдарке и каноэ относятся к «академикам» свысока? Мотивация со стороны смешная, но она именно такая.

– Так они спиной к финишу едут, а мы лицом, – сказал один известный каноист.

Надо признаться, что представители академической гребли тоже свысока относятся к своим коллегам. Считается, что академическая гребля – это все-таки более престижно. Но подобные отношения могут быть в каких-нибудь других странах, только пока не у нас.

Российская академическая греб­ля сейчас находится в глубокой яме. И, честно говоря, непонятно, когда мы оттуда выберемся. Самое интересное, что до Лондона мы ничего сделать не сможем, даже если завтра на греблю прольется дождь из денег. Все так заброшено, что даже настроение портится.

В текущем розыгрыше Кубка мира мы находимся на 21-м месте, деля эту строчку с командой ЮАР. У нас всего 15 зачетных очков по трем видам. Выручают, как водится, женщины. Есть небольшие успехи в одиночке, в четверке и восьмерке. Мужчины же не только не рассчитывают на награды, но рискуют не отобраться на игры. В этой связи очень весело читать заявку федерации на Игры в Лондоне. Наши чиновники рассчитывают там на две медали любого достоинства. Ну, если только обронит кто-нибудь…

Как к скоту

На чемпионате России по академической гребле в Крылатском все какие-то напуганные. Спорт­смены отказываются говорить, хотя со стороны таких видов спорта подобное отношение встретишь не часто. Ходишь рядом с ними, а они смотрят косо.

– А что мы расскажем? – говорит один из спортсменов, который входит в сборную. – Я сейчас тебе все расскажу, а меня отчислят из команды.

– Вы же в сборной.

– Это никого не волнует. Раз – и не будет меня. А кто заметит? Результаты у нас очень слабые, так что подмены никто не увидит. И заступаться никто не будет.

Мы отходим подальше, я делаю вид, что мы просто стоим рядом, а спортсмен рассказывает.

– У байдарочников есть мощный спонсор, но вот, говорят, что и у нас есть, – продолжается рассказ. – Только мы этого не замечаем. Не понимаем, на что тратятся деньги.

– Не платят?

– Не так чтобы много. Всех регионы спасают. А главное, отношение такое, как к скоту. Сейчас вообще запутанная ситуация. Никто не знает, что будет дальше.

 

– А в чем путаница?

– Нет президента федерации, а выборы будут только после Лондона. С тренерами вообще бардак. Пришли такие люди, которых нельзя подпускать к виду. А чуть что – «Мы тебя легко заменим». Ты уж не ссылайся на меня, зачем проблемы лишние? И так обстановка дикая.

– А какие еще сложности?

– Про мелочи с бытом и подготовкой говорить не буду. Мы привыкли к таким условиям. Больше всего не нравится, что за любой проблемой надо специально обращаться. А на тебя смотрят, словно ты воруешь.

– Что не так с тренерами?

– Они тоже всего боятся. Да у нас тут историй – на книгу! После Олимпиады уже можно будет все рассказать, когда бардак закончится. А сейчас все равно ничего не изменишь. Только усугубишь ситуацию.

Это правда. Мне показывают тренера сборной, я подхожу к нему и натыкаюсь:

– А кто у вашего издания хо­зяин?

– Медведь, – отвечаю. – А закон – тайга. Какой еще хозяин? Я могу представлять любое издание. Считайте, что я из издания про огород.

– Про нас очень много заказных статей пишут, я хотел бы потом почитать перед публикацией, что вы напишете.

Отхожу от него. Готовясь к чемпионату России, я не нашел никаких публикаций в газетах об академической гребле. Кроме новостей с Кубка мира. А в новостях этих нет российских фамилий. Видимо, ни один текст не прошел цензуру.

Провал за провалом

Не так давно в Англии прошел чемпионат мира среди юниоров по академической гребле. Как раз на том канале, где будет проходить Олимпиада. Мы там не то что в призах не были, а даже близко к финалам не подошли. А ведь именно эти спортсмены должны если не менять лидеров национальной команды, то хотя бы поджимать их.

Люди говорят, будто вся беда в том, что на должность главного тренера назначили Викторию Прошкину, у которой до этого не было практически никакого опыта работы с сильными спортсменами. Просишь рассказать, чем она плоха, – указывают на ее слабое здоровье. Дескать, совсем недавно она перенесла серьезную операцию. Но причем тут операция? Футболисты же выходят на поле после операций.

Требую уточнений, и мне приводят убойный аргумент. Прош­киной еще нет и 30 лет. Вот тут задумываешься. Конечно, таланты в тренерском деле бывают, но когда на такое место назначают совсем молодого человека, да еще руководить подростками, то ждать результата не стоит.

В итоге получаются такие результаты, что даже неподготовленный человек за голову хватается. Например, юноша, выступающий, напомним, на чемпионате мира, показывает результат, с которым не попал бы в финал даже у девушек! Это нонсенс.

