Маршак футбола

Никитыч ушел в самый разгар. В самый футбольный день. Не мог он без футбола.

И сразу написать хотелось. Но столько дел... Не знаешь, как разорваться. Не между делами, а между чувствами. Ведь Никитыч - это наши чувства. И панибратски так его хочется назвать - прости, Владимир Никитович - тоже потому, что он всегда наш. Каждого.

Смотрел награждение Зенита, а мысли уносились куда-то в сторону диктора, сообщившего перед началом 30-го тура: ...не стало Владимира Маслаченко.

Он - футбольный Маршак. Я, всю жизнь собиравший фразы комментаторов, могу это засвидетельствовать. Вот Маслаченко ушел, а фразы его остались. Еще не опубликованные.

Камбьяссо выходит на замену. Вынимают его из штанов. В шипах застряли брюки.

- В рукава просунул руки -  оказалось, это брюки, - вспоминаете?

И дальше:

Камбьяссо выходит на замену или не Камбьяссо? Тогда, кто же? А где же Камбьяссо, которого вынули из штанов? Ничего непонятно.

Это еще недавно было - во время матча между Миланом и Интером.

Маслаченко мог говорить в эфире все, что угодно. Его слушали, зная, что он не знает половины фамилий вышедших на поле игроков. Он легко мог найти им замену: Дьявол. Каналья. Парень. Малый. Этот малый...

И, конечно, это было гораздо лучше. Это было прелесть как хорошо.

Он так и смеялся над собой, если неправильно произносил фамилию.

Касетти. Каморазетти. Ну и фамилии у итальянцев. Чушь несу несусветную - ха-ха-ха!

Он изобрел особый язык футбола. Тут надо поработать лингвистам. Можно вспомнить Платонова, Хлебникова - бог знает еще кого, чтобы строить аналогии.

Неистощимое чувство юмора. Даже не буду листать его книжек, интернет.

Найду из своего. Вот:

Выходит Марига у Интера. По-моему, из Кении этот парень. Где они его там отыскали? Там же одни бегуны.

А как вам это:

Пошел пешком к мячу вратарь Интера. Может, быть дойдет. И - много, много, много чего еще.

Конечно, особый язык. Он мог без зазрения совести говорить:

Ари сует Веллитону в центральную зону. Банальщина футбола: если ты несколько раз не забиваешь, тебе рано или поздно воткнут.

В этом не было ни капли пошлого. Это был истинный Маслаченко.

С ним футбол превращался в семейное мероприятие.

И так. Внимание! Сейчас я вам объясню. 

Разбираем по косточкам, так сказать.

И вот эта фраза: Откровенно говоря. Пошел Месси бродить огородами, откровенно говоря. Это сближало. И - с Маслаченко. И с Месси.

И, конечно, вратарские дела. У него на них был комментаторский патент. Парень прилег на траву, а говорят: сэйв! Меня это умиляет, ей богу.

С футболистами он был на ты. Поэтому ему было легко. Он говорил: страдает парень. И никак иначе. Выберет несколько оборотов для репортажа - и шпарит, говоря его языком, ими. Ему хватало. И нам, самое главное, тоже. Загадка. Никаких лишних слов было не нужно.

Сам он к себе прислушивался уже потом, после сказанного - когда его фраза отдавалась эхом.

И, удивившись своему перлу, смеялся Это так называемым любителям перловы. Почему перловы? Потому что перл. Это я только сейчас понял. А зрителю и не нужно было объяснять. Ему и так нравилось.

Он ушел перед решающим туром. Примирив нас всех в желании обличать, критиковать, искать договорки, сдачи и посматривать на коэффициенты букмекеров. Он спас футбол в очередной раз.

На этот раз без слов.