На его глазах росли Депай и де Йонг. Истории Сергея Темрюкова – тренера, который уехал из Голландии ради работы в России

Когда в конце 90-х Константин Сарсания начал вывозить российских футболистов за рубеж, Сергей Темрюков оказался в ПСВ. 16-летним защитником заинтересовался лично Дик Адвокат. Сергея привлекали к тренировкам с главной командой, но заиграть по-настоящему помешала травма. Он провел три года в «Эйндховене», сменил пару российских клубов. Последние восемь лет Темрюков – тренер. Начинал в Академии Коноплева, потом работал два года в Голландии с юношами «Виллем ll» и любителями в ПСВ. В 2016 году последовало возвращение в Россию. В «Анжи». Как можно променять идеальные голландские поля на Махачкалу?! Я не понимал долгое время. Но Темрюков все объяснил.

А еще рассказал о работе с голландскими звездами, «Локомотиве» и проблемах детского футбола.

Депай уехал в АПЛ слишком рано

– В 2013 году вы уехали работать в Голландию. Тренировали юношей «Виллем ll», любительскую команду ПСВ. Эйндховен считают одним из самых футбольных городов Европы. Почему решили все бросить и вернуться в Россию?
– Причин несколько. В интервью я говорил, что в Голландии часто пытаются продвинуть своих, но это было произнесено на эмоциях. Работа там – определенная ступенька после нескольких лет в Академии Коноплева. Возвращение в Голландию точно пошло мне на пользу. Я работал в «Виллем II», ПСВ. Не было такого, что со злости все бросил и уехал. Так сложились обстоятельства – позвали в «Анжи». Был выбор: оставаться тренером любителей или уезжать в Россию. «Анжи» в тот момент был еще топ-клубом. Я выбрал этот путь.

Сейчас мне приятно оглядываться назад. В «Виллем ll» работал с детьми, с ребятами семнадцатилетними, помогал главному тренеру. И парня, который с нами тогда тренировался, сейчас купила «Барса» за 75 миллионов.

– Френки де Йонг?
– Да. Я был помощником в команде, где он тренировался.

– Был кто-то еще подобного уровня?
– В ПСВ я помогал командам 17–18 лет. При мне через юношей проходил Мемфис Депай, его очень быстро перевели в основной состав. Но какое-то время он тренировался под нашим руководством.

– Про Депая еще несколько лет назад говорили, что это будущая суперзвезда. Но в МЮ у него не получилось, теперь он в «Лионе». Что в нем сломалось?
– Вряд ли что-то сломалось. «Лион» – не последняя команда во Франции. Думаю, переход в «Манчестер» был слишком крутым шагом. Один-два сезона в ПСВ – и сразу «Олд Траффорд». Он уехал в АПЛ слишком молодым. Бергкамп, ван Нистелрой, ван Боммел переходили в другие топ-клубы, когда были старше.Понятно, что ПСВ – команда, готовящая молодых талантов. И они нацелены на продажи и заработок.

 

– Де Йонга не ждет судьба Депая?
– Нужно подождать. Я видел его в 16–17-летнем возрасте. Он выделялся уже тогда, его привлекали к тренировкам с более старшими ребятами. Френки имел на это право. Его не хватало физически, но голова работала прекрасно. Умные передачи, ведение игры – это про него. Очень рад, что он прогрессирует.

– Запомнилась какая-то история с ним?
– У нас была игра с «Фейеноордом» на выезде. И Френки взяли в команду старшего возраста – на год или полтора. У соперника такие крепыши, которые всех сносят. И небольшой де Йонг выходит на поле. Так знаете, он вообще ничего не боялся, брал мяч, раздавал передачи. Будто со сверстниками играет. Рассудительный парень. В этом возрасте разница год-полтора многое решает. Поэтому де Йонг сразу привлек внимание.

– Вы лично проводили с ним беседы?
– Нет. Я был на тот момент помощником. Беседы если и были, то со стороны главного тренера. Я отвечал за тренировочный процесс. В Голландии есть четкие разграничения в этом плане. Помощники проводят тренировки, главный тренер контролирует процесс и корректирует. То есть примерно как в наших взрослых командах. Только штат не так раздут.

– В Голландии в 15–16 лет каждый мнит себя будущим ван Нистелроем?
– Конечно. В этом мы абсолютно одинаковы. Все в этом возрасте считают себя суперфутболистами, но только единицы делают следующий шаг. А большая часть остается на среднем уровне.

