Километры и поля

Приближение к вожделенному перерыву в чемпионате висит в воздухе. Тренеры приступают к разговорам о том, где и чем они будут заниматься во время очередного тренировочного сбора и за счет чего ликвидируют недостатки, обнаружившиеся во время первой трети первенства. Перед этой третью, стоит напомнить, все клубы отработали за границей по три-четыре сбора — времени, по всей вероятности, им не хватило. Руководители клубов, запамятовав, по-видимому, о своих рапортах о полной укомплектованности команд перед сезоном, вовсю рассуждают о необходимости усиления состава. Футболисты чаще стали говорить о нахлынувшей усталости и рассказывать о том, где собираются провести долгожданный отпуск.

Дистанция бега

Статистика, с удовольствием присоседимся к авторам известной фразы, знает все. Она даже знает, кто и какую дистанцию пробежал во время футбольного матча. На телеэкране по завершении каждой встречи возникает табличка, после изучения которой становится предельно ясно: кто филонил, а кто из кожи вон лез, без устали бегая в течение полутора часов.

Возникают, правда, после изучения и два вопроса, один с другим, к слову, взаимосвязанных. Попытка поиска ответов на них вынуждает, к сожалению, с некоторой долей недоверия относиться к мелькающим цифрам.

Вопрос первый: какова степень достоверности указанных километров и метров? Обращусь для примера к встрече «Сатурн» — «Сибирь». Полузащитнику подмосковного клуба Денису Бояринцеву записали тогда 11 973 метра, которые он пробежал за 84 минуты пребывания на поле. Капитану сибиряков Андрею Медведеву — 13 861 за 90 минут. В иных встречах лидерам списка определяют по 14 километров с хвостиком. Попробуем разобраться в этих сведениях. Для начала условимся, наверное, о том, что в чистом виде, если вынести за скобки время, потраченное на остановки, паузы, вызванные подготовкой к аутам, штрафным, угловым, и прочие задержки собственно футбольного действа, матч длится от 60 до 70 минут. Вряд ли больше. Если разделить, скажем, медведевские километры на чистое время, то получается, что в среднем в течение каждой минуты матча форвард «Сибири» пробегал от 198 до 231 метра. В среднем — 3,5 метра в секунду. Безостановочно. Скорость — около 14 километров в час.

Ответ на второй вопрос (что фиксируется: только бег или бег вместе с обыкновенной ходьбой?) дает нам возможность констатировать: цифры свидетельствуют не о беговых возможностях того или иного игрока, а всего лишь о его передвижениях по полю. ­Нельзя не обратить внимания на то, как замененного футболиста, неторопливо отправляющегося за пределы площадки, сопровождают скачущие по экрану цифры пробега. Игрок, желая потянуть для своей команды время, просто шагает не спеша, а ему продолжают приписывать метры, будто он метры эти пробегает. Особенно нагляден данный пример, когда речь заходит о вратарях. Уж они-то, стоит признать, бегают очень редко, в основном — ходят по вратарской и штрафной площадкам (особенно если игра идет на чуждой половине поля), но метры им счетчик накручивает. У некоторых голкиперов за матч набегает по четыре с лишним километра. Сложно, стоит согласиться, представить вратаря, пробегающего за каждую минуту чистого времени матча 70, допустим, метров.

Премьер-огороды

Ко многим полям, по которым бегают, ходят и на которых простаивают футболисты, неприменимо выражение «оставляют желать лучшего». Этим огородам ничего нельзя пожелать — ни лучшего, ни худшего. Разве что — использовать по назначению: для выпаса крупного рогатого скота, да и то внимательно следить, чтобы у коров не полетели мениски.

Все новые футбольные руководители непременно говорят о необходимости приведения полей на стадионах, принимающих турнир премьер-лиги, в должный порядок. Все произнесенными словами и ограничиваются. Если бы не ограничивались, то непременно запретили бы — до поры до времени — проведение матчей с участием ведущих российских команд на полях в Казани, Самаре, Томске, Новосибирске, Санкт-Петербурге.

Поражают, признаться, два обстоятельства.

