Лимит раздора

Максим Митрофанов проговорился. По-своему так. «В настоящее время заняты оптимизацией вопроса лимита на легионеров», – заявил генеральный директор «Зенита». «Спорт день за днем» углубился в историю вопроса.

* * *

Лимит, оказывается, имеет вековую историю. Да-да, он был введен в нашей стране… в 1912 году.

Всероссийский футбольный союз, организуя единый чемпионат тогда еще империи, ограничил количество англичан в командах. Не больше трех человек.

В советский период никакого гласного вето не существовало, но иностранцам футбольный путь был заказан. По понятным причинам.

Лишь в 1989 году Федерация футбола СССР официально разрешила заявлять не больше двух иноземцев. Как было сказано в постановлении, «в пределах штатного расписания».

Этой туманной формулировкой первыми воспользовались «Крылья Советов». В тот же год из Стара-Загоры в город-побратим Куйбышев перебрался Теньо Минчев. По линии обмена, на закате карьеры.

35‑летний болгарин до этого играл за «Берое» и «Локомотив», а также имел опыт выступления за национальную сборную. В одном-единственном сезоне Теньо провел на чужбине 39 матчей и забил в них два гола.

Тогда же Душанбе встречал и первых африканских легионеров. Ими оказались Пирсон Мванза, Дерби Макинка и Винсдом Чанса. Уроженцы Замбии в девяти играх за «Памир» обошлись без голов и остались в истории в назидание: дай отмашку – и спасу от абсурда не будет.

Дальше – пунктиром. Дэйл Малхолленд прибыл в «Локомотив» весной 90‑го. (Этот американец внес особую лепту – забил первый «заокеанский» мяч.)

Следом к нам добрались и представители азиатского футбола. Ким Мен Дин, Ли Чан Хо и Ен Гван Мин. Северные корейцы в «Кайрате» отыграли еще меньше, чем первые африканцы в «Памире».

И да, эти первые ласточки залетали в клубы первой лиги. Исключительно. Союзная высшая лига в иностранцах особо не нуждалась. В экзотических – тем более.

* * *

Августин Эгуавон объявился в «Торпедо-Лужники» в 1997 году. Появление действующего игрока сборной Нигерии произвело эффект разорвавшейся бомбы. До него и отметить-то некого. Разве что армейцев Леонидаса и Самарони.

«Как же так? Не убоялся остаться без чемпионата мира», – только и слышалось вокруг. (Не остался, забегая вперед, и наш чемпионат во Франции представлял в гордом одиночестве.)

С тех пор число легионеров в нашем первенстве росло с пугающей быстротой. Каждый пятый футболист, внесенный клубами высшего дивизиона в заявку в 2001 году, – иностранец.

Это, конечно, уже не бурундийцы, приехавшие когда-то на сбор «Торпедо» и, не подойдя, наотрез отказавшиеся возвращаться домой. Но избежать, допустим, юго­славского трагифарса в «Уралане» не удалось.

Кто-нибудь помнит Горана Сретеновича, Предрага Алемпиевича, Драшко Милекича, Ненада Чирковича, Срдана Савичевича, Малесию Воеводу, Радоицу Васича и Деяна Стойковича? Я, честно говоря, за именами полез в архивы.

Известный анекдот конца 90‑х: бразилец Самарони на правах старожила возглавил Ассоциацию легионеров России. И первым делом предложил нашим футбольным властям ввести квоту на россиян.

Шутки шутками, а Владимир Радионов, например, выражал серьезную обеспокоенность:

– Я понимаю все проблемы наших тренеров. Но делать-то что-то надо.

– А реально ли что-то сделать? – пытали журналисты генерального секретаря РФС.

– Сегодня, видимо, нет. Тогда ведь придется разрушить уже сложившуюся систему.

* * *

Этим РФС, собственно, и занялся. 10 февраля 1999 года наложили ограничения на участие иностранцев в низших дивизионах.

