Игорь Криушенко. Не жалеют, не зовут, не плачут

Случались в истории российской премьер-лиги дебюты куда получше новосибирского. Бывало, помнится, что и бронзовые медали люди с наскоку брали, и на четвертом месте сезон заканчивали. «Сибирь» же определилась с последней позицией в таблице фактически сразу после старта, пустила в подвале прочные корни и, вероятнее всего, едва ли кто ее оттуда до конца ноября сдернет.

Но все эти страсти – они ведь для болельщика. Болельщику нравится, когда его команда летает не так, как все остальные; Валерий Павлович Чкалов, с чьим именем тесно связана история новосибирского футбола (до 2005 года команда носила имя «Чкаловец-1936»), летал именно так – то под мостом,то вниз хвостом, то прямо над головами, то вверх ногами.

Для профессионального же тренера такой футбол – нож острый. Для него, которому счет 1:0 снится в самых сладких снах, все эти валидольные варианты означают только одно: команда не в порядке, тут недоработали, там недобежали, этого на лавку и так далее…

Вот с этой темы мы и начали разговор с главным тренером «Сибири» Игорем Криушенко, примостившись в баре новосибирского стадиона «Спартак» и заказав себе по чашечке кофе.

Миссия выполнима

– «Сибирь» в этом году заработала, прямо скажем, немного характеристик. А самое главное, что все они схожи до степени смешения. Мне как журналисту такое положение дел, например, не очень нравится, потому что фразы успели замылиться и превратиться в штампы. Это напрягает.
– Я вас очень хорошо понимаю.

– «Симпатичная команда, но безбашенная». «Сзади никакие». «Шашки наголо – и вперед». «Сорок забили, восемьдесят пропустили»... Вы тоже, Игорь Николаевич, приложили руку к составлению этого краткого словаря.
– Один раз, но было, да. Я, так получилось, высказался от имени тренера «Аполлона». Меня спросили, какой я вижу игру «Сибири» глазами соперника, ну или что-то в этом роде. Я, может быть, нашел не совсем точные слова в тот момент, назвав свою команду веселой и безалаберной. Веселая и бескомпромиссная – так было бы, наверное, точнее.

– Вам нравятся веселые команды?
– Это не худший для футбола вариант. Хотя на самом деле я, конечно, требую от ребят совсем другого. Я знаю, чего хочу от команды, команда понимает смысл этих требований. А все вместе мы видим, что в силу определенных причин у «Сибири» в сезоне-2010 получается далеко не все, чего так хотят тренер, клуб и сами футболисты.

– Чего же вы хотите?
– Баланса между обороной и атакой. Умения применять по ситуации качественный прессинг. Мне нужен быстрый откат и не менее быстрый выход из обороны. Моя команда не должна быть одинаковой, я хочу видеть ее вариативной, читающей соперника, умеющей ориентироваться в разных ситуациях. Примерно об этом же мечтает любой тренер любой команды мира, где бы она ни играла. Все мы внимательно смотрим футбол, видим, что в нем происходит и естественно, хотим быть в тренде. Но хотеть и иметь – несколько разные вещи, как вы понимаете. «Сибирь», исходя в первую очередь из подбора исполнителей, далеко не всегда получает возможность диктовать премьер-лиге свои условия, в большинстве случаев как раз нам приходится подстраиваться под игру соперника. Но я в любом случае стараюсь передать команде свое видение футбола. В этом, на мой взгляд, миссия главного тренера и заключается.

 

– Много было в этом сезоне матчей, в которых команда выглядела современно?
– Полных, наверное, не назову. Эпизоды, отрезки – да, были, и немало.

– Хотите знать, что думают о «Сибири» прямые конкуренты?
– Любопытно.

– Не буду называть клуб, с представителями которого говорил совсем недавно на эту тему, но вот что люди сказали: «Очень интересная команда. Играет сама и дает играть другим. Последнее место “Сибири” на 25 процентов состоит из нефарта, на 25 – из судейских ошибок, на 50 – из ошибок Войцеха Ковалевски». Как вам формула?
– Возможно, истина где-то рядом. Акценты расставлены достаточно грамотно. Соглашусь, пожалуй.