Первое. Кто-то ведь поля эти принимает перед сезоном, выдает разрешение проводить на них матчи. Было бы замечательно, если бы приемная комиссия после, положим, одной из топовых встреч чемпионата («Рубин» — «Локомотив» в Казани) сообщила в прессе: «Мы, нижеподписавшиеся (Иванов, Петров, Сидоров…), еще раз подтверждаем, что ничего страшного в том, что матчи играются на таких безобразных полях, нет, и настаиваем на продолжении проведения игр на тех полях, которые мы посчитали возможным принять». И тогда была бы полная ясность. Все бы видели, что играть в Казани, Самаре, Томске, Новосибирске и Санкт-Петербурге невозможно, но приходится, потому что на этом настаивают «Иванов, Петров, Сидоров…», на каком-то основании присвоившие себе право оценивать поля и раздавать лицензии. И все бы поняли, что открывшие свои имена общественности «Иванов, Петров, Сидоров…» либо слепые, ничего к тому же не понимающие в качестве полей, либо, подписывая акт приемки полей-огородов, преследовали какие-то свои цели.

Второе. Неужели клубам, таким, скажем, не самым в российском футболе бедным, как «Рубин» и «Зенит» (чемпионы трех последних лет, между прочим), не стыдно принимать соперников на площадках, по которым страшно ходить, не только бегать? На фоне трансферных сумм, которыми оперируют эти клубы, зарплат тренеров и футболистов, расходы по приведению старых полей в порядок или строительству новых выглядят смешными. Можно сколь угодно много твердить о проникновении в футбольную Европу, о высоких местах в таблице коэффициентов УЕФА, о признании отдельных наших клубов на континенте, но стоит взглянуть одним глазком на поля, на которых играют (на самом деле, не играют, а мучаются) те самые признанные клубы, как становится неловко за них, а также за именитых спонсоров и регионы, стадионами владеющие.

«Пусто-пусто»

В какой-то степени непригодные для нормального футбола поля становятся, по всей вероятности, одной из причин нерезультативной игры нападающих, которым перед сезоном предрекали голевой успех, но которые довольствуются мизером.

Произнесенный некогда Александром Кержаковым девиз: «Бил, бью и буду бить» —  вызывает нынче приступ веселья. Форвард продолжает при каждом удобном и неудобном случае бить по воротам (чаще — в сторону ворот, не попадая в створ), но от этого страдает уровень командной игры «Зенита». Забитый Кержаковым мяч в матче с ЦСКА был превращен в праздник: «Наконец-то форварда прорвало!». Однако праздник оказался скоротечным: во встрече с «Сатурном» опять «пусто-пусто» — один гол в восьми турах.  «Зенит», говорят, занят активными поисками высококвалифицированного нападающего. Вряд ли для того, чтобы выстраивать игру по схеме с двумя форвардами.

Не лучше обстоят дела у Дмитрия Сычева, такого же, как и Кержаков, игрока сборной России (кто знает, впрочем, кого из нападающих, выступающих в чемпионате России, станет вызывать в национальную команду Дик Адвокат). Тоже один гол, причем с пенальти, те же прогнозы: «Прорвет!», те же надежды партнеров. Юрий Семин заметил, что ему все равно, кто в его команде забивает голы, но вряд ли тренера, пробующего в атакующей линии различные сочетания, радуют безголевые серии Сычева, Траоре, Одемвинги, Майкона. Сычев в Грозном оказался в резерве, но на поле так и не появился. На матч с «Сатурном» он вновь вышел на поле в стартовом составе с капитанской повязкой, не реализовал ни одного момента, и «Локо» проиграл четвертый матч из девяти состоявшихся.

Отзвуки комплиментов, выданных Андрею Воронину в межсезонье: «Какого нападающего удалось отхватить “Динамо”!» — доносятся и поныне, но скрыть картину происходящего славословием не удается. Воронин забил лишь два гола, его позиция на острие атак не выглядит бесспорной, игра украинского легионера из глубины поля малоэффективна. Миодрагу Божовичу, возможно, удастся найти Воронину такое место на поле, что все ахнут от степени полезности и надежности 30-летнего высокооплачиваемого новичка. Пока же он ничем основательным, за что мог бы зацепиться глаз, в динамовском составе не выделяется.

Опубликовано в еженедельнике «Спорт день за днем» №18 (12-18 мая 2010 года).

Использование материалов еженедельника без разрешения редакции запрещено.