Мы строили, строили...

У человека, рожденного в СССР, воспоминания о профсоюзах ассоциируются в первую очередь с ежемесячными взносами, льготными путевками в санатории и профилактории да ставшей крылатой фразой «Пиво — только для членов профсоюза».

Товарищи и не товарищи

Во времена тотального правления партии рабочих и крестьян вроде как незачем было отстаивать права трудящихся, бороться с угнетателями, вести народ на баррикады. То есть выполнять те функции, которые тред-юнионам были присущи изначально, когда объединения по профессиональному принципу только создавались. Из курса истории мы помним о восстании силезских ткачей, о разрушителях станков и так далее.

ВЦСПС и КПСС считались если не синонимами, то структурными звеньями одной системы. Разумеется, при полном подчинении первого второму. Деятельность профкомов в ту эпоху сводилась к организации социалистических соревнований, майских демонстраций, субботников и прочих важных в понимании поколения строителей коммунизма мероприятий. Забастовки, стачки грозили участникам самыми неприятными последствиями. В Новочеркасске в 1962-м дело дошло даже до массовых расстрелов…

Шахтеры на рельсах, пикеты, митинги, голодовки — все это появилось в нашей стране позже, в годы перестройки, когда доведенные до отчаяния люди пытались хоть как-то обратить внимание на свое бедственное положение. С той самой поры в профсоюзном движении и началось размежевание, которое продолжается до сих пор. Традиционные профсоюзы (наследники советских) все так же помогают работодателям осуществлять контакт с работниками. Альтернативные — призывают отстаивать свои права при помощи решительных шагов. Удельный вес первых намного выше: членами ФНПР (Федерации независимых проф­союзов России) является около 80 процентов занятых на производстве на государственных предприятиях. Но, как и в старые добрые времена, человек может даже не знать, что является членом профсоюза, потому что вступает в него автоматически, при приеме на работу, и взносы платит незаметно для себя самого, потому что они сродни налогу, который взимается с зарплаты.

Не было ни гроша, да вдруг алтын

В середине 1990-х российское проф­союзное движение переживало кризис, связанный с жесточайшим политическим и экономическим кризисом в государстве. За несколько лет мы прошли путь от социализма с человеческим лицом до рыночного капитализма и по сей день не можем твердо сформулировать, на какой именно стадии развития находимся. Статус державы с переходной экономикой, классовое расслоение общества и предопределили кардинальное размежевание в понимании предназначения профсоюзов.

Большинство из них начало возрождаться только в середине 1990-х.

К примеру, в 1995 году был создан первый профсоюз футболистов и тренеров, который возглавил Вагиз Хидиятуллин. Работа шла трудно еще и потому, что в ту пору профессии «футболист» в России попросту не существовало. Ее узаконили сравнительно недавно — 30 марта 2008-го, когда вступили в силу Федеральный закон «О физкультуре и спорте» и соответствующие поправки к Трудовому кодексу.

Ныне действующий профсоюз футболистов и тренеров был учрежден в 2005 году. Одним из инициаторов его создания стал Андрей Аршавин. Идею организации, защищающей интересы игроков, поддержали Александр Рязанцев, Роман Павлюченко, Игорь Семшов, Сергей Семак, Владимир Леонченко и другие действующие на тот момент футболисты. Со временем сформировалось руководство Межрегиональной общественной организации «Профсоюз футболистов и тренеров России». Совет ПСФТ возглавил Владимир Леонченко, а генеральным секретарем организации стал Николай Грамматиков.

В советские времена образование подобной структуры было в принципе невозможным, ведь в СССР не существовало профессионального спорта. Все наши заслуженные мастера и чемпионы официально числились токарями, милиционерами, военнослужащими и т. д.

Сейчас — другое дело. Сейчас хоть по десять профсоюзов создавай на квадратный метр, лишь бы названия были разными, чтобы зарегистрировали без проблем.

Вот почему, когда новое руководство РФС пришло к мнению, что с уже существующей организацией ему не по пути, а распустить ее нет никакой возможности, оно запустило собственный проект. 4 сентября в гостинице «Балчуг» состоялась учредительная конференция Общероссийского профессионального союза футболистов. Председателем совета ОПСФ стал уже упоминавшийся нами Вагиз Хидиятуллин, директором — Александр Зотов. В совет организации вошли Константин Зырянов, Вадим Евсеев, Максим Бузникин (первый дивизион), Михаил Михайлов (второй дивизион), Ирина Зварич (женский футбол) и Владислав Шаяхметов (мини-футбол).