Хорошо, но мало

– Мне кажется, что, говоря об игровом балансе, тренеры команд премьер-лиги опосредованно ссылаются на «Зенит». Согласны?
– Если по нынешнему сезону – да. В «Зените» собраны достаточно высокого класса, хорошо обученные тактически люди, и у тренера, видимо, получается донести до них свои идеи. В этом смысле Лучано Спаллетти можно по-доброму позавидовать. Чаще тренеру приходится действовать по более сложной схеме: сначала ломать стереотипы, а уже потом формировать новые понятия и обучать команду игре в этих критериях. С точки зрения организации игры «Зенит» в этом году действительно можно взять за эталон.

– Нынешний «Зенит», есть такое мнение, являет собой нечто среднее между ЦСКА образца 2005-го и «Рубином»-2008/2009. Вот скажите, Игорь Николаевич, как человек, который дважды играл против «Зенита», дважды ему проиграл, не забив при этом ни одного гола, и готовится к третьей игре: это действительно непроходимая, непробиваемая команда?
– Таких команд не бывает. Все проходимы и пробиваемы. Но сегодня расклад сил в премьер-лиге таков, что в ситуации, когда хорошо обученный «Зенит» ловит кураж, справиться с ним крайне тяжело. Но у команды, конечно, есть и слабые стороны, которые можно нащупать и использовать. Если сыграть против «Зенита» так, как сыграл «Анжи»…

– А как против «Зенита» сыграл «Анжи»?
– Немного удачи, много самоотдачи. Плюс мощный финишный рывок. «Зенит» оказался готов ко всему, кроме этого рывка. Питер уже выиграл свой матч при счете 3:1, и это была ключевая ошибка. Наверное, вот так.

– А вы расстроились, когда вместо 1:3 стало 3:3?
– Мне-то чего расстраиваться?

– Ну как же? Конкурент вдруг, на ровном месте, получил лишнее очко отрыва. Пять или шесть – разница очень серьез­ная.
– Все это правильно, но в нашей ситуации нужно в первую очередь смотреть на себя, а не на конкурента. Уповать на то, что конкурент обязательно будет терять очки, мало. Очки нужно набирать самим, а у нас это не очень хорошо получается. Не так хорошо, как хочется. Или даже так: хорошо, но мало.

– Это из Довлатова: «У вас зарплата хорошая?» – «Хорошая. Но маленькая».
– Вот все последние игры проходят именно по такой схеме: хорошо, но мало.

– Да, это общее мнение: «Сибирь» на финише ощутимо прибавила. Результат соответствует качеству игры?
– Это почти всегда прямая зависимость. В период летних дозаявок нам удалось укрепить ключевые позиции. И потом, стоит сыграть два-три удачных матча, как сразу приходит уверенность в своих силах.

– Ключевые позиции – это вы про опорную зону?
– И про нее тоже. И про вратарей. И про центр обороны. Получается, мы укрепили всю ось.

– Месяц назад вы сказали, что шесть-семь очков отставания отыгрываются. Сегодня цифры чуть-чуть другие. А ощущения?
– Считаю, что все еще возможно. Ближайшие два тура, наверное, дадут окончательные ответы по раскладу. Может быть, к середине ноября и совсем новые ощущения придут. А может, забудем о геройстве.

– Соперники у «Сибири» как раз такие, что хорошо бы ноги целыми унести…
– Да. А что делать? Есть варианты?

– Никаких.
– Значит, будем играть и стараться набирать очки.

