Нападающий голландского «Твенте» Дмитрий Булыкин: «Я за Гринпис. Зачем убивать елки?»

Накануне празднования Нового года интервью «Спорту» дал действующий чемпион Голландии Дмитрий Булыкин. В сборной России на форварде по­ставили крест, но сам он не снижает к себе требований, ставя все новые и новые цели. 33-летний футболист рассказал о том, как чувствует себя в «Твенте», почему Эредевизе стал поставщиком игроков на российский рынок и что больше всего удивляет европейцев при общении с русскими.

Не собирался заканчивать с футболом

— Как вы оцениваете уходящий год лично для себя?
— Я бы разделил его на две половины. Первая сложилась просто супер — я стал чемпионом Голландии и был признан самым эффективным нападающим чемпионата (9 мячей в 19 матчах, Дмитрий забивал через каждые 70 минут, проведенных на поле. — «Спорт»). Да что там, стал одним из лучших по эффективности нападающих в мире (улыбается). Я выступал за «Аякс», а это топ-клуб. Так что, однозначно, пятерка. Ну а во второй части, выступая за «Твенте», я получил травму. Пришлось делать операцию, из-за чего мое выