Мы такие разные

Беспорядки, спровоцированные гибелью болельщика «Спартака», застреленного (как предполагается) гражданином Кабардино-Балкарии в ходе столкновений на Кронштадтском бульваре в Москве, акцией в словацкой Жилине не ограничились. В субботу тысячи людей дошли до Манежной площади и наводнили столичную подземку, недвусмысленно выразив свое отношение к милиции и выходцам с Кавказа. Пострадало несколько десятков человек.

Такие волнения уже не могли остаться не замеченными в Кремле, и министр внутренних дел Рашид Нургалиев, хлопая глазами и путая праворадикалов с леворадикалами, грозно заявил, что никому в нашей стране не дано права нарушать правопорядок. Жесткие меры тоже обещаны. Хотя ожидались еще и после фашистских баннеров, и после кавказских перестрелок и камнепадов, и прочей фанатской, националистской и околофутбольной мерзости. Погром на Манежке, кстати, тоже уже был — после поражения сборной России от Японии на ЧМ-2002. Страшно, если это спираль истории всего-навсего вышла на очередной виток.

На прошедшей неделе нас еще вовсю веселил РФС. Нет, мы, конечно, уже привыкли, что абсурд, сопутствующий всем и каждому решению РФС, стал таким же неотъемлемым атрибутом новой власти, как Лев Толстой, дерущийся костылем, в литературных анекдотах Хармса. Но в пятницу, по завершении учебно-методических сборов представителей служб безопасности футбольных клубов, выяснилось, что в РФС еще только стоит вопрос о разработке регламента по безопасности. Стюарды на стадионах — «вопрос спорный», видеокамерами до сих пор пользоваться не научились, зато будет регламент по антитеррористической защищенности арен.

Мы как не слышали друг друга, так и не слышим. На почве беззакония, криков в пустоту и всеобщего недовольства очень легко плодить ксенофобию и создавать желаемый образ врага. Протестующие фанаты примыкают к националистической идеологии и топают с фаерами в центр Москвы, а их ненавистные враги выражают свои протесты религиозными лозунгами и уходят с автоматами в горы. У них больше общего, чем можно даже себе представить.