Керлингист сборной России Петр Дрон: «Плачущий медведь меня расстроил»

Для российских керлеров сочинская Олимпиада стала настоящей помощью свыше. Когда бы еще их показали по Первому каналу? Миллионы россиян задумчиво отслеживали перемещения камней по тонкому льду, пытаясь понять, что к чему. В самом Сочи керлинг собирал полные залы, причем болельщики до того разгорячились, что их пришлось успокаивать с помощью прекрасных дам. Лидер сборной России по эффективности бросков питерский спортсмен Петр Дрон в компании тренера Константина Задворнова пообщался с журналистами в рамках проекта ИТАР-ТАСС «Олимпийская гостиная».

Говори на челябинском языке

— Что понравилось на Играх? Что не понравилось?
Петр Дрон: Да все понравилось! Организация просто отличная. Спасибо волонтерам и всем-всем-всем. Транспорт отличный. Меры безопасности, которых не было заметно, но которые были. Жилье хорошее. Спортсмены жили по двое, а тренеры по одному
Константин Задворнов: Мне очень понравилось поведение сборной Канады по керлингу в общении с журналистами. Они выходили давать комментарии перед каждым матчем и даже в перерывах между эндами! Обычно керлеры перед игрой только что валидол не пьют — какие там разговоры! А канадцы в перерывах спокойно сидят себе, бананы жуют. Их скип появляется перед прессой, нацепляет на лицо американскую улыбку и говорит пару фраз, после чего снова делает суровое лицо и выходит на лед. Никто другой так не делает. Конечно, канадцам необходимо так поступать. Они звезды на своей родине. Их трансляции смотрят миллионы болельщиков. У себя в стране во время местных турниров они дают комментарии после каждого энда.

— А вы бы, Петр, могли давать интервью после каждого энда?
П. Д.: Ну… я бы не хотел! (Смеется.) Тяжело было бы.

— Керлинг собирал полные стадионы. Что скажете о поддержке зрителей?
П. Д.: Огромное спасибо всем, кто пришел. Мы не ожидали такого шквала поддержки! Наши соперники тоже не могли предположить, что за русских будут так болеть. Лично мне боление помогло. Я заряжаюсь от зрителей позитивной энергией. Что касается особенностей боления в керлинге, то в нашем виде спорта не принято радоваться неудачам соперников.
К. З.: А наши болельщики радовались! (Смеется.)
П. Д.: Да, к сожалению… Они делали это по незнанию. Многие впервые увидели керлинг. Иностранные команды понимают, что люди не со зла шумят
К. З.: В первые дни турнира болельщики заряжали «Россия! Россия!», когда наш спортсмен садился в колодку перед броском. Естественно, так делать не надо, потому что керлер в это время концентрируется и вдобавок отдает команды свиперам. А шум-то стоял такой, что этих команд не было слышно! Пришлось ввести систему жестов. Наш скип вообще начал свистеть, когда свиперам требовалось остановиться! Организаторы сделали выводы. По рядам пустили симпатичных девушек-волонтеров, которые носили табличку «Соблюдайте тишину во время броска». То есть организаторы прямо по ходу турнира фирменные таблички изготовили. Молодцы!

— Помогло?
К. З.: Помогло! К концу турнира культура нормального боления пришла. Ну она пришла во время исполнения бросков нашей командой. Сдерживаться от свиста во время бросков соперника трибуны уж никак не могли (смеется). Еще интересно, что за пару дней керлингового турнира в стране появились эксперты по керлингу, дающие советы игрокам! Один такой болельщик на трибунах разошелся до того, что его пришлось унимать. К счастью, один наш тренер вырос в Челябинске, болеет за «Трактор» и прошел, так сказать, подготовку хоккеем. Он подошел к этому мужчине, сняв микрофон с петлицы, и на чисто челябинском языке объяснил, что давать советы под руку игрокам сборной России не следует!

Танцуй — не хочу

— На церемонии закрытия Олимпиады загрустили?
П. Д.: Да… Жалко было, что Олимпиада заканчивается. И потом этот плачущий медведь… (Улыбается.) Нам, правда, не было видно его вживую, потому что мы стояли спиной к сцене, но все дублировалось на мониторе, чтобы спортсмены могли оценить. Наверное, по телевизору церемонию все-таки лучше видно, зато передать эту атмосферу не может ничто.

— Камера выхватила вас на церемонии закрытия. У вас был какой-то растерянный вид…
П. Д.: (Улыбается.) Да, было такое. Я слегка растерялся, потому что потерял из виду команду. Хотел сделать групповые фото, а оказалось, что их уже волонтеры на танцплощадку забрали.

— А вас оставили? И потанцевать не удалось?
П. Д.: Нет, я не танцевал. Настроения не было. В душе оставалась некоторая неудовлетворенность результатом. Хотя задачу мы выполнили. Уже после турнира нам сказали, что федерация рассчитывала на шестое-восьмое место. Мы стали седьмыми.