В «Анжи» по знакомству детей не приводили и документы не подделывали

– Понимаю, если бы вас позвали в «Локомотив», «Зенит» или «Краснодар», но «Анжи»…
– Это стечение обстоятельств. В «Анжи» на тот момент работал спортивный директор академии Фуат Уста. Он пришел еще при Гусе Хиддинке, когда тот работал в Махачкале главным тренером и поставил первоочередную задачу – развивать академию. Понятно, что в клубе после большой распродажи стало трудно с финансами, но на детско-юношеском футболе не экономили. В 2016 году там работали иностранные специалисты, тот же Уста пригласил из «Зенита» тренера по физподготовке Стивена Джонса и меня. Уста был в курсе моей работы в Академии Коноплева и рассказал грандиозный план по развитию. Это подкупило. Договорились, что мой опыт будет полезен.

– Академия там и правда настолько хороша?
– Клуб «Анжи» всегда был на слуху. Хороший стадион, академия. Считаю, что там работают очень хорошие, дружелюбные люди. Весь персонал прекрасный. Люди любят футбол, хотят им заниматься. Но финансовая ситуация сами знаете какая. Это, конечно, сказывается. А ведь даже погода там позволяет заниматься футболом чуть больше, чем в других частях страны.

– Вас позвали работать тренером?
– Нет. Я был помощником спортивного директора и отвечал за несколько старших возрастов. В основном координация работы тренеров. Мы посещали все занятия, общались. Весь тренерский состав был местным. Тогда из голландцев в клубе остался только Фуат Уста. Многие специалисты, которые работали в «Анжи» тогда, продолжают это делать и сейчас. Надеюсь, тот период для них стал хорошим опытом.

Работа была налажена еще до моего назначения. Когда в 2012 году Хиддинк сказал, что важно развивать академию, начинали с нуля. На тот момент в «Анжи» пригласили Йелле Гуса. Построили искусственные поля, тренажерный зал – все при его участии. Потом, правда, Гуса пригласили в Голландию, в местную федерацию. А Уста занял место спортивного директора.

– Были ли проблемы с коммуникацией между тренерами и руководством академии? Ведь вряд ли все в нужной степени владеют тем же английским?
– Я не наблюдал проблем. Если что, мог помочь. Присутствовал на разговорах тренеров с директором. Когда было нужно – переводил на голландский, которым владею в совершенстве. Некоторые вещи даже проще сказать на иностранном языке.

– Звучит это все хорошо. Но если говорить о результатах, чего добился «Анжи» на юношеском уровне?
– В прошлом году «Анжи» игроками 2000 года рождения выиграл Кубок РФС – считаю это хорошим показателем работы.

– Я немного о другом. Все говорят, что в России, особенно в топовых академиях, ведется неплохая работа до возраста 17–18 лет, но потом игроки не могут перейти во взрослый уровень. В «Анжи» так же?
– В «Анжи» это проходит более чувствительно. И здесь всплывает важная проблема – в Махачкале каждому возрасту в той же академии не хватает конкуренции. Это в Москве мы можем играть каждую неделю с сильными соперниками, а в регионах сложно найти спарринг-партнеров, которые соответствовали бы уровню решаемых задач. Это проблема не только Махачкалы – той же Казани. Академии хорошие, поверьте, мне есть с чем сравнивать. Но не с кем играть. По сути, единственный полноценный турнир – финал чемпионата России. Но он раз в год. В 18–19 лет турниры заканчиваются. Пара человек перейдет в дубль, а остальные куда? В той же Голландии играют полноценные турниры до 19 лет.

– И самих турниров наверняка устраивают больше.
– Каждый недельный цикл даже у юношеской команды должен заканчиваться хорошим спаррингом. Мы должны увидеть в игре проведенную за это время работу. И соперник должен быть хорошего уровня, а не такой, кому можно по пять-шесть голов без проблем забить. Так теряется мотивация.

– В России в академиях есть еще проблема – родители, которые убеждены, что их ребенок самый лучший. Сталкивались?
– В этом плане большой плюс в том, что спортивный директор «Анжи» – иностранец. Он был независим в своих решениях. И абсолютный профи. Устраивал обсуждения среди тренеров, но последнее слово по комплектованию того или иного возраста оставалось за ним.

