Красная земля

Боинг нежно приближается к Йоханнесбургу в закатном солнце. В голове — тысяча мыслей. О том, что такое африканское «хорошо» и что — «плохо». Позади почти месяц бесконечного чтения чужих творений, тех коллег, что прибыли в ЮАР раньше и смогли понять, что же такое ЧМ-2010. Если отталкиваться от мнения этих знающих людей, то я — сэр Генри Баскервиль а-ля Никита Михалков: «Мистер Холмс, можно я уеду отсюда? Здесь очень страшно...»

Африканские декорации

Красная земля под крылом приближается, обратного пути нет. Да и знаете... Мне все равно. Умение слушать чужое мнение, что уж скрывать, не входит в список моих личных положительных качеств. Точнее, принимать его на вооружение.

ЮАР удивляет сразу же, едва выхожу на крытую стоянку к автомобилю, на котором за мной приехал уже 14 лет живущий в Йоханнесбурге бизнесмен Сергей Резниченко. Здесь и далее — огромный респект ему за организацию приема корреспондента «Спорта». Не реклама, а просто человеческое спасибо. В конце концов, что рекламировать? Там — то есть тут — же страшно...

Так вот, о моем шоке. Парковочный автомат с негодованием девственницы выплюнул билет, обозначив на дисплее, что за хранение машины в безопасном подземном гараже на территории международного аэропорта мы не должны ни единого цента. Надо ли рисовать вам перспективы в данном вопросе далекого 2018 года, когда чемпионат мира, возможно, придет на земельку русскую? Ладно, проехали. Точнее — поехали.

Как ни возжелаете избежать типичного рассказа начинающего журналиста о том, сколько вокруг флажков с символикой чемпионата мира и как все дышит турниром, все равно не получится. Хотя бы потому, что флажков этих повсюду до дури, на каждом втором доме и на каждой первой машине. Кроме того, с одного из небоскребов даунтауна (деловой центр, а не то, о чем подумали противники чемпионата мира в ЮАР) привычно лыбится большой мальчик Криштиану Роналду. Но это — всего лишь искусственные декорации спектакля. Естественные пробивают куда глубже, вроде действительно невероятного кроваво-красного заката и горящих тут и там на холмах костров из засохшей от жары травы. Пахнет при этом, как ни удивительно, дымом, застилающим йоханнесбургский «скайлайн» со знаменитыми надменными телевизионными башнями. Жозе Моуринью бы сказал: «Фантастик!»

Розетки, Интернет — уже неплохо!

Дороги — гладкие и широкие. Правда, водители на них в большинстве своем тоже «гладкие», ну да нам не привыкать. По огромной кольцевой доезжаем до «Соккер Сити», главной арены чемпионата. В пресс-центре — ни души, кроме волонтеров, призванных «обилечивать» свежеприбывших журналистов. Все они практически живут в Соуэто, знаменитом рассаднике грязи и разврата. Почему-то, правда, вместо того чтобы у меня что-то отобрать, а потом еще и плюнуть в ненавистную белую рожу, они дают мне пропуск, да еще и настаивают, чтобы я «хэв э найс дэй». Пока как-то и спорить не хочется...

Понимаю, что подробности нашей журналистской кухни могут мало кого занимать как таковые, но речь в данном случае я веду не о ней, а о том, как ЮАР подготовилась к, быть может, самому важному турниру в ее истории со времен Кубка мира регбийного. Так вот, действительность превзошла все ожидания. Высоко­скоростной и при этом, что замечательно, бесплатный Интернет (несмотря на то что в целом с этой отраслью в стране напряженка), огромное количество посадочных мест, адаптированные под все виды вилок электророзетки и довольно неплохой, дешевый катеринг.

Знаю, что болельщикам повезло с хлебом насущным меньше: еды на них не хватает, любимые горячие собаки сжираются еще, как правило, до стартового свистка. Но тут страна-организатор как бы и ни при чем. В конце концов, это ФИФА же наложила вето на услуги местных поставщиков пищи и, очевидно, протащила своих «контрактников».

Читал опять же, что некоторые коллеги пробирались к «Соккер Сити» по грунтовым дорожкам, чуть ли не разрезая колючую проволоку. Не хочу сказать, что уважаемые авторы путевых заметок нас обманывают — быть может, с какого-то угла дорога к стадиону действительно ведет через что-то подобное. Но если приехать на главную парковку, зайти через главный вход, а не переть в Соэуто и выбираться оттуда по принципу «шел на Одессу, вышел к Херсону», то обнаружится вполне симпатичная дорожка, вымощенная плиточкой, по которой ходят только представители СМИ да охранники.

Да, и насчет того, что «Соккер» прилегает к Соуэто: это все равно что сказать, что храм Христа Спасителя примыкает к Кремлю. Да, рядом. Да, есть улица, которая ведет прямо туда. Однако гуталиновых людей с обрезами и ножами в окрестностях стадиона вы не увидите. Только если по той самой улице потопаете в Соуэто. Если очень надо.

У вас гранатомет есть?

Теперь про красный свет, на который не надо останавливаться. Если проезжаешь оживленный перекресток (в плане шевеления вокруг него продавцов сувениров и прочей дребедени), а на перед­нем сиденье у тебя лежит ящик с бриллиантами, ноутбук или дорогая видеокамера, то, пожалуй, да, — педаль тормоза лишняя. Но, по-моему, гораздо важнее в данной ситуации тормозом не быть самому. В противном случае вас и в Москве или любом вашем обожаемом и спокойном городе накажут точно так же, как и бедное население Южной Африки.

Один раз, кстати, ситуацию отработать довелось: на перекрестке в довольно подозрительном районе вдоль машин двигалась угрюмая фигура человека в дурацкой шапке и с большим пакетом в руках. Оказывается, товарищ работает — предлагает выбрасывать из машин банки из-под пива, бумажки из-под леденцов «Буратино», блондиночьи плюшевые бирюльки и все, что вы сочтете мусором. За «ассенизацию» (мало ли, как сильно вы испугаетесь) парень попросит пару монет или купюр. Действовать в таком случае надо, руководствуясь чисто индивидуальными жизненными позициями, но это не значит, что в случае отказа от услуг подобострастный мусорщик тут же достанет гранатомет и отберет ваш «ролекс».

Если вам стало скучно и вы хотите крови, то не отчаивайтесь — в конце концов, я провел всего лишь один день в Южной Африке. Глядишь, и вспомню с ностальгией белые березки и наркоманские новостройки. Хотя первое ощущение таково, что вызов российскому Оргкомитету-2018 уже брошен.

Йоханнесбург