Держите «карманы» шире

Первый профессиональный союз хоккеистов в России был создан в 2004 году Анатолием Бардиным, на тот момент бывшим президентом «Авангарда», вокруг игроков омского клуба. «Наш профсоюз организовывали те мастера, которые своей игрой заработали себе вес в российском хоккее. И по вопросу руководителя разногласий у нас не было. Анатолий Бардин знает всю нашу “кухню” изнутри, представляет себе работу наших главных оппонентов — первых лиц клубов и лиги», — рассказывал о новой организации игравший тогда в «Авангарде» Андрей Коваленко. Сам же Бардин планировал, что за два сезона его организация достигнет в России положения, сравнимого с положением Ассоциации игроков НХЛ за океаном. Правда, уже через год он признался, что времени потребуется несколько больше. Но по-настоящему глобальным этот профсоюз так и не стал. В конце 2007 года, когда Бардин вовсю рас­суждал о перспективах взаимодействия с создаваемой Открытой российской хоккейной лигой (позже получившей название Континентальной), он насчитывал около 300 представителей Суперлиги.

Примерно на год позже бардинского был создан Профсоюз хоккеистов и  тренеров (ПСХТ), который возглавил сын легендарного нападающего Валерия Харламова — Александр. К концу 2006‑го для ведения переговоров с объединением работодателей и заключения коллективного соглашения была создана Ассоциация независимых профсоюзов хоккеистов и тренеров, возглавил которую все тот же Бардин. При этом два существующих профсоюза формально оставались самостоятельными единицами.

Аккурат под новогодние праздники на рубеже 2007–2008 годов Анатолий Бардин вернулся в «Авангард» в качестве генерального менеджера и автоматически отошел от профсоюзных дел. В то же время вновь создаваемая КХЛ прописала в своем регламенте необходимость вступления в профсоюз всех хоккеистов лиги. 12 апреля, ровно за год до последнего матча финальной серии первого розыгрыша Кубка Гагарина, состоялась отчетно-выборная конференция нового Профсоюза игроков КХЛ. Возглавил его один из пионеров бардинского объединения хоккеистов Андрей Коваленко, ради этого отказавшийся от продолжения карьеры. А вот Александр Харламов от роли технического директора в новой организации отказался, сославшись на ее ангажированность лигой. Коваленко же, с одной стороны, проявил себя как «пробивной» руководитель, а с другой — согласился на ряд непопулярных мер, предложенных КХЛ в рамках антикризисной программы, что повторно активизировало сторонников идеи «карманности» этого профсоюза.

Летом 2009-го, во время работы примирительной комиссии по выработке нового коллективного соглашения, ПСХТ напомнил о себе, потребовав включения своих представителей в переговорный процесс. Однако КХЛ отреагировала жестко, заявив, что будет работать только с профсоюзом Коваленко, и предложив не вступившим в него хоккеистам играть в других странах и лигах.

Бастовать некому

Согласно данным социологических исследований, восемь из десяти респондентов затруднились с ответом на вопрос, какие преимущества лично ему дает членство в профсоюзной организации. Российские футболисты не исключение из правила. «Зачем мне профсоюз? — рассуждает игрок. — У меня контракт с клубом. Если что-то будет не так, агент разберется». Трудно обвинять молодых людей в недальновидности, ведь подобный образ мышления присущ подавляющему большинству российских обывателей. Зарплату выплачивают полностью и регулярно — значит, все хорошо.

Не доросли мы еще до того уровня, когда участники процесса принимают самое активное участие в его регулировании. Там, «у них», совершенно иное представление о том, как есть и как должно быть. Всем памятен, скажем, локаут в НХЛ, когда руководство Национальной хоккейной лиги не сумело договориться с профсоюзом хоккеистов и чемпионат не состоялся. Ни одна из сторон не дала слабину. Боссы НХЛ предпочти понести убытки, но не идти на поводу у игроков. Игроки потеряли деньги, но посчитали невозможным соглашаться выходить на лед на предложенных условиях. Самый свежий пример — Италия. Здесь под угрозой срыва — матчи запланированного на 25–26 сентября пятого тура серии А, потому что профсоюз игроков намерен объявить забастовку. И она состоится, если руководство итальянской Лиги не достигнет с футболистами консенсуса по шести-восьми (!) пунктам.