– То есть исключалась ситуация, когда тренер по знакомству мог привести игрока низкого уровня?
– Думаю, да. Это было и в Академии Коноплева. Тренер должен был обосновать свое мнение, и если все соглашались, то игрок приходил. Плюс Уста очень серьезно относился к документации. Раньше ведь были истории, особенно на юге, когда игроков переписывали, подделывали документы. В «Анжи» к этому относились очень серьезно.

– Как часто случались переходы из академии «Анжи» в Москву, Краснодар или Петербург?
– А зачем? Ведь, повторюсь, в «Анжи» была прекрасно отлажена работа. Игроки того же 2000 года сейчас играют в основном составе. Тот же Гамид Агаларов. Им повезло, им дают шансы. Есть Данила Глебов. Он приехал к нам из Москвы. Тренировался, перешел в дублирующий состав, потом в «основу». Сейчас увидел его на турнире в Катаре в составе «Ростова». То есть селекция была скорее «на вход». У многих есть скепсис относительно Махачкалы как региона. Но там все есть – нужно только работать и думать о футболе.

В России все хотят пристроить детей в топ-клубы. Доходит до абсурда

– Вы отработали в «Анжи» восемь месяцев.
– Да, в сентябре 2016-го контракт со спортивным директором академии не продлили, и мы уехали. Думаю, это связано с сокращением финансирования.

– И вас позвали в «Локомотив»?
– От Алексея Николаевича Щиголева поступило предложение возглавить команду 2007 года. Мы с ним переговорили, он порекомендовал начать именно с этого возраста.

– Кстати, одной из российских бед называют зарплаты тренеров. Насколько сопоставимы зарплаты в «Виллем ll» с зарплатами в «Локомотиве» или «Анжи»?
– Сопоставимы. Между зарплатами в лучших российских академиях большой разницы нет.

– В «Локомотиве» вы снова стали тренировать. Почувствовали разницу после Голландии?
– Я брал бы не конкретно «Локомотив», а в целом весь российский футбол. В Голландии дети до 10–12 лет занимаются около дома. Они не ездят по полтора часа на тренировки. У них такие же турниры, тренеры, условия. Вначале они должны полюбить футбол, быть игровиками. В России же такие ребята приезжают на занятия и уже измотаны. Может, «академия» в каждом городке звучит громко, но какие-то СДЮСШОР быть должны. А у нас так получается, что все хотят пристроить своих парней в топовые клубы. Доходит до абсурда. В Голландии, конечно, есть такое, что большой клуб может пригласить совсем юного игрока в академию. Даже из Бельгии. Но это не в 10–11 лет. Минимум 14–15. Когда парень талантливый, его приглашают.

– Так еще и недостаток турниров.
– Да, чемпионаты по детским турнирам проходят до 17 лет. И большой пласт игроков остаются ни с чем. В Голландии до 19 не просто так. Это время определяющее. Ведь поймите, кто-то развивается чуть раньше, кто-то чуть позже. Нельзя иметь 11 игроков-суперталантов. Один раскроется уже в 16 и получит шанс, но таких единицы. С остальными тоже надо работать. Может быть толк. Но в России они в основном теряются – часть уходят в дубль. Остальные – на улицу. В Голландии больше игроков переходят этот этап.

– Вы говорили, что одна из проблем молодых футболистов России – зажатость. Сейчас это проблема ушла?
– Сейчас поработал тренером и понимаю: если эту раскованность дать, то мы их потом не соберем. У нас у большинства просто нет  чувствамеры. Если гуляю, то гуляю до конца. Так же в футболе. Если перед игрой чуть расслабишься, то потом собраться сложно. В России я с этим столкнулся. Если дать больше свободы, чем раньше, возникнут проблемы. В Голландии понимают, когда можно пошутить, а когда серьезно работать. У нас такого почему-то нет.

– Нашли ответ – почему?
– Нет. Я просто подстроился под это. Людей не поменяешь. Может, это гены, культура, менталитет.

– Спустя время в «Локо» вас перекинули на старший возраст?
– Да, считаю, что неплохо отработал с 2007 годом. Время удачное, выступали неплохо. Эмоций всегда было много. В начале 2018 года предложили возглавить 2001 год – выпускников. Я согласился, потому что это мне было ближе. И опыта было больше.