Переоценка ценностей

– Ваша тренерская карьера сложена, главным образом, из позитива: бились за первые места, за вторые-третьи, за Кубки всевозможные. Но вот наступило время смены приоритетов, и тренер Криушенко дебютировал в роли глухого аутсайдера. Что-то изменилось в понимании сути профессии, ее смысла? Быть может, вообще в восприятии игры в футбол?
– Прожить год в таком режиме – не очень приятное, конечно, занятие, поскольку каждый тренер мечтает о том, чтобы его команда играла подальше от собственных ворот. Не очень приятное, зато полезное. Вы правы, я привык к лидерской зоне, но это был односторонний опыт. Теперь я изнутри знаю ситуацию, где расставлены совсем другие акценты. Это добавило и профессионального, и просто жизненного опыта, а опыт всегда идет тренеру в плюс, в зачет. Чемпионат России – турнир достаточно высокого уровня, и работа в нем, даже если она связана с борьбой за выживание, дает очень много, можете поверить мне на слово.

– Вот чисто теоретически: интересно после российской премьер-лиги работать в чемпионате Белоруссии, пусть даже в борьбе за первые места?
– Ну, как сказать? Наверное, это будет интерес другого качества. Я понимаю смысл вашего вопроса, но ведь тренерская жизнь – такая странная штука, что кроме удовольствия от работы и удовлетворения личных амбиций, ты должен думать о более приземленных вещах. О том, например, чтобы твои близкие имели возможность жить достойно. Поэтому каждый тренер старается быть чуть большим философом, чем ему, возможно, хочется. Сложится ситуация – соберешь ты чемодан и поедешь туда, куда и не думал ехать. Так что если придется снова сделать шаг в сторону Белоруссии – нет проблем, восприму это как должное.

– Но переоценка, видимо, уже произошла.
– Конечно. Это немножко разные вещи – чемпионаты Белоруссии и России. Переоценка неизбежна и объективна по своей сути.

– Хорошо, оставим в покое теоретическую Белоруссию и возьмем первый дивизион. Вот он для вас – реальнее некуда. Не страшно снова туда падать, в болото? Где возьмете мотивацию, интерес, кураж?
– А тут знаете как? Если интерес и мотивация останутся у руководства клуба, то со мной в этом смысле проблем точно не будет. Задача вернуться в премьер-лигу – сама по себе очень интересная и содержательная штука, я вас уверяю. Это борьба за высокие цели.

– Как вам сегодня думается: останется у клуба эта мотивация?
– Мне лично кажется, что на данный момент никто трагедии из нашего дебютного сезона не делает. Есть ощущение, что интерес к премьер-лиге у Новосибирска сохранится. Город попробовал большой футбол, узнал его вкус и цвет, ему трудно переключиться на другой уровень.

– С точки зрения болельщика – да, безусловно. Но мало ли клубов, которые, поиграв год в премьер-лиге, бегут оттуда с квадратными глазами и навеки окапываются в первом дивизионе…
– Есть и такие. Но не думаю, что это про Новосибирск.

– У вас с «Сибирью» контракт до конца 2011-го. Не заходила речь о том, что пролонгировать его неплохо бы уже сегодня?
– Учитывая, что следующий сезон продлится дольше, чем обычно?

– И это тоже.
– Тема такая была, но разве что на уровне разговоров, без конкретики.

– Ну, а вы-то сами что о своих перспективах в «Сибири» думаете?
– Знаете, если по тем или иным причинам клуб ставит на тренере крест, это сразу ощущается.

– Есть даже такой грустный термин – «сбитый летчик».
– Да-да. Но давайте мы лучше оставим эту тему, хорошо? Она не годится для детального публичного обсуждения, поймите правильно. Могу сказать только, что я чувствую к себе внимательное отношение со стороны клуба и стараюсь отвечать тем же.

– Ладно. Тогда встречное предложение: представим себе, что вы в клубе остались. С учетом опыта, о котором мы уже говорили, – печального, но полезного – что будет просить у руководства главный тренер Криушенко? Или, быть может, требовать? Я имею в виду трансферный бюджет, конечно...
– О, это тоже вопрос не сегодняшнего дня. Кто уйдет из команды, кто в ней останется? В какой лиге будет играть «Сибирь»? Какие задачи будут перед ней стоять? Каковы будут материальные возможности?