Порешили: в первой лиге на поле одновременно могли находиться не больше пяти легионеров, во второй – не больше трех.

С 2000 года ужесточили положения: в первом дивизионе – три «лимитчика» на поле (пять – в заявке), во втором же участие нероссиян не предусматривалось совсем.

Виктор Понедельник на этом призывал не останавливаться:

– Я бы ограничил число иностранцев и в элите. Это – мое мнение. И я его высказывал на протяжении последних лет. Особенно с того момента, как в Россию валом повезли бразильцев, которых и на их родине никто не знает.

Впервые о лимите применительно к высшей лиге заговорили после неудачного выступления сборной. (На корейско-японских полях национальная команда славы не снискала.) Валерий Газзаев в 2003 году оправдывался после поражений от албанцев (1:3) и грузин (0:1):

– Наши клубы перенасыщены легионерами, футболистов для сборной неоткуда брать!

Президент РФС Вячеслав Колосков успокаивал общественность:

– Мы к лимиту придем. Не сразу, но придем. У многих клубов ведь долгосрочные контракты с иностранными игроками.

Масла в огонь подлило «Торпедо-Металлург». 25 июля 2003 года в стартовом составе «автозаводцев» на матч против «Зенита» не оказалось ни одного футболиста с российским гражданством.

Покидая свой пост в конце 2004 года, Вячеслав Колосков уже твердо знал: лимиту – быть! Принципиальной договоренности с клубами достигли ближе к концу 2002 года.

1 июля 2003 года премьер-лига одобрила решение о введении лимита на футболистов‑легионеров с 2005 года:

«Обратиться к руководству РФС с просьбой создать комиссию по разработке данной проблемы и представлению… рекомендаций и предложений исполкому (конференции) РФС… по введению регламентирующих норм с сезона 2005 года в лигах российского нелюбительского футбола».

* * *

Одобрила – и передумала. Документ о ратификации в РФС из РФПЛ так и не поступил. Поэтому и надобность в «комиссии по разработке данной проблемы» отпала.

Владимир Радионов, генеральный секретарь РФС, понимающе улыбался:

– Я знаю, что этот документ за подписью Виталия Мутко никогда не получу.

– Почему?

– Могу только предполагать: некоторые президенты по возвращении в клубы пришли к выводу, что погорячились.

Несмотря на излишнюю горячность, в декабре 2003 года РФС и РФПЛ пошли-таки по пути численного ограничения: восемь человек в заявке на матч и пять непосредственно на поле. Плюс сверх лимита дозволялось иметь футболистов, отыгравших за сборные в последние два года не меньше десяти матчей. Да не простых, а категории А по определению ФИФА.

Вячеслав Колосков пояснял:

– В эту категорию входят отборочные и финальные игры чемпионатов мира, чемпионатов континентов и встречи олимпийских турниров.

От лимита больше других пострадали «Рубин» и «Сатурн», самые интернациональные команды. (В подмосковном клубе и вовсе сложилась аховая ситуация – 18 легионеров! Тогда как пять лет назад Сергей Павлов в Раменском обходился без варягов: «Пока легионеры в российском футболе не более чем экзотика, отдача от них очень средняя».)

Под гнетом лимита первые усадили на лавку Домингеса, Силлу и Чижека, а вторые – Павловича, Идальго и Дельгадо. Вместо них играли Роман Широков (ныне полузащитник «Зенита» и сборной России) и Александр Харитонов (в прошлом году – капитан «Томи»).

Юрий Мишин, генеральный директор «Торпедо», раздавал коллегам бесплатные советы:

– Могу посоветовать чаще обращать внимание на собственных воспитанников и стараться вести тщательную селекцию в России.

Рохус Шох и не думал скрывать: именно «Ротор» стал инициатором введения ограничения на легионеров.

* * *

Виталий Мутко, перекочевав из кресла президента РФПЛ в кресло президента РФС, метал громы и молнии:

– К сожалению, у нас был принят липовый лимит на иностранцев.

