Леонид Вайсфельд: «Чемпионат мира – турнир второстепенный»

О проблемах раннего окончания сезона «Спорту день за днем» рассказал спортивный директор новокузнецкого «Металлурга».

В нынешнем сезоне Континентальная хоккейная лига уделила в регламенте особое внимание игрокам, не сумевшим со своими командами пробиться в плей-офф. Планировалось, что введенное правило «70 на 30» позволит клубам сэкономить на зарплатах и добавит мотивации хоккеистам. О недостатках данной системы и других аспектах раннего завершения сезона еженедельнику «Спорт день за днем» рассказал Леонид Вайсфельд – спортивный директор новокузнецкого «Металлурга», второй год подряд оставшегося максимально далеко от плей-офф, на последнем месте сводной таблицы КХЛ.

Неадекватное правило

С: Понятно, что все команды декларируют цель попасть в плей-офф, но все же: предусматривается, например, в контрактах с игроками вариант невыхода в кубковую часть?
В этом году придумали новое правило «70 на 30» – совершенно непонятное и невменяемое. Придумать-то его придумали, но сами до конца не поняли, как это будет дальше выглядеть. Раньше было как: контракты у игроков – до 30 апреля. Попала команда в плей-офф, не попала – разницы нет: все тренируются, готовятся, подтягивают молодежь. Сейчас же теоретически после окончания регулярки мы должны всех игроков распустить, и они могут ехать на Гавайи. У нас получилось, как в той рекламе: «Ребята, не хотите потренироваться?» – «Тренер у нас зверь!» Примерно так.

С: То есть это правило не работает?
Почему? Работает, еще как. Вот и пришлось после последней игры у ребят спрашивать: «Не хотите ли потренироваться?» Они отвечают: «Ну ладно, приедем». Хотя, в принципе, вполне могли отказаться, деньги-то мы им не платим.

С: Но ведь и в нынешних контрактах есть даты.
Есть, но там написано, что после последней игры чемпионата игроки свободны.

С: Значит, весенние тренировки – исключительно на добровольных началах?
Да, мы так и тренируемся. Игроки, у которых закончились контракты, говорят: «Вы нам даете новый контракт? Если да, мы останемся, а если нет – что мы будем тренироваться». И я их не осуждаю, они правильно говорят.

С: Зато клуб благодаря этому правилу сэкономил на зарплатах.
Бред. Эти тридцать процентов агенты включают в те семьдесят, они же не дураки. Нечего там экономить – как говорится, все уже украдено до нас. Все уже давно всё придумали.

С: Вы попросили игроков, они согласились…
Они тоже не дураки. Понимают, что пять месяцев без работы – это потеря квалификации.

С: Для чего эти тренировки клубу?
Во-первых, мы предложили тренироваться тем, кого предполагаем оставить в команде. Во-вторых, мы пригласили людей на просмотр. И в-третьих, мы подключили большую группу молодых игроков, которых можем проверить на фоне взрослых. Теоретически всех можно распустить, но тогда пять месяцев люди тренироваться не будут. В каком состоянии они придут к нам летом? Мы же тоже хотим, чтобы они подготовленные были. А молодых вообще надо тренировать.

С: Рассчитывать, что игроки будут самостоятельно поддерживать форму, не приходится?
Не в этом дело. Вообще сейчас уровень самосознания у игроков очень высокий, все ребята дисциплинированные. Но как бы ты ни тренировался индивидуально, это никогда не заменит тренировки в команде.

С: Как вы относитесь к системе, существующей в НХЛ: вся зарплата выплачивается в регулярке, после чего игроки либо разъезжаются, либо борются за Кубок Стэнли уже бесплатно?
Это как раз нормальная система. Вопрос ведь в чем – что такое «семьдесят» и «тридцать». Возьмем для примера зарплату в 100 рублей. Приходя в условный «Ак Барс», человек понимает, что он свои сто рублей получит. А приходит он в Новокузнецк и говорит: «Ребят, вы все равно в плей-офф не попадете. Значит, я гарантированно 30 руб­лей теряю. Давайте-ка вы сделайте зарплату в 140 рублей, чтобы я свои 100 за регулярку точно получил». Получается, в минусе оказываются не богатые клубы, а менее состоятельные.

С: Возможно ли у нас сделать так, чтобы игра в плей-офф вообще не оплачивалась?
Почему нет? Конечно, возможно, надо только собраться и договориться. Надо просто принять вменяемые правила.

С: Игроки тогда могут специально пойти в более слабые клубы, чтобы получить те же деньги, не утруждая себя выступлением в плей-офф.
Так никто не будет думать, потому что, во-первых, все люди амбициозные, а во-вторых, все прекрасно понимают, что основные деньги – это плей-офф. Я имею в виду премиальные. И в-третьих, для того чтобы получить лучший контракт, нужно хорошо выступить в плей-офф. Так что этой проблемы вообще не стоит бояться.

Разговоры

С: Вы сказали, вас беспокоит, что игроки простаивают, – поэтому и проводятся тренировки весной. Может, стоит в это время проводить турнир? КХЛ, например, еще два года назад обещала организовать плей-аут для команд, не попавших в Кубок Гагарина.
Я про это вообще не слышал. Сама идея мне не нравится. Чувствуется какая-то ущербность. За что там играть? Все-таки изначальное предназначение спорта – это высшие достижения, стремление. А там к чему стремиться?

С: К поддержанию формы в игровом режиме.
Я не говорю, что это совсем плохая идея, но, с моей точки зрения, это не лучший выход.