20 тысяч на все про все

Небольшая зарисовка. Последний олимпийский чемпион по греб­ле Игорь Кравцов живет в родном Магнитогорске, а город платит ему достойную зарплату в 20 тысяч рублей. При этом не обеспечивает питанием, но зато предоставляет место для тренировок.

Кравцов зачем-то сейчас тренируется один, хотя выступать на Олимпиаде он планирует в четверке, если, конечно, мы получим олимпийские лицензии. Впрочем, получим, – даже низкое 21-е место на Кубке мира позволяет поехать в Лондон хотя бы по континентальной квоте.

Так вот, Кравцов будет выступать в четверке, у него совсем недавно сменился тренер, который и высылает спортсмену план подготовки. Остальные из четверки живут в другом городе и, видимо, также готовятся к Лондону. Хотя до Лондона будет еще чемпионат мира, и радоваться мы там не будем.

Это новое в академической греб­ле, когда участники экипажа готовятся в разных городах. Кравцов серьезно задумывается о переезде в Самару, но просто не уверен, что там будет лучше. Все свои деньги он тратит на питание, а в гребле как нигде очень важно потреблять правильную пищу. С 2004 года спорт­смены требуют, чтобы в сборной появился диетолог.

Ну как – требуют… Сначала после медалей требовали, затем просили, затем умоляли, а сейчас изредка заикаются, да и то все реже и реже. Ответ, говорят, может быть только таким: «Вы диетологу из своего кармана платить будете»? Между прочим, министерство спорта обещало решить эту проблему. Но в греблю они не лезут, хотя тут 14 медалей.

Допинг

На самом деле, у некоторых спортсменов нет не только диетологов, но и врачей, которые бы вели членов национальной сборной. Медицинское обслуживание – как на любительском уровне. К врачу можно обратиться, но в порядке очереди.

Не случайно в российской академической гребле постоянно возникают проблемы с допингом. Все отдается на откуп тренерам, а те привлекают врачей, которые к большому спорту отношения не имеют.

Вот, например, участник Олимпийских игр Сергей Шушин был дисквалифицирован на два года за применение допинга. При этом ему еще хватило ума подать протест и привести такие документы, при наличии которых члены международной федерации стали смеяться. В крови найден один препарат, Шушин утверждает, что его просто лечили от болей спины и привозит документы на другой препарат. Два года – автоматически. И хорошо, что не пожизненно.

Меньше всего в этой ситуации хочется обвинять самого Сергея. Ну при всем желании он не мог знать, что ему вводят. Интересовался, говорит. Уточнял. А потом – два года дисквалификации.

38-летний претендент

Еще одна зарисовка. В апреле этого года прошел чемпионат России (не обращайте внимания на количество турниров с одинаковыми названиями – их много). Результаты шокировали.

В женском парном весле победила 38-летняя спортсменка. Причем при минимальной конкуренции. Рассчитывать на нее в Лондоне могут только оптимисты, но она хотя бы приносит очки в Кубке мира и способна завоевать лицензию. Кстати, одна из медалей, которую должны завоевать по планам, возложена именно на одиночку.

В мужском парном весле (еще одна медаль из планов) время было показано такое низкое, что, рассказывают, даже было решено забыть о международных соревнованиях, чтобы не портить себе настроение. Решили, что у нас свои условия и показатели не являются серьезным аргументом. Как если бы прыгуны в высоту брали на тренировках 160 сантиметров, но убеждали себя, что на крупных турнирах они спокойно покажут 220. Хотя как раз в это время были старты в Хорватии и было ясно, что наши спортсмены уступают на какой-нибудь дистанции в два километра – сто метров. Это даже не пропасть, а нечто более глубокое.

И так – за какой вид ни возьмись. Беда. На чемпионате России в Крылатском вообще решено было не обращать внимания на цифры, а просто определить сборную на чемпионат мира и борьбу за лицензии. Дескать, сейчас на пик формы выходить рано.

Отставка президента

Многие проблемы в федерации от безвластия. В апреле этого года в отставку с поста руководителя подал Леонид Драчевский. Ушел он после призыва президента страны, который повелел чиновникам сосредоточиться на основой работе, а федерациям – поставить во главе профессионалов.

Но заменить Драчевского оказалось некем. Не нашлось ни желающих, ни тех, кто мог бы что-то сделать. Нет, порулить хотели многие, но кроме советов и просто распределения бюджетных средств они ничего придумать не могли.

Сам Драчевский в своем обращении подчеркивал, что он выполнил основную миссию, поднял вид спорта после громкого допингового скандала в 2008 году, однако не то чтобы проблем с употреблением запрещенных препаратов стало меньше. Они были, но скандалы стали не такими шумными. Ловили-то в основном тех, кто ни на что не претендовал.