И у нас, конечно, случалось, что футболисты какой-то команды грозились не выйти на поле, если им не выплатят зарплату или премиальные. Но невозможно представить, чтобы отказались играть все команды сразу, «хором». Как невозможно представить и другое — чтобы хоть сколько-нибудь значимое решение в английской, испанской, немецкой или другой национальной ассоциации принималось без учета мнения футболистов. Скажем, переход на систему «осень-весна», предусматривающий игру в холодное время года и на искусственных полях в манежах. Как тут можно обойти позицию тех, кому собственно и предстоит творить действо? Дискуссия на тему «переходить — не переходить» вообще походила на спор двух людей: выпьет их товарищ пятилитровый баллон кваса залпом или не выпьет. У первых двоих — спортивный азарт, а третий должен безропотно давиться в угоду одному или второму — так, что ли?

Можно не сомневаться, в Европе при таком подходе разразился бы жуткий скандал. Предъявили бы заключения медиков о том, что на синтетике играть вредно для здоровья, что некоторым футболистам запрещено проводить матчи в закрытых помещениях, а значит, ущемляются их профессиональные права...

В исполкоме РФС заседают премьеры и вице-премьеры, но, увы, ни одного действующего игрока. О чем, кстати, лидеры ПСФТ неоднократно настойчиво напоминали. Возможно, излишне настойчиво. И, скорее всего, теперь с учреждением ОПСФ футболисты в исполнительном комитете РФС появятся. Свои, проверенные.

У каждого свой интерес

Фурсенко и его команда изначально нацелились на вытеснение одного проф­союза другим — во всяком случае, слухи о создании новой организации начали циркулировать с весны, то есть сразу после того, как Сергей Александрович заступил на пост. Кто знает, может на то имелись какие-то особенные, глубокие причины.

Внешне суть конфронтации видится примитивной: профсоюз Леонченко многого требует, а руководству РФС подобная линия поведения не понравилась. Это слишком просто, чтобы быть правдой. Но всей правды мы, скорее всего, никогда не узнаем.

В недавнем нашумевшем открытом письме профсоюза футболистов и тренеров обозначаются некоторые спорные позиции, повлиявшие, по мнению авторов, на взаимоотношения с РФС.

В частности, ПФСТ напомнил, что в марте выступал против выдачи лицензии «Крыльям Советов», имевшим многомиллионные долги. Клуб все же был допущен к участию в чемпионате, но в большинстве своем задолженности перед футболистами до сих пор не погашены. Чуть позже (в апреле) Николай Толстых был смещен с должности главы Палаты по разрешению споров. Этот вопрос даже не вносился в повестку дня исполкома, он рассматривался в разделе «Разное». Понятно, отстранение от дел стало реакцией на принципиальную позицию, занятую Толстых по поводу самарского клуба. ПФСТ обратил внимание РФС на то, что решение принималось без согласования с руководителями клубов и профсоюзом, но на том дело и закончилось.

Еще одним камнем преткновения стало требование ПФСТ отменить компенсации по окончании контрактов для игроков моложе 23 лет, поскольку ни в одной ассоциации, входящей в УЕФА, таковые не предусмотрены. По словам лидеров профсоюза, РФС это заявление проигнорировал.

С одной стороны, нельзя не признать: ПФСТ обозначал главному футбольному ведомству страны достаточно острые проблемы. С другой — немного удивляет, почему дебаты такого же накала не велись при Мутко.

Два больше, чем один, но лучше ли?

В отличие от ПФСТ, ОПСФ пока не признан FIFpro (Международным проф­союзом футболистов), но Хидиятуллин и его коллеги не считают это большой проблемой, ссылаясь на опыт Украины, где также действуют два профсоюза и оба активно сотрудничают с FIFpro. Так что наша ситуация не уникальна.

Вместе с тем, профсоюз Хидиятуллина ставит перед собой те же задачи, что и профсоюз Леонченко, — защиту прав и интересов футболистов. Но Вагиз Назирович с первого дня уверен (абсолютно понятно, на чем эта уверенность зиждется): ОПСФ будет представлен во всех органах футбольной власти. В том числе получит три места в Палате по разрешению споров и одно — в Комитете по этике. После своего избрания на пост главы совета Хидиятуллин рассказал, что руководители клубов тоже в скором времени должны объединиться в профсоюз работодателей. Как только это произойдет, ОПСФ подпишет с ними коллективный договор о сотрудничестве. Если же менеджеры первого звена по каким-либо причинам откажутся объединиться, соглашение будет заключено с каждым клубом и лигами в отдельности.

Словом, теперь у РФС два сына — родной и подкидыш. Нетрудно догадаться, в какой степени распределятся между ними родительские любовь и благосклонность...