Игру между Березуцкими Колодин отрабатывал за обедом

Обед заканчивался, торопиться не хотелось, и можно было не спеша раздумывать над десертом. Бородюк тоже оказался у стойки.

«Хиддинк просит тебя подойти, хочет что-то сказать».

Гус, как всегда, начал с шутки – по поводу большой тарелки с одиноким мандарином в центре. Потом по-серьезному сказал:

«Позвони, пожалуйста, президенту, чтобы он обязательно зашел в раздевалку перед матчем – пожелать команде удачи».

Причина такой просьбы лежала на поверхности: в интервью двухнедельной давности тренер достаточно резко высказался насчет желания Мутко проводить в раздевалке максимальное количество времени. Этим звонком тема закрывалась.

Приближение матча чувствовалось во всем: меню было довольно однообразным, с неизбежными спагетти и листьями салата; зияли прогалинами за обеденными столами места, занимаемые менеджерами: оба Виктора – Зинченко и Вотоловский – уже находились на стадионе, заполняя протокол, раскладывая форму. Титов, которого Хиддинк на установке назначил капитаном, что-то рассказывал Алдонину, вроде как не попавшему в состав. Алдонин горбился – и легко было в этом углядеть обиду или расстройство, но Титов, сидевший по правую руку от армейца, горбился тоже. Сычев, третий в этой компании, сидел ровно, окончательно запутывая ситуацию.

Состав, если внимательно следить за тренировками команды, угадывался без труда. Однако тот же Колодин, которого Гус наигрывал с первого занятия на месте Игнашевича, выходя с установки, выглядел несколько ошарашенным: даже не сразу пошел в ресторан, а задумчиво прогулялся до стойки портье и обратно. Затем уселся за обедом между Березуцкими – видимо, привыкая к этой позиции. Напротив сидел Акинфеев. Как всегда, подтянутый, осанистый, он производил впечатление наиболее обособленного игрока сборной – в отличие от других вратарей, Бородина и Малафеева.

В холле команду ждали журналисты и человек в куртке «Виллем II», похожий на знаменитого югославского актера Гойко Митича. Выяснилось, что это знакомый Хиддинка и Алберды – македонец, перебравшийся в Голландию и там осевший. Он приехал за билетами на матч, обещая болеть за Россию. Билеты были в сектор для наших болельщиков, любой другой вариант выглядел опасным для здоровья псевдо-Митича.

Болельщики тем временем колесили в сопровождении местной полиции по центру Скопье. Маршрут был проработан заранее: обзорная экскурсия – обед – стадион – аэропорт. Эксцессов не ждали, но опасались, поэтому на утреннем совещании был поставлен вопрос, чтобы все три автобуса с россиянами имели возможность подъехать прямо к гостевому сектору.

Обед у сборной был в час, в три ее ждали чай и легкие закуски. На стадион выехали даже с небольшим опережением графика. Пробки, абсолютно безразличные к маячкам машины сопровождения, местные водители, македонцы, норовящие броситься под колеса автобуса, чтобы сборникам было лучше видно, как они тычут в окна средние пальцы... Кустурице надо было снимать фильм на футбольную тему не про Марадону, а про своих бывших соотечественников – колорита было бы на порядок больше.

За полтора часа до игры команда пошла смотреть поле. Следом потянулись судьи-бельгийцы. Потом из пресс-центра вышли российские журналисты.

— Видел, в программке ни слова про Россию, только на обложке написали, кто играет, – и все?
— Ерунда, пусть сегодня на табло про нас напишут – будет достаточно.