Лыжи, палки, лес густой...

История Белых олимпиад полна яркими, незабываемыми моментами, подчас преисполненными драматизма, иногда немного комичными, но непременно остающимися в памяти. В преддверии Игр «Спорт» вспоминает некоторые из них.

На одной лыже

Александр Тихонов ворвался в элиту мирового биатлона с ему одному присущей стремитель­ностью. В 1968 году на Олимпиаде в Гренобле он вышел на старт 20-километровой гонки мало кому известным спортсменом, почти юниором (ему исполнился 21 год, а современный биатлон сущест­венно помолодел в последние годы), а финишировал вице-чемпионом. Победителю — норвежцу Магне Сольбергу — Тишка (как прозвали товарищи по команде Александра Ивановича) уступил в стрельбе и, значительно опережая по ходу, не смог отыграть два промаха на огневом рубеже. То был грандиозный успех… донельзя расстроивший и разозливший Тихонова. Уже тогда будущий лучший биатлонист века признавал только одно место — первое. Впрочем, до первой его золотой олимпийской медали оставалось совсем недолго. Он стал «забойщиком» (бежал первый этап) победной советской эстафетной команды в Гренобле. И четыре года спустя приехал на Олимпиаду в Саппоро уже фаворитом. И снова тренеры доверили ему в эстафете важнейший первый этап.

Александр Тихонов в те годы был самым быстрым биатлонистом. Со старта он вырвался вперед. И тут произошло… казалось бы, непоправимое. Лыжа лидера даже не сломалась, она внезапно рассыпалась на мелкие куски. Рядом — ни тренеров, ни товарищей по команде. Соперников рядом тоже не было, далеко оторвался Тихонов. С трассы не сошел, ковылял кое-как, надеясь неизвест­но на что. Конкуренты настигли его, а затем и начали обходить.

Этот пример подлинного спортивного благородства, олимпий­ского товарищества вошел в историю Игр. Когда Тихонова обошли все участники, из леса показался готовившийся к своему этапу биатлонист сборной ГДР Дитер Шпеер. Его команда была главным конкурентом советских биатлонистов в эстафете. Шпеер быстро сориентировался и, не раздумывая, отдал Тихонову свою лыжу. Она не вполне подходила Александру по размеру, но он немедленно бросился в погоню. Бежал Тихонов с рекордной даже для него скоростью. Он догнал далеко ушедших вперед соперников и вскоре поднялся на пьедестал за очередной золотой олимпийской медалью.

Вопрос Александру Ивановичу (много лет спустя) напрашивался:

— Как в дальнейшем развивались ваши отношения с Дитером Шпеером? Как отблагодарили немца?
— Дитер поступил как настоящий спортсмен. Потом он был у меня в гостях в Новосибирске, приезжал с женой, отдыхал пару недель, мы и сейчас иногда встречаемся, поддерживаем дружеские отношения.

Где тонко, там и рвется

Увы, ломались у советских олимпийцев не только лыжи. Уроженец Вятки, ставший впослед­ствии питерцем, Евгений Беляев считал, что на Олимпиаде в Инсбруке в 1976 году ему все время не везло. На дистанцию 15 километров он ушел под 7-м стартовым номером, финишировал первым, но… номер-то не выигрышный, сильнейшие бегут в последней группе. Однако фавориты финишировали один за другим, а время Беляева оставалось лучшим. Его начали поздравлять с победой тренеры и друзья. Но другой советский лыжник — Николай Бажуков, зная время Евгения, сумел уже на стадионе на мгновение превзойти его.

А потом была эстафета. Евгений Беляев лидировал. Совет­ская сборная выступала в новых ботинках. Их носки, крепившиеся к лыже, были пластиковыми. Носок порвался. К этому времени Беляев оторвался от преследователей на 33 секунды, но начинался затяжной, почти километровый подъем, который гонщику ростом 189 см и весом 92 кг (таким «тягуны» даются особенно сложно) предстояло пройти на одной лыже. Опираясь на палки, Евгений как-то вскарабкался на гору, где тренер сборной СССР Анатолий Акентьев дал ему свой ботинок, но был он на два размера меньше! Превозмогая боль в стопе, Беляев финишировал 9-м, но товарищи по команде вырвали бронзовые медали.

Слишком упорным спортсменом был безвременно ушедший от нас Евгений Прокопьевич Беляев, чтобы не реализовать свою мечту.

Четыре года спустя он стал олимпийским чемпионом.