И туман приносит медали

(Фото: РИА «Новости»)

Никогда раньше не приходило в голову, но сейчас понял — журналистская работа напоминает биатлон. Нужно не только много бегать, но еще и точно «стрелять», переводя дыхание и переключаясь с «физики» на концентрацию и творчество. Режим жизни, предлагаемый Олимпийскими играми, возводит это сравнение в абсолют.

Вот такой биатлон

Если хочешь увидеть как можно больше, будь готов к постоянному перемещению — бесконечной смене транспорта и максимальной нагрузке на собственные ноги. Такой, что ни в коем случае не забудешь, что освещаешь спортивное мероприятие. При этом то, что по телевизору выглядит яркой витриной, излучающей праздник и притягивающей споры, изнутри куда более спокойный, сосредоточенный, деловитый мир. Участники, чиновники, болельщики, медиа — все куда-то спешат, ни у кого нет ни на что времени, у каждого свои задачи и необходимость в такое-то время оказаться в таком-то месте. Любая накладка — раздражающее отклонение от плана. Само слово «план» — каноническое для тех, кто мотается между верхним и нижним кластерами, и то, что происходит на «Большой земле», кажется далеким и незначительным.

Собственно, поэтому ехидные западные да и, что греха таить, отечественные СМИ, скажем так, переживали за то, как справится Сочи, прежде к иному порядку, кроме как криминальному, не привыкший, с такой ответственностью. И в целом действительность превосходит ожидания: работе и болению практически ничего не мешает, и те, кто говорил, что с побережья в горы люди будут добираться на «шайтан-арба», оказались посрамлены. В глобальном плане в Сочи работает все, и работает безотказно. Если проблемы и возникают, то связаны они, как правило, с человеческим фактором — сколько ни работай с теми же волонтерами в стране, где до сих пор не привыкли к ино­странцам, все равно абсолютно все не могут как по щелчку превратиться в светочей. Но ведь с самого начала было понятно: одна из основных миссий Олимпийских игр — обучающая, и отношение к тем из молодых ребят, кто пространно и неуверенно объясняет, как и куда пройти, в целом лояльное. Хотя бы потому, что есть вера — в преисподнюю тебя не отправят точно.

По следам Легкова

Правда, лично у меня в воскресенье вечером легкие опасения все же в душу закрались. И пусть та самая вера в организаторов все же не позволила впасть в панику, внеплановый приток адреналина имел место. И виноват во всем тот самый туман, который парализовал биатлонный стадион «Лаура». Еще в четыре часа дня над трассой светило солнце, самоуверенно отражавшееся в стеклах темных очков многочисленных гостей. Но вдруг из-за соседнего склона вылезло облако, похожее на темно-серый пушистый ковер. Оно было объемным, почти материальным, казалось, его можно потрогать. И уже спустя полчаса у всех было ощущение, что яркий мир вокруг стерли ластиком, а осталось лишь беспросветное серое поле. Дальше — вы знаете. Гонку перенесли на утро, болельщики стали покидать стадион. Вместе с ними и те представители прессы, которые живут в районе Адлера, и те, что хотели попасть хотя бы на кусочек «вкусного» хоккейного матча Финляндия — Канада.

Как мы уже знаем, большую часть времени участник (давайте так называть всех здесь присутствующих) Олимпиады проводит в дороге и меняет по несколько видов транспорта. Чтобы добраться с биатлонного стадиона в Красную Поляну к поезду или к автобусу в Адлер, необходимо сначала подъехать на микроавтобусе к канатной дороге, а затем спуститься в кабинке к станции. Но туман оказался таким сильным, что микроавтобусы отменили, а пешком спускаться по шоссе в целях безопасности не рекомендовали. Вместо этого мы с когда-то замечательным автором «Спорта День за Днем» Сергеем Подушкиным были неуверенной рукой отправлены в другую сторону, где, по всем уверениям, должна была быть еще одна канатная дорога. «Идти, правда, в гору минут двадцать», — сказала девушка-волонтер, еле различимая в серой пелене. Ничего не поделаешь, пошли, и довольно бодро. Причем, поравнявшись с подъемом трассы, где несколькими часами раньше Легков с Вылегжаниным выгрызали у французов, чехов и финнов олимпийское серебро, даже пожалели, что с собой нет лыж. Могли бы по­вторить бег призеров.

«Серебряный» из Красногорска и немцы

Медалей за рекордно быстрый подъем, впрочем, нам не дали. Вместо них — очередь на подъемник метров на двести. Ожидание в которой означало только одно: на хоккей сходим в другой раз. Отдельного варианта для прессы, как это заведено везде, не существовало. Пришлось вступать в переговоры с секьюрити с пригорка, окружающего подход к зоне посадки, — мол, можно ли нам, людям рабочим, не ждать, очень уж опаздываем. Все это слышали простые зрители, обреченные на ожидание. Далеко не каждый был рад отмене гонки и, соответственно, благожелательно настроен к нахалам. Но в целом народ позитивно отнесся к бейджам тех, кто несет Олимпиаду в массы. Нас пропустили, но, чтобы пройти без очереди, пришлось спуститься по крутому заснеженному краю, без боба, санок и даже скелетона! Вот тебе и двоеборье.

Далее были двадцать минут в открытой сидячей люльке, которая неслась в кромешной темноте сквозь туман и почему-то наверх. Навстречу из мути выплывали призраками пустые секции подъемника, метрах в двадцати внизу белел снег со следами диких зверей. Сразу вспомнились слова одного словака, живущего в Красной Поляне, который утром поведал, что слышал волчий вой. Не всех, значит, зверей истребили, как пишут некоторые коллеги за рубежом.

Космическое пространство вокруг заставляло бороться внутри чувство прекрасного с воспоминаниями о канадском ужастике, где всех в похожей ситуации съели волки. И только сосед, мальчик лет пяти, был безмятежен и рассказывал о том, как он стал вторым в лыжных гонках в своем Красногорске, а еще он хочет стать таким же классным футболистом, как… армеец Муса. Мама купила ему пачку билетов на Игры, хотя семья явно не богатая. Что ж, Олимпиада, судя по всему, выполнила еще одно свое предназначение.

Следующий подъемник был уже закрытый, мчался на еще большей скорости через такое же бескрайнее поле темно-серого цвета, но уже вниз. И уже не маленький мальчик, а целая немецкая семья училась у нас заказывать по-русски еду и напитки в ресторане. Не потому, что их не понимают иначе, а потому, что стало интересно. В отмене биатлона они не увидели тайного вмешательства спецслужб, а сделали «неожиданный» вывод, что с природой договориться не в состоянии ни в одной стране мира.

Дальше был уже знаменитый поезд «Ласточка» и пересадка на точно такой же в Адлере. На трибуну «Большого» мы поднялись, когда было сыграно 25 секунд третьего периода, и посчитали свою операцию завершенной успешно, несмотря на форс-мажор. Кульминацией же стал звонок комментатора Алексея Андронова (также, кстати, излагавшего свои бескомпромиссные взгляды в «Спорте День за Днем»). «Кстати, микроавтобусы снова начали ходить уже через десять минут», — бросил он в мобильник с известной телезрителям категоричной иронией.

Но мы расстраиваться не стали, мысленно повесив себе на грудь олимпийскую медаль.

Красная Поляна — Адлер