С: Наличие минорных лиг: МХЛ, куда можно отправить молодых, ВХЛ, куда тоже можно перевести игроков в аффилированный клуб, – это выход?
Это очень хорошо. Другое дело, что сейчас в Высшую лигу можно перевести только пятерых игроков. Если бы можно было иметь полноценный фарм-клуб, было бы значительно лучше.

С: Это реально?
После последней игры с «Динамо» все игроки подошли ко мне и сказали: «Леонид Владленович, отправьте нас в Ангарск». Когда такое было? И это хоккеисты с односторонними контрактами! Раньше перевод в высшую лигу считался наказанием, а теперь они сами просят: отправьте в Ангарск. Я говорю: «Что это с вами случилось?» А они: «Не сидеть же без дела полгода».

С: В России возможна полноценная лига фарм-клубов?
«Колхоз – дело добровольное». В Северной Америке же не все ­команды АХЛ являются фарм-клубами. Хочешь – пожалуйста, заключай договор, становись фармом. Не хочешь – играй самостоятельно.

С: Вы только против ограничения в пять человек?
Да. Я считаю, что тут надо делать ограничения другого порядка, чтобы отправлять в фарм-клуб можно было людей только с двусторонними контрактами. Если же отправляешь игрока с односторонним контрактом, то он автоматически попадает на драфт отказов. Есть свои нюансы, но нынешнее ограничение – неправильное.

С: Вариант с Максимом Кицыным, доигрывающим сезон в канадской юниорской лиге, вам нравится?
Лично я смотрю на эту ситуацию без особого энтузиазма, но мы отпустили Максима. Я считаю, игрок должен себя всегда чувствовать комфортно. Кицын очень хотел поехать в эту юниорскую лигу, рвался туда. Родители, он, агент – все хотели этого. Мы сказали: «Хорошо, езжай». Не вижу смысла насильно игрока оставлять, заставлять.

С: Кицын вернется?
Да, начнет сезон здесь, приедет на предсезонку. Так что уже в июне будет у нас.

С: Еще один вариант, обретающий у нас популярность. Клубы, не попадающие в плей-офф, отдают своих хоккеистов, благо дедлайн в КХЛ достаточно поздно, в более успешные команды, договариваясь при этом, что игрок вернется после окончания сезона. Это прямо называют «скрытой арендой», хотя как таковая аренда игроков в лиге запрещена.
Мне кажется, здесь больше разговоров относительно всех этих «вернется», «скрытая аренда», «не скрытая»… Давайте разберем пример. Вот Даниил Марков ­уехал из «Витязя» в Санкт-Петербург. Конечно, он мог подойти к генменеджеру чеховцев Жамнову и сказать: «Алексей, отпустите, а я летом вернусь». Но чисто теоретически: у него сейчас заканчивается контракт, он становится неограниченно свободным агентом и может вообще в любую команду идти. Точно так же наши игроки: Ник Энджелл, Александр Головин и другие. Так что это больше разговоры для журналистов.

С: У вас с вашими бывшими хоккеистами есть устная договоренность, что они готовы вернуться в «Металлург»?
Разговор-то был. С другой стороны, вот сейчас Энджелл поехал в Омск. У нас с Ником очень хорошие отношения, мы переписываемся, я узнаю, как у него дела… Теоретически он не против к нам вернуться. Но представьте, что тот же Омск или любая другая команда предложит ему кучу денег за следующий сезон – и он пойдет туда. Он станет неограниченно свободным агентом и волен будет выбирать тот вариант, в котором условия ему понравятся больше.

С: Позвонит и скажет: «Извините, не мог отказаться»?
Никаких извинений даже не нужно. Ник ведь как сказал? «Я с удовольствием рассмотрю ваше предложение». И точка. Он же не подписал контракт. Ну, поговорили мы с ним, и что? Вот вы, например, позвонили мне, я сказал, что дам интервью, а когда перезвонили через полчаса – «Ой, занят сейчас, не могу». И все.

С: У Дмитрия Орлова другая ситуация: он поехал не столько чтобы продлить сезон, сколько для адаптации, и возвращаться не собирается?
Совершенно верно. У него идея – пробиться в НХЛ. Если он сможет попасть в основной состав «Вашингтона», то, конечно, будет играть там.

Приоритеты

С: При нынешнем календаре получается так, что к чемпионату мира кандидаты в сборную из КХЛ подходят в двух состояниях: либо после длительного простоя, либо измотанные решающими матчами плей-офф.
Проблема такая есть. Мне кажется, что у нас неправильно расставлены приоритеты. С моей точки зрения, чемпионат мира – это вообще второстепенное соревнование. Если мы хотим ­поднимать престиж хоккея в стране, то во главу угла нужно ставить национальный чемпионат. А к мировому первенству относиться, как в НХЛ: не прошли какие-то команды далеко в плей-офф, из них собрали сборную и поехали. Это же не Олимпийские игры.

С: Тогда можно будет и регулярку подольше сделать, и плей-офф, не торопясь, проводить хоть до лета?
Я считаю, что вообще не надо подстраиваться под международный календарь. Есть Олимпийские игры – это да, а остальные соревнования… Если бы чемпионат мира проводился как в футболе, раз в четыре года – ладно. А так как он каждый год… Такова моя точка зрения, не могу утверждать, что это истина в последней инстанции. Все зависит от того, у кого какие приоритеты. Может, если бы я был президентом федерации хоккея, я бы по-другому говорил, но сейчас я работаю в клубе.