Драчевский запомнился тем, что на все реагировал излишне спокойно. Нет большого финансирования? Ничего, выберемся. Телевидение не хочет покупать соревнования по гребле? Ну так не все же им показывать, телевидение не резиновое. Красота.

Мы и в Афинах не рассчитывали

Осторожно спрашиваешь у тренеров, что там насчет претендентов и результатов, но на тебя обрушивается гора цифр, в которых могут разобраться лишь профессионалы. Задаешь уточняющие вопросы – молчание.

– Пойми, мы и в Афинах не рассчитывали на медали, это же греб­ля, тут предсказать победителя невозможно, – говорит кто-то из тренеров.

Уже даже не просишь, чтобы представлялись. Еще чуть-чуть, и меня выгонят как шпиона. С привлечением полиции.

– Так понятно, что не ждали, но в Афины ехали сильнейшие?

– Да тогда наша четверка парная не входила в элиту. Мы рассчитывали на какую-нибудь медаль, но даже признаваться в этом было страшно. Думали, хорошо если в финал попадем. А мы выиграли золото.

– Но говорят, что сейчас у вас результаты на порядок хуже, чем в мире…

– И тогда были не самые лучшие. Пойми, мы готовимся к Олимпиаде. Вот помнишь, как прыгун в высоту победил из России? А его не хотели брать на Олимпиаду.

Понятно, что спорить тут бесполезно. И давно, кстати, в большом спорте стали рассчитывать на авось?

О лицензиях

На самом деле когда мы говорим, что на Олимпиаде вообще могут оказаться российские экипажи, то выдаем желаемое за действительное. Возможно, Россия будет представлена в мужской распашной четверке. Там мы сумеем взять одну из 11 лицензий, что будут разыграны. Хотя, конечно, о победе говорить не стоит, но хотя бы путевку в Лондон получим.

Вероятней всего, мы сумеем побороться за одну из девяти лицензий в одиночке у женщин и, может быть, в четверке. Несмотря на то что на остальных дистанциях будут разыграны от 9 до 12 лицензий, бороться за них мы вряд ли сможем.

Но самая серьезная проблема в том, что уже в 2012 году российская команда будет одной из самых пожилых на турнире. И никто из спортсменов не останется в спорте еще на четыре года. А о том, что происходит на юниорском уровне, мы уже говорили.

И поверьте на слово, ничего мы в Лондоне не выиграем, так как конкуренция в академической греб­ле самая серьезная. И если мы на Кубке мира уступаем 150 метров на предварительном раунде, то ничего не изменится меньше чем за год.

Разруха

Об отношении к академической гребле говорит и официальный сайт федерации. Например, в субботу, в разгар чемпионата России он вообще отключился и был недоступен. Несмотря на то что какие-то старты были уже в пятницу, о них узнать было невозможно.

При этом там вообще о заездах наших спортсменов рассказывают так скудно, что и не поймешь, есть ли вид спорта в стране. Например, если спортсмен выступил плохо на каком-то турнире, то о его выступлении просто не говорят. Впрочем, и о победах говорят таким тоном, что даже страшно.

Во время соревнований сказали, что сейчас спортсменов баловать нельзя. Мол, они дадут интервью, расслабятся, и это скажется на результатах. Глядя на несчастных гребцов, кажется, что им уже ничего не поможет. А интервью только расстроит.

Интересно и другое. Вот только и слышим о том, как здорово начали поднимать спорт перед Олимпиадой, какие средства начинают вкладывать и как мы всех победим в Великобритании. Но к кому ни подойдешь, никто об этих деньгах ничего не слышал.

Дзюдоисты, тяжелоатлеты, лег­коатлеты на вопросы о деньгах удивляются и говорят, что за четыре года ничего не изменилось. Больше повезло тем, у кого есть приличные спонсоры. Борцы любого стиля чувствуют себя прекрасно, гимнастки. Даже байдарочники и каноисты уверены в будущем.

Но кому-то не везет. У «академиков» нет покровителя, только федерация и министерство спорта – это сразу бросается в глаза. Разруха страшная. Рассказывают вообще дикие истории. Один спортсмен приличного уровня занял 10 тысяч евро у своих друзей, чтобы купить лодку. Вроде бы у федерации денег не было, но обещали все компенсировать.

Через пару недель напомнил о себе, а ему заявили: «Так у тебя же есть лодка, а мы не знаем, как ее провести по бухгалтерии». Что делать спортсмену, никто не понимает, да и сам он в небольшом шоке.

Наверное, мы поторопились с тем, что повыгоняли всех чиновников из руководства федераций. Точнее, надо было уж как-то серьезнее ставить на федерацию бизнесменов и тех, кто сумеет решать вопрос. А то все будут такими же, как представители академической гребли...

---

Опубликовано в еженедельнике «Спорт день за днем» №31 (17-23 августа 2011 года)

Использование материалов еженедельника без разрешения редакции запрещено.