— Но лично вы выступили неплохо, ведь у вас был самый высокий процент результативных бросков в сборной России, не так ли?
К. З.: Я скажу больше. Петру часто доверяли самые сложные задания, то есть самые тонкие по исполнению броски. Бывает такая игровая ситуация, когда нужно не выбить камень, а только двинуть его. Надо пустить камень так, чтобы он едва-едва коснулся другого камня. Это сложнейший бросок! Петру доверяли совершать их несколько раз. Правда, он не слишком удачно справился с этими бросками, однако в целом выступил весьма успешно. Думаю, Петр зарекомендовал себя с самой лучшей стороны, и не только в техническом плане. Во время турнира на керлерах висели микрофоны, транслирующие их разговоры. Это постоянная мера на турнирах по керлингу. Считается, что «прослушка» помогает зрителю понимать происходящее. Это как комментарии профессионала во время шахматной партии двух гроссмейстеров. Недаром керлинг называют шахматами на льду. По этим записям ясно видно, что именно Петр брал на себя разрешения конфликтов в горячих ситуациях. Он говорил: «Мужики, хватит дурака валять, давайте играть!»

— И часто такие ситуации возникали?
К. З.: Да в керлинге они постоянно возникают (смеется). Бывало такое и на Олимпиаде. Петр стал психологическим дирижером команды. Настоящим эмоциональным лидером.

Женщины с азиатским синдромом

— Что произошло с вашими коллегами из женской сборной России? Они ехали в Сочи бороться за медали, а заняли предпоследнее место в группе…
К. З.: Произошел азиатский синдром. Девушки потерпели решающие поражения от азиатских команд, начиная с Китая. Это соперники, играющие неизобретательно, четко, как механизмы. Я обратил внимание на то, что у девушек был очень высокий средний процент эффективности броска, но провальные решающие розыгрыши, сплошные поражения в концовках. Вероятно, их подвели нервы, помешала нехватка помехоустойчивости. А может быть, накопилась физическая усталость. Когда девушки потерпели ряд поражений и попали в сложную ситуацию в олимпийской группе, была собрана специальная закрытая конференция представителей Российской федерации керлинга и тренеров женской сборной. Мы спокойно обсудили проблемы команды. Тренеры заверили, что девушки в хорошем состоянии и готовы вытянуть концовку турнира. К сожалению, реальность оказалась совершенно иной.

— Каков был ваш средний день на Олимпиаде?
П. Д.: Обычно наши матчи проходили в семь часов вечера. В таком случае мы просыпались в десять утра, завтракали, отдыхали и шли в спортзал работать на тренажерах. Никаких серьезных нагрузок не брали, скорее работали чисто символически, только чтобы в кровати не валяться. Часов в пять мы встречались и начинали подготовку к матчу. На это полностью уходили оставшиеся два часа, потому что в керлинге требуется психологически настраиваться на игру.

— Допинг-контролями керлеров не мучают?
П. Д.: Нет, у нас ничего такого не бывает. За медицину в команде отвечают врач и массажист, постоянно работающие с нами. Никаких вмешательств извне.

— Вот немецкие СМИ утверждают, что русские перед Олимпиадой применяли некие «ксеноновые ингаляции» для повышения уровня эритропоэтина в организме и резкого улучшения результатов…
П. Д.: Мы такого не делали!

— Говорят, многие спортсмены в Сочи ничего не успели увидеть, кроме внутренностей олимпийского стадиона… Вы что-то разглядели за пределами льда?
П. Д.: Пока продолжался наш турнир — нет. Мы были сосредоточены только на керлинге, думали только об игре. Немножко гуляли в перерывах между матчами, но и только. Зато когда турнир по керлингу закончился, мы смогли насладиться праздником спорта сполна. Побывали в горном кластере, посмотрели скикросс. Я первый раз наблюдал лыжные соревнования, со стадиона было видно только финиш, но атмосфера мне понравилась. Она была непередаваемая! Потом сходили на шорт-трек, где Виктор Ан бежал отборочный старт. На его золотые старты, к сожалению, не попали. Шорт-трек — захватывающий вид спорта. Интересно, что там до последнего момента сохраняется интрига и последний всегда может стать первым.

— Почему такой интересный выбор — скикросс и шорт-трек? Почему не хоккей?
П. Д.: Мы-то готовы были сходить на все, а пошли туда, куда нам выдали билеты. Как я понял, на хоккее был абсолютный аншлаг, так что пробиться было нереально. Конечно, лично я больше всего хотел сходить на хоккей.

— Олимпиада закончена. Много ли у профессионального керлера времени для личной жизни вне больших турниров?
П. Д.: Если ты играешь на высоком уровне, в сильном клубе, то времени совсем мало. Я приезжаю домой несколько раз в месяц и провожу вне сборов не более недели. Летом почти весь июнь и июль уходят на физическую подготовку, а в августе мы переходим к работе на льду. Дома мы бываем редко!