Мнение. В этом весь Аршавин

Аэропорт в Дюссельдорфе местами непривычно узок — для немецких строений узок, разумеется. Видимо, для того чтобы тамошним таможенникам сподручнее было находить запрещенные к провозу в ручном багаже вещи. Как то пена для бритья или флакончик одеколона, находиться которым в салоне самолета по законам дисциплинированной Германии — нарушение близкое к криминальному. Поэтому не привыкшая к такой дотошности сборная проходила через кордоны неспешно, потихоньку просачиваясь через бдительных людей в одинаковой форме и коротая время в очереди за негромкими разговорами.

Не было уже горечи, той, что еле-еле чувствовалась каждым после матча в Дортмунде. Не было обиды, сильного разочарования. Команда уже отошла от игры, готовилась увидеться с родными, чтобы окончательно закрыть тему выезда на «Идуну парк» и с понедельника приступить к подготовке к последней в этом году встрече — с финнами. Но пока мы были еще на немецкой земле, разговор все равно обязательно соскальзывал на тему этих невезучих 2:1.

— Сильная у них команда, — сказал Аршавин, точно подводя черту под обсуждением, — очень сильная. Продавливают так, что только успевай поворачиваться. И тренер очень сильный, это видно — обученная сборная.

Я рассказал в ответ, как после игры немецкая пресса говорила удивленно о футболе, в который наша команда заиграла после перерыва. Мол, что на их памяти впервые немецкую сборную соперник откровенно «возил» на их поле. Сказал, ожидая, что зенитовцу будут приятны эти оценки и что Андрей разовьет тему.

А он в ответ только хмыкнул:

— Я бы тоже не отказался, чтобы нас кто-то «возил». При счете 2:0 в нашу пользу.

В этом был весь Аршавин. Умная, четкая, лаконичная оценка случившегося в Германии. Когда блистательная игра российской команды затуманила многим впечатления о первом тайме, да и о финальном счете тоже. И три чудо-броска Акинфеева, спасшего от, казалось, неминуемых голов, и пугающая пустота в зоне нашего «опорника» — все это почему-то не помнилось, не бралось в расчет при анализе. «Могли» — здесь эмоций больше, чем логики, но на расклад сил в таблице это никак не влияет.

Хотя, с другой стороны, это самое «могли» давало другое, пусть и не столь осязаемое, как турнирные очки. Формировало четкое понимание, что таких команд, узнаваемых, с ярко выраженным атакующим началом — в Европе сегодня единицы. Та же Германия. Испания. Да, пожалуй, и все — как бы удивительно это ни звучало. И болельщики, встречавшие сборную во время открытой понедельничной тренировки на «Динамо» своими восторженными выкриками, лишний раз доказали: при Хиддинке сборная превратилась в команду, которой аплодируют и которой гордятся даже после поражений. Когда еще такое было? Кто сейчас это вспомнит?

Для кого-то — тренеров в первую очередь — футбол существует в несколько ином качестве, чем для болельщиков. Им важнее, им нужнее результат, который с них спрашивают. Большинству же, судя по событиям последних дней, гораздо важнее ощущение гордости за свою страну, рождающееся из того футбола, в который играет сборная, и то эстетическое удовольствие, которое дарит им своей игрой команда. На тридцатитысячном «Локомотиве» сегодня будет аншлаг. Проблема лишнего билетика реальна настолько, что представляется нерешенной даже генералу милиции, известному актеру, крупным бизнесменам. Они звонят и просят помочь им попасть на матч с рядовой, в общем-то, командой. Просят помочь купить билет в обычный сектор, на общих условиях.

Страшно подумать, что будет твориться накануне ответной игры с нем­цами в Лужниках.