– Тогда сужаем рамки вопроса: вы готовы настаивать на своих требованиях и не идти на компромиссы? «Вам нужен результат, – говорите вы клубу. – А мне – люди, причем те, кого я назову».
– Я понял, что вы имеете в виду. Мне как раз кажется, что между нормальными людьми в любой ситуации возможен компромисс. Диалог – самая продуктивная форма общения. А с учетом того, что задачи у клуба, уверен, будут серьезными, между руководством и тренерским штабом должен получиться интересный, содержательный диалог.

– А сегодня вы можете сравнить финансовый потенциал «Сибири» с потенциалом конкурентов по зоне вылета?
– Я не владею точными цифрами, поэтому лучше от комментариев воздержусь. Но, думаю, что мы в этой компании не на первых местах.

Страна советов

– Вам нравится слушать советы со стороны?
– Советы бывают разные. Как и люди, которые пытаются их давать.

– Ну, например, такая ситуация. Приходит к вам президент и говорит: «Игорь, Гржелака сегодня ставишь, а Антипенко пусть посидит». Ваша реакция?
– Знаете, к людям, которые разбираются в футболе и умеют обосновывать свои мысли, я всегда готов прислушиваться. Если же идет разговор на уровне «этот мне не нравится, а тот вроде ничего», я пропускаю его мимо ушей.

– Приходилось бывать в подобных ситуациях?
– По крайней мере, давления не было никогда. После игр – да, случались довольно жесткие дискуссии. Но такие дискуссии – скорее, эмоциональный выброс, потому что всегда легко быть генералом, зная содержание битвы и ее результат. Это мне понятно: люди, которые причастны к жизни команды, хотят, чтобы команда была успешной. Они к ней неравнодушны. Но предыгровые диспуты, повторюсь, исключены. Выбор тактики и состава – только моя зона ответственности.

– А вот обратная сторона медали. Вы ведь в трансферной политике клуба принимаете участие, правильно? Оценить уровень футболиста и степень его востребованности – ваша прямая обязанность.
– Конечно, а как иначе?

– Но кошелек-то лежит в кармане президента. У вас есть право дать ему совет, назвав реальную цену?
– Почему нет? Тренер, видя возможности футболиста, всегда хочет знать его рыночную стоимость.

– Есть ведь и такой подход к теме: «Вот человек, он мне нужен, купите мне его за любые деньги!».
– Есть, и я его однозначный противник. Тренеру, конечно, видны достоинства и недостатки, из которых складывается реальная стоимость игрока. Ты почитал профайл, по­смотрел кино, «пощупал» человека недельку в тренировочном процессе – этого в наше динамичное время достаточно. Все, что сверх реальной стоимости, – интересы третьих сторон, и профессионалы об этом знают. Зачастую эти самые интересы напрочь искажают рынок. И, уж точно, не добавляют здоровья футболу.

– Российский трансферный рынок – очень странная штука. Любой президент, кого ни спроси про завышенные цены, вздохнет: «Так сложился рынок». А кто его сложил, не ведомо никому. Вот с вашей личной точки зрения, каков у нас «коэффициент искажения»?
– Думаю, процентов на тридцать рынок легко мог бы упасть.

– Вот давайте тогда попытаемся рассмотреть проблему человека по фамилии Кураньи.
– А у него что, есть проблемы?

– Кураньи, насколько известно, взяли примерно по той схеме, о которой мы упоминали: вот человек, он стоит бешеных денег, но его надо брать, а то перехватят другие.
– Этого я не знаю.

– И вот Кураньи взяли в «Динамо», он стал забивать. Забьет за сезон, даст бог, десять. Через год, например, – пятнадцать. «Динамо» займет не восьмое место, а шестое, скажем. Супер! Так в чем глобальный смысл таких покупок с точки зрения тренера?
– Это вопрос к руководству «Динамо», согласитесь. К тем людям, которые отвечают за экономическую составляющую жизни клуба и несут за это ответственность. Я же могу предположить, что покупка такого футболиста, помимо чисто игровых моментов, влияет на имидж, привлекает на трибуны зрителей.