Это стало очевидно 27 августа 2005 года. «Динамо» вышло на матч против «Москвы», не имея в стартовом составе ни одного россиянина. И только на замену вышел Дмитрий Половинчук.

Виталий Леонтьевич запала не утратил: «правило о десяти матчах» по окончании чемпионата‑2005 упразднили.

Более того. РФС в конце сезона уведомил клубы: каждый последующий год в составах должно становиться на одного иностранца меньше. И так – до пяти легионеров в 2010 году.

Кроме того, РФС намеревался ввести плату за покупку клубами каждого нового легионера. Эти 30 тысяч долларов планировалось отчислять фонду развития детско-юношеского футбола.

Сверх этого, Виталия Мутко не устроило предложение премьер-лиги о лимите в восемь легионеров. (Правда, без каких-либо льгот.) РФС выдвинул встречный вариант: семь – и никаких гвоздей.

Клубы взмолились, Виталий Леонтьевич отвечал:

– Поймите, я способен провести любое решение на собрании РФПЛ. Думаю, разница голосов может быть где-то 13:3 в мою пользу. Но нам необходим консенсус с ведущими клубами, необходим цивилизованный переговорный процесс.

В скобках заметим, что на само заседание РФПЛ за «консенсусом с ведущими клубами» Мутко не приехал.

Отметим и то, что РФС двигался тогда в рамках мирового тренда. Президент УЕФА Леннарт Юханссон даже выступил с докладом на заседании министров спорта ЕС. Президент ФИФА Йозеф Блаттер рассчитывал искомую формулу (шесть «своих» плюс пять «чужих») претворить в жизнь с сезона‑2012/13. Но чиновникам от футбола не удалось пробить брешь в европейском законодательстве.

– Мы нацелены на шесть легионеров в 2008‑м и на пять – в 2010‑м, – рапортовал, однако, Виталий Мутко.

А в итоге вышло: семь – в 2008‑м, шесть – в 2010‑м.

* * *

Леонид Слуцкий, возглавляя еще «Крылья Советов», философски заключил:

– Отвечая на вопрос о лимите, каждый думает не о том, как должно быть на самом деле, а отталкиваясь от интересов своей команды.

Тот же Герман Ткаченко выступал против:

– Если мы сейчас введем лимит на легионеров, то, на мой взгляд, отбросим наш клубный футбол еще на пять-десять лет назад.

Или же:

– И разговоры про лимит на легионеров – чушь. От лукавого.

К его чести, Герман Владимирович не только отрицал, но и предлагал. Например, установить ценз на легионеров. Как в Голландии. Не количественный, а финансовый.

– Допустим, зарплата у легионера должна быть как минимум 500 тысяч долларов в год. Тогда мы будем думать о том, чтобы брать иностранцев, которые соответствовали бы этой зарплате. Надеюсь, эту позицию учтут.

Не учли. Другое взяли во внимание.

– Мы имеем приговор, – отметил Виталий Мутко. – Сборная не попала на чемпионат мира – 2006. Значит, все футбольное хозяйство работает неверно. Все! Начиная от системы подготовки детей и второй лиги.

Другое верно: топ-клубы и сборная двигались в разных направлениях. Россия в клубном рейтинге УЕФА добралась до 11‑го места, а в табели о рангах сборных откатилась на 34‑е! В результате перед жеребьевкой отборочного турнира ЧЕ‑2008 наша сборная оказалась в третьей корзине. Впервые в своей истории!

Лом-Али Ибрагимов в ноябре 2005 года оперировал голыми цифрами: в премьер-лиге с учетом дублеров заявлены 714 футболистов, 263 (36,8 %) из них – легионеры.

– Только представьте себе, – предложил генеральный директор «Терека». – Если одними легионерами заполнять протоколы, то их хватило бы на 14,6 клуба. Поэтому и национальной команде не из кого выбирать.

