Гроссмейстер ринга

В конце июня отпраздновал свой 70-летний юбилей Борис Лагутин — самый титулованный и элегантный боец за всю историю нашего бокса. Двукратный чемпион Олимпиады — в Токио и Мехико, бронзовый призер Игр в Риме. Таких достижений в отечественной истории добивался только Олег Саитов.

Борис Лагутин пришел в секцию бокса поздно — почти сложившимся 17-летним парнем. Сын потомственного рабочего, он не отличался большим спортивным талантом. Был худощав и немного нескладен. Но бокс — это прежде всего характер. Азарт, упорство и трудолюбие сделали свое дело. Джентльмен на ринге, высокий и артистичный, с доброй, слегка застенчивой улыбкой — Лагутин покорил публику. Мягкий и немного флегматичный в жизни, за канатами он перево­площался в настоящего бойца. Его называли гроссмейстером ринга. А послужной список Лагутина и по сей день остается уникальным: из 298 боев он победил в 287. Стиль Лагутина, приноровиться к которому удавалось немногим, на долгие годы стал в нашем боксе эталонным. Вроде бы он не делал ничего особенного. Длиннорукий, осторожный, с классической стойкой. С несильными, но выверенными ударами. Но было в его манере боксировать что-то неповторимое, «лагутинское»: логика, импровизация, лаконичность, изящество. И победа, достигнутая вроде бы без явного преимущества, ни у кого не вызывала сомнений.

Борис Лагутин боксировал в первом среднем весе (до 71 кг). И поначалу предпочитал работать на длинной дистанции. Тактическая гибкость пришла к нему в 22 года — после поражения в Риме, в полуфинале дебютного олимпийского турнира. Будущий чемпион американец МакКлюр втянул его в ближний бой, где сам владел преимуществом. Лагутин уступил всего в один судейский голос. Но сделал вывод: нельзя избегать ближнего, вязкого боя. Надо научиться выходить из него, рвать дистанцию и навязывать свою игру. Следующие четыре года он работал на износ. Учился в физкультурном институте и проводил каждый день по три часа в спортивном зале. А в свободное время ездил на дровяной склад в Серебряном Бору… колоть дрова.

На Олимпиаду в Токио Лагутин ехал фаворитом. На пути к олимпийскому финалу легко прошел всех соперников. А в бою за золото гроссмейстерски переиграл жесткого силовика — француза Гонзалеса. После токийского триумфа с легкой руки журналистов лагутинский стиль стали называть интеллектуальным и игровым. А спортивное начальство решило поставить воспитание чемпионов на поток. Под Лагутина «стригли» всех без исключения.

Тем временем как-то незаметно к Борису стал подкрадываться главный соперник боксера — возраст. Ему было всего 26, но уже чувствовалась усталость. От бокса, нагрузок, спартанских условий жизни. Поступил на биофак МГУ. Совмещать тренировки с учебой на дневном отделении было сложно. Он потерял форму и место в сборной. Но опыт и мастерство Бориса понадобились снова. Восстановившись за рекордно короткий срок, тридцатилетний Лагутин отправился на свою третью Олимпиаду — в Мехико. Нокаутировал испанца и египтянина, выиграл у румынского боксера, выбил из турнира немца. А в финале сошелся с 20-летним кубинским атлетом, будущим чемпионом мира — Роландо Гарбеем. Одним из тех, с кого началась гегемония кубинцев в мировом любительском боксе. Гарбей теснил нашего боксера к канатам. Лагутин защищался, сдерживал соперника. Пытался контратаковать... Высокогорье — не хватало воздуха. Пропустил прямой в голову и слегка поплыл. Но к концу раунда отправил кубинца на пол. И только гонг спас того от нокаута. За минуту перерыва Гарбей пришел в себя. В третьем раунде сбил Лагутину дыхание. Финальный гонг застал Бориса в атаке, и все пять судей отдали победу ему. Это был самый фантастический финал Олимпиады…

 

В самолете по пути в Москву к Лагутину подсел один высокий спортивный чиновник и за рюмкой водки вполне серьезно произнес: «Ну что, Борис, надо готовиться к следующей Олимпиаде…». «Я понял тогда, — скажет Лагутин спустя много лет, — им нужна скаковая лошадь, которая умеет приходить к финишу первой». Ему это было уже неинтересно. Борис устало улыбнулся и сделал вид, что оценил эту тонкую шутку.