– Ладно, оставим в стороне экономику вопроса. Но скажите, раз уж я вцепился в Кураньи: вы бы взяли его в свою команду? Нашли бы парню местечко? Или, быть может, под него игру перестроили бы?
– Строить команду под одного футболиста неправильно по сути. Корректировать тактику под серьезное приобретение  – да, безусловно, можно. Если бы мне купили Кураньи, я бы нашел ему место в составе, можно не сомневаться.

– Вот вопрос, который мне очень нравится задавать тренерам, своего рода тест. Представьте себе, что «Сибирь» укомплектована идеально, у вас нет ни одной кадровой проблемы, но в штатном расписании имеется вакансия. И вам предлагают на выбор Хедиру или Озила. Кого берете?
– Озила. Креативного футболиста, который может творить на поле.

– Таким образом, ваше тренерское кредо – атака.
– Пожалуй, да. При всем желании следовать в русле современных тенденций, то есть, в общепринятом смысле, прежде всего строго играть в обороне, беру Озила. Креативный игрок – огромная ценность по нынешним временам.

Чего-то не хватает

– В этом сезоне у «Сибири» были как минимум два светлых пятна – дорога к Кубку России, по которой вы не сделали по­следние полшага, и Лига Европы. Как расцениваете эти успехи, учитывая объективный уровень команды? Что это – случайность, всплеск, кураж?
– А тут довольно просто все. Спортивная жизнь может быть долгой или короткой, но ступеньки карьеры в любом случае измеряются титулами. Это была борьба за титул, и я рад, что мы в ней так активно поучаствовали. Пока «Сибирь» шла к финалу Кубка, все матчи были сыграны, пожалуй, на уровне, близком к пределу, к максимуму возможного. Может быть, не по мастерству, но по самоотдаче – точно. То же самое продолжилось и в Лиге Европы. Единственный сюжет, который выпадает из этого ряда, – матч в Эйндховене. Но это не упрек: отмахиваться два тайма от ПСВ – непростая задача. А с атакой у нас тогда были объективные проблемы, потому что Антипенко травмировался, а Медведев уже уехал в Казань.

– Вот вы смотрите сейчас Лигу и думаете, наверное, как бы там выглядела «Сибирь»?
– Мы бы не опозорились. Очки бы у нас точно были.

– Сначала команда осталась без титула, потом – без престижного турнира. И есть у нее теперь только борьба за выживание. Тяжело было возвращаться на грешную землю?
– Ощущения не из праздничных, конечно. Вот только что твоя удача была рядом – а теперь ее и след простыл. Я искренне поблагодарил ребят за игру и не стал никому залезать в душу. «Наверное, к победе в Кубке России мы еще не готовы, – сказал я команде. – Наверное, в Лигу Европы нам тоже рано. Но наступит осень – вам будет чего-то не хватать в этой жизни». Так оно и есть, футбола сегодня парням не хватает. Недельный цикл, да еще и с этими перерывами под игры сборной – настолько все это сбивает с ритма, настолько расхолаживает…

– Не от вас первого слышу, что играть через три дня на четвертый – нормальный график. Что же футболисты тогда в голос плачут и жалуются на усталость, играя раз в неделю?
– Футболисты играть любят, а тренироваться – как-то не очень. Нет-нет, по моим представлениям, через три на четвертый – идеальный вариант, особенно для команд, базирующихся в европейской части страны. Нас, конечно, дополнительно напрягают перелеты, тем более что «Сибирь» не всегда летает чартером.

– Неужели остались в премьер-лиге клубы, пользующиеся гражданскими бортами?
– Например, на Кипр мы так и летали. Из-за чего, кстати говоря, возникла проблема перед игрой с «Сатурном». На обратном пути мы не попали на стыковку рейсов в Москве, провели совершенно сумасшедшую ночь, а утром нас забрал на свой борт «Сатурн» и отбуксировал домой, в Новосибирск. Я тогда так и сказал: «Нас привезли на заклание».