– Что в этом возрасте приоритетнее – результат или развитие индивидуальных особенностей?
– Мы воспитываем ребят для первой команды. Результат вроде как не на первом месте, но он всегда присутствует. Но, думаю, акцент мы все-таки делаем на том, чтобы воспитать футболистов, развить индивидуальные особенности.

– Приезжал ли на ваши матчи кто-то из тренерского штаба главной команды?
– Может, это и было, но я во время игры смотрю в основном на поле. Считаю, за этот год ребята добились хороших результатов. Мы поехали на финал чемпионата России, взяли золотые медали. Да и по разговорам играли в очень хороший футбол. Выделялись по именам – лучший вратарь, лучший игрок турнира. 2001 год – очень приличный. Подождем год-два и посмотрим, у кого из них получится заиграть в большом футболе. Сейчас большая часть уехали на сборы с молодежной командой.

Слуцкий, ван Боммел, ван Нистелрой

– Успеваете следить за голландским чемпионатом?
– Плотно не слежу, потому что много работы здесь. Но, конечно, в курсе новостей ПСВ. Интересно смотреть на каких-то ребят.

– А на работу Слуцкого?
– Для «Витесса» традиционно место в пятерке называют успешным результатом. Если ниже – средний. Но Леонид Викторович – опытный тренер, хорошо владеющий английским языком. Думаю, у него нет сложностей с адаптацией в стране, в клубе, которые, к примеру, были у меня.

– «Витесс» чередует победы с поражениями – это свойственно для голландского чемпионата?
– Да, это отличительная черта. Им сложно конкурировать с «Аяксом», ПСВ и «Фейенордом». «Витесс» всегда был около лидеров. Если у них получалось бороться с топами – то очень хорошо. Но чаще не получалось. Думаю, если Слуцкий не опустится ниже шестого места, это будет хорошим результатом.

– Марк ван Боммел прошел в ПСВ путь от тренера юношеских команд до главной. Подобная система для того чемпионата не редкость. На нее стоит ориентироваться России?
– По окончании карьеры Марк пришел работать в академию, параллельно работал ассистентом в сборных (Саудовская Аравия – 2015–2017 годы, Австралия – 2018-й. – «Спорт День за Днем»). Но опыта самостоятельной работы у него не было. Перед тем как возглавить главную команду, ван Боммел тренировал выпускной возраст академии. Не дубль. Смысл в том, что в дублирующей команде идет большая ротация с основой. А в выпускном возрасте академии ты работаешь со стабильным составом. И тренер, по сути, проводит год-два, знакомясь с процессами, которые идут в главном ПСВ. То есть игры каждые выходные, тренировки. Он закрепляет свой опыт в молодежном составе и делает шаг в первую команду. Такой же путь, кстати, прошел Филипп Коку.

– Знакомы с ван Боммелом лично?
– Да, у нас неплохие отношения. Не то чтобы друг, но, когда бываю в Голландии, общаемся. Смотрел на его тренировки, обсуждали, он очень коммуникабельный парень. Тренерство вряд ли его сильно изменило – он лидер. В «Баварии» столько лет был капитаном. Поэтому сейчас у него те же функции, только как у тренера. Очень неплохо работает. Опыта у него достаточно.

– С кем из звезд в хороших отношениях, помимо ван Боммела?
– Сейчас Руд ван Нистелрой работает с выпускным возрастом ПСВ. Мы знакомы. Но со звездами такого уровня разговариваешь только о футболе. Условно после тренировки можно спросить о каких-то нюансах по какому-то моменту. Что-то сам додумываешь, что-то обсуждаешь. Не знаю, кстати, какой путь ждет Руда. Есть ли у него желание работать со взрослыми? Он уже давно работает в академии. Сначала тренером нападающих, потом с командами. Не знаю, хочет ли он двигаться дальше.

В Голландии первая команда того же ПСВ ближе к академии. Все поля рядом, ребята могут в любой момент пойти и посмотреть тренировку «основы», взять автограф. Для ветеранов открыто клубное кафе. Также можно пообщаться с любым футболистом. Это большой плюс голландского футбола – он открыт для общения.

– Вы исключаете для себя возвращение в Голландию?
– Посмотрим. Конечно, хочется делать шаги вперед. В принципе, такая тенденция наблюдается. Самому интересно, как будет двигаться моя карьера. Уже потренировал старший возраст академии, интересно, что будет дальше. Я хотел бы работать именно в России, но посмотрим, какие будут возможности.

Фото из личного архива Сергея Темрюкова