* * *

По свидетельству Леонида Федуна, из-за лимита средний российский футболист подорожал втрое. Сумма с 300–400 тысяч долларов подскочила до миллиона. Как тут не понять Александра Барановского, тогда – президента «Крыльев Советов», который называл это решение «популистским, торопливым и искусственным».

В начале 2009 года РФПЛ ходатайствовала о смягчении лимита. РФС эту инициативу отверг, оставив в силе заложенную на предстоявший сезон формулу «шесть иностранцев плюс пять россиян».

Но уже в сентябре, выступая перед отечественными тренерами (которые, если верить Михаилу Гершковичу, в целом недовольны лимитом), Виталий Мутко обрадовал: дальнейшего ужесточения (до пятерых иностранцев на поле) не будет. «По просьбе футбольного сообщества», – мотивировал президент РФС.

Довольно потирали руки – ЦСКА, «Зенит» и «Рубин». То есть сильные мира сего. Это их головная боль, не «Амкара» с «Томью». Скажем, позиция армейцев не меняется с 2005 года, с момента введения лимита.

Евгений Гинер тогда отшучивался:

– Даже если сократят одновременное присутствие иностранцев на поле до трех человек, на ЦСКА это не скажется. Мы, как состоятельный клуб, скупим лучших российских футболистов – и все!

На своем стоит и Курбан Бердыев: любые искусственные меры не ведут ни к чему хорошему.

– Лимит на легионеров не может решить проблему качества подготовки футболистов, – уверен Курбан Бекиевич. – Многие, наверное, скажут, что так мы защищаем не только свой рынок, но и помогаем национальной сборной. На мой взгляд, это спорное мнение.

В окопах, отстреливаясь, пребывает «Спартак». Точнее – Леонид Федун. Ведь даже нанятый им менеджер Валерий Карпин числился одним из самых непримиримых противников лимита.

Леонид Арнольдович в расчете, как говорит, на существующий лимит вложил в академию «Спартака» в Сокольниках миллиард рублей. Шесть полей, восстановительный центр, интернат…

– И систему «6+5» считаю правильной, менять ее не надо. Бороться с ценами на наших игроков нужно массовой подготовкой резервов, а не смягчением запретов.

* * *

Сергея Фурсенко спросили о лимите в январе 2010 года. Тогда кандидат в президенты, по сути, отмахнулся:

– Полагаю, лимит, который установлен сейчас, устраивает клубы.

В мае в голосе уже президента РФС слышались нотки раздражения:

– На меня постоянно давят клубы, призывая к отмене ли­мита.

– Как к этому относитесь?

– Спокойно. Мне не привыкать.

Действительно, не привыкать. Клубы раз за разом голосуют за снижение порога. Пока без особых последствий. Валерий Карпин даже разводил руками: «Непонятно, для чего мы собираемся и принимаем какие-то решения».

Валерий Филатов осознал в бытность президентом «Локомотива»:

– Надо четко уяснить, что по всем вопросам, регламентирующим футбольную жизнь в стране, решения принимает РФС, а любые потуги РФПЛ и ПФЛ – это не более чем пожелания.

Сергей Фурсенко, придя к власти, поспешил заявить:

– Надо разговаривать.

Карпину – в том числе. Валерий Георгиевич в ответ предложил свою кандидатуру в совещательный орган по проблеме лимита («Я к участию в такой работе готов»).

Сергей Александрович распоряжаться о создании подобного органа не торопится и остается, как утверждает, твердым сторонником существующего лимита.

Президент РФС только предлагает ряд реформ («Если лимит отменим, может, кто-то и выиг­рает на европейской арене, но сам по себе российский футбол потеряет в качестве») и потерпеть года полтора-два:

– Созреет, уверен, хороший футбольный пласт. Российских футболистов станет столько и конкуренция будет такой, что заоблачные цены на них сами собой отойдут в прошлое. Молодые на подходе – надо их дождаться.

Дождемся ли?