– Не напомните результат?
– Сгорели 0:1. На 85-й пропустили – не хватило силенок. Игра, кстати, была через два дня на третий: 5 августа – «Аполлон», 8-го – «Сатурн».

Грязь по наследству

– В вашем возрасте тренера, в сущности, еще можно называть молодым специалистом. А это, скорее всего, значит, что вы технологичны, продвинуты, склонны к новациям. Путь Леонида Слуцкого вам близок?
– Со Слуцким мы очень хорошо общаемся, мне импонируют его взгляды на футбол, интересен подход к игре. Да, мне нравится этот путь. Мне вообще нравится учиться.

– Чему именно? Что в вашем понимании есть учеба?
– Действующего тренера каждый день учит. Игра, тренировка, общение с футболистами, с коллегами – это наша школа. Мне нравится читать специальную литературу, я люблю ездить и смотреть, как играют в футбол в разных городах и странах. Не раз был на стажировках в серьезных клубах – в «Барселоне», в «Ювентусе», в «Милане», в «Нюрнберге». К Слуцкому ездил, когда он «Москву» тренировал.

– Не зря, значит, Леонида Викторовича называют локомотивом нового поколения тренеров?
– Наверное, не зря. Это очень образованный человек. И, как вы сказали, технологичный. В этом смысле за ним угнаться достаточно тяжело.

– Скоро будет ровно два года, как вы работаете в России. Ощущаете, что прибавили в тренерском мастерстве? Что стали умнее, грамотнее, сильнее?
– Опытнее – однозначно. Устойчивее психологиче­ски – точно. Хочется думать, что и в мастерстве прибавил, но насколько это предположение верно, пусть кто-нибудь другой скажет. Тот, кому виднее.

– А если так повернуть тему: могли пару лет назад примерить себя на ЦСКА или на «Зенит»?
– Едва ли. Кто я был для России два года назад? Тут и фамилии моей, наверное, не знали.

– А сейчас можете?
– А сейчас это совершенно естественный посыл. Почему бы и нет? Работать с клубом, который ставит перед собой самые высокие задачи, – нормальное желание профессионального тренера.

– Это я к тому, что вы ведь в ротации, Игорь Николаевич. Могу назвать минимум два клуба, которые держат вас на карандаше.
– Знаете, если это и правда, то совершенно неактуальная. У меня действующий контракт с «Сибирью», а у «Сибири» очень много забот и проблем, требующих полного, абсолютного погружения в тему. Поэтому даже при желании ничего не смог бы по этому поводу сказать.

– Коль скоро вы стали опытнее, ответьте на вечный вопрос: много грязи в российском футболе?
– Он, наверное, потому и вечный, что не такой простой. Все гораздо серьезнее, чем иногда хочется думать.
Я не сказал «хуже» – я сказал «серьезнее». Грязь, конечно, в футболе присутствует. От плохой наследственности трудно избавиться, а советский футбол оставил всем нам на память не только ­хорошее. С другой стороны, все не так трагично, как это кому-то иногда выгодно представить. Момент очернения российского футбола, безусловно, тоже в этой жизни присутствует. Но главное, на мой взгляд, что чемпионат России растет и развивается. Это абсолютный факт, его никто не в состоянии оспорить.

– Такие вещи, как Кодекс чести, могут сыграть какую-то роль в благородном деле очищения футбола от грязи?
– Если человек чист и благороден внутренне, думаю, это лишнее. А то, что бумага все стерпит, известно давно.

– Во что, на ваш взгляд, выльется переход на систему «осень-весна»?
– Предположений сегодня масса, и самых разных. Мне кажется, что пока в этот процесс мы с головой не окунемся, ни плюсы, ни минусы объективно оценить нельзя. Единственное, что совершенно понятно: без серьезной инфраструктуры затея выглядит нереальной. А с учетом интересов низших дивизионов я просто не представляю, какие нужны объемы инвестиций для того, чтобы эти проблемы более или менее оперативно решить.