Крутящий момент

Бутерброд с колбасой

Эта история начиналась в 1968 году, когда московский фрезеровщик Евгений Иванович Крутов вместе с женой Ниной Кузьминичной и сыновьями Сашей и Володей получил квартиру на улице генерала Ермолова. Справа — Поклонная гора, слева — Кутузовский проспект и Триумфальная арка. Но восьмилетнего Володю все эти роскоши элитного района столицы прельщали мало. Центром вселенной на несколько лет для него стал стадион «Метеор», располагавшийся через дорогу от дома.

…Крепкий мальчишка с силой толкает тяжелую дубовую дверь сталинского дома и с ранцем наперевес скачет по пролетам к своей квартире. В доме тишина: отец на заводе, мама нянчит ребятишек в детском саду. Бросив книжки рядом со стулом, наскоро накручивает себе на кухне бутерброд с маслом и колбасой и снова, перескакивая через ступеньки, несется на улицу. На стадионе обязательно должны быть ребята из соседнего двора, однако на занесенном снегом овале ни души. От 25-градусного мороза все попрятались по домам.

Дома все равно делать нечего. Володя выходит на каток и в полном одиночестве начинает гонять шайбу от ворот к воротам, представляя себя героем Суперсерии с канадцами. Вот он со своим кумиром Валерием Харламовым выходит вдвоем на вратаря Кена Драйдена, хитрый финт, голкипер распластался на льду, издевательская передача, бросок, гол! Он даже не замечает, как на город опустились сумерки. «Помню, развертываю тогда пакет, — улыбается Крутов. — Только хочу откусить бутерброд — и вдруг понимаю, что колбаса примерзла к хлебу, а он сам как камень». Спустя годы Владимир Евгеньевич с теплотой вспоминает тот второстепенный, казалось бы, эпизод. Кто из советских мальчишек не заигрывался на катке до самого вечера? Только далеко не каждому из них довелось сыграть бок о бок с Харламовым…

Два билета для завуча

Начало положил звонок Валерия Павловича Стельмахова, тренировавшего тогда мальчишек в великом ЦСКА. Как и любой детский тренер тех лет, он посещал первенства Москвы среди юниоров и приметил коренастого нападающего в команде «Метеор». «Я думал, зачем мне этот ЦСКА?! “Метеор” тогда был для меня всем, здесь я был на хорошем счету, постоянно играл, много забивал, — Владимир Евгеньевич до сих пор удивляется, как круто могла повернуться его судьба, послушай он тогда свой внутренний голос. — Но маме после долгих пререканий удалось вразумить меня, и на следующий день, понурив голову, я отправился к своему первому тренеру Владимиру Николаевичу Голубеву».

Переминаясь с ноги на ногу у дверей тренерской, Володя в сотый раз подбирает интонацию и мысленно прокручивает реакцию наставника. Она и впрямь оказывается резкой: «Ни в какой ЦСКА я тебя не отпущу». Однако, уже назавтра Голубев остынет и отзаявит Крутова из состава «Метеора». Дальше все развивалось, как в кино про мальчишку с улицы, ставшего звездой: лидерство в молодежке ЦСКА, сборы с командой мастеров, всесоюзные турниры.

«Сколько я натерпелся от завуча из-за хоккейных поездок: постоянно из ЦСКА в школу присылали бумаги, мол, берем паренька на соревнование в Одессу, где в свободное от игр время он будет посещать занятия в одесской школе номер такой-то. Хотя какие там уроки», — улыбается Крутов.

Володе пришла пора держать экзамены, но в этот момент тренеры снова зовут его на очередной турнир молодежных команд. На сей раз будущей звезде мирового хоккея ни в какую не удается уговорить завуча. «Тогда пошел на хитрость, — вспоминает Крутов. — Я знал, что ее муж — ярый хоккейный болельщик, и попросил для нее в ЦСКА два билета на серию матчей с канадцами. После этого мне прощались любые прогулы».

Лэйк-Плэсид

В один из сентябрьских дней 1977 года Володя идет в школу, и каждый ученик провожает его восторженным взглядом, а девчонки из его класса смущенно хихикают. Вчера его узнала вся страна. По центральному телевидению транслировали матч ЦСКА — «Крылья Советов», в котором Крутов дебютировал в составе армейцев. «Вы бы знали, как комментировал ту игру Николай Николаевич Озеров, — мечтательно произносит Владимир Евгеньевич. — Вот, говорит, на льду молодое дарование, перспективный воспитанник ЦСКА Владимир Крутов». Каково это: 17-летнему пареньку выйти на лед с великой тройкой Михайлов — Петров — Харламов? Он не знал, что уже через четыре года он вместе с партнерами по звену Сергеем Макаровым и Игорем Ларионовым затмит славу великих нападающих 60-70-х годов. «Почему мы стали выдающимися игроками? Да просто еще Тарасов нам говорил: “Вы должны видеть не только своих партнеров, но и соперников, и свою девушку на третьем ряду, семнадцатом месте”», — смеется Крутов.

А пока была первая Олимпиада в Лэйк-Плэсиде, от воспоминаний о которой многие хоккеисты вздрагивают и уходят от темы.

…Середина третьего периода. После точного броска Александра Мальцева на 22-й минуте советские хоккеисты никак не могут оторваться в счете от команды американских студентов. Напряжение еще больше нарастает, когда Крутов после силового приема отправляется на скамейку штрафников. И тут прорвало! Лучший центр сборной США Марк Джонсон реализует большинство, а через полторы минуты капитан команды Майк Эрузионе ставит победную точку в матче.

«Я часто пересматриваю ту игру, и все больше убеждаюсь, что никакого удаления там в помине не было, я шел в американца корпус в корпус, — вспоминает Крутов. — Но разве Тихонова тогда было убедить в этом? Тишину раздевалки нарушили его слова: “Ты, Владимир, прос…л мне всю Олимпиаду. Все, забудь о сборной навсегда!”»

Когда тренер, вершащий судьбы всех советских хоккеистов, произносит тебе, 19-летнему, такие слова — это приговор. Но, как уже было когда-то на стадионе «Метеор», наставник остыл и снова вернул его в команду. Сам Тихонов вспоминает, что нисколько не ошибся тогда. Ему нужно было доказывать, что Лэйк-Плэсид стал нелепой случайностью, эпизодом, случающимся раз в сто лет. Он должен был выигрывать все мыслимые и немыслимые турниры. И этой могучей поступью легендарной «Красной машины» он во многом будет обязан Крутову и его партнерам. «Не знаю, что тогда смягчило Виктора Васильевича, — говорит Крутов. — Все же думают, что после того поражения нас всех отчихвостили на ковре в Кремле. Нет, мне и Леше Касатонову вручили государственные награды. Видели, что мы, молодые, играли действительно хорошо».

Рождение легенды. Смерть легенды

«Когда ты видишь их 11 месяцев в году — это очень тяжело, хотелось запереться в номере и не выходить оттуда, — вспоминает партнер Крутова по звену Сергей Макаров. — Но уже на следующий день мы брали путевку в Сочи или в Ялту и ехали туда отдыхать с семьями. Да мы и сами были одной семьей. Сколько раз ездили по делам на машине партнера! И чинили авто всей командой, по-русски. Один с гаечными ключами возится, остальные стоят вокруг и подсказывают».

Любопытно, что все успехи советского и российского хоккея достигались только тогда, когда на лед выходили не хоккеисты, а братья. И Михайлов — Петров — Харламов  — это больше, чем партнеры по звену. И герой нашего очерка вместе с Макаровым, Ларионовым, Фетисовым и Касатоновым. Тут же вспоминаются и слова Павла Буре, произнесенные в 1998 году в Нагано: «В этой команде у меня не один брат — Валерий, у меня здесь 22 брата».

…Шло самое начало 1981 года. Сами хоккеисты ЦСКА уже сбились со счета, в какой раз подряд они играли финал европейского кубка чемпионов. На льду первое звено армейцев, новый эксперимент Тихонова: Крутов — Ларионов — Макаров. Проходит двадцать секунд, и крайний форвард Владимир Крутов получает сокрушительный удар в голову. «Очнулся я тогда только в больнице, какой-то финн прописал мне в череп локтем, было сотрясение мозга, — рассказывает он. — И вместо меня тренер выпустил Валеру… Валерия Харламова». Крутов осекся, и вмиг погрустнел. Видно, что его до сих пор что-то гложет.

…Владимир в своем номере на базе в Архангельском собирает чемоданы для поездки в Северную Америку. Второй в истории Кубок Канады, в котором примут участие сильнейшие сборные мира. Вдруг резко распахивается дверь комнаты, и Сергей Макаров дрожащим голосом произносит: «Харламов разбился!». Это был удар для всей команды. Кто-то из молодых переспрашивал с надеждой, не понимая случившегося, как, мол, разбился, сильно, играть-то будет?

«А я вот до сих пор сижу и думаю, что мог бы ему помочь, — Крутов закуривает, и в глазах его встают слезы. — Зачем я, молодой, тогда рвался обратно на лед? Полежал бы в госпитале еще с сотрясением, ничего бы не случилось, у меня впереди была вся карьера. А Харламов на моей позиции поиграл бы подольше, и я уверен, Тихонов взял бы его на тот Кубок Канады…» И тогда, и сейчас Крутов понимал, что из жизни ушел не просто великий хоккеист и партнер по команде. Умер его кумир. Не будь Харламова и той детской игры на заснеженном «Метеоре», кто знает, стал бы сам Владимир легендой мирового хоккея.

Как Крутов Лефлера обманул

«Перед матчем в раздевалке мы сказали друг другу: «Давайте, ребята, не за себя, за Валерку сегодня сыграем, — Крутов рассказывает об одном из самых выдающихся матчей в истории советского хоккея. — Вот мы и вышли и размазали этих канадцев по льду — 8:1».

13 сентября 1981 года в Монреале состоялся финальный матч Кубка Канады между сборными СССР и «кленовыми листьями». И если после двух периодов хозяева еще что-то могли противопоставить советской дружине, то в заключительной двадцатиминутке начался форменный разгром. Окончательно сломил канадцев гол Владимира Крутова в меньшинстве, когда он издевательским замахом убрал Ги Лефлера и прошил вратаря Майка Лиута.

«Перед входом в зону соперника я сделал замах от ушей, хотел бросить издали, да посильней, а там как получится, — говорит Владимир Крутов. — Но тут замечаю, что Лефлер уходит куда-то вбок, и я резко опускаю клюшку, но вместо броска вырываюсь к воротам». Лефлер вспоминал после: «Этот Крутов обманул меня, я был в стопроцентной уверенности, что он бросит, но советский хоккеист шокировал меня этим финтом. Я потом разговаривал с русскими, они тоже все в один голос утверждали, что были уверены: в тот момент Крутов бросит».

Чужбина не приняла

Великая пятерка воплотила в жизнь все великие замыслы Виктора Тихонова. Они стали двукратными олимпийскими чемпионами, за десять лет пять раз выиграли чемпионаты мира, но вместе с рухнувшим Советским Союзом развалилось и знаменитое сочетание. Владимир Крутов уезжал в Ванкувер без конфликтов. Однако в НХЛ у него не заладилось. Это партнер по звену Игорь Ларионов сделал в Северной Америке головокружительную карьеру, а Владимир уже через год отправился выступать в Швейцарию.

«Не знаю, в чем именно причина, но тосковал я по родине очень сильно, — признается он. — Грубо говоря, негде было березку поцеловать. Да и привык я в СССР к режиму, к тому, что за тобой денно и нощно следит тренер, что ты заперт на базе.

А в Америке не так: там потренировался — и гуляй, где хочешь. И пива лишнего себе позволял…»

ЦСКА и Красная площадь

В Швейцарии, где в 90-х выступал Крутов, сейчас играет его сын Алексей. Полтора года назад он вместе с «Цюрихом» выиграл хоккейную Лигу чемпионов. Однако сам он очень не любит, когда его сравнивают с отцом. «Помню историю, когда сына остановил гаишник, — вспоминает Крутов. — Звонит мне, приезжаю в отделение, а там майор сидит. Смотрит на меня, потом на него и говорит Леше: “Что ж ты сразу не сказал, что ты сын Крутова?!”»

А после был тренерский мостик ЦСКА, который Крутов принял перед последним матчем в Суперлиге и спас команду от вылета в низший дивизион. И памятный матч на Красной площади, когда спустя 17 лет собралась та великая команда. «Тренировался тогда долго, тягал железо, катался на льду, — говорит хоккеист. — А когда вышли на площадку, понял, что пусть скорость уже не та, зато руки помнят: отдаю передачи точные, бросок сильный и даже жену свою вижу на третьем ряду, семнадцатом месте».

Опубликовано в еженедельнике «Спорт день за днем» №21 (2-8 июня 2010 года).

Использование материалов еженедельника без разрешения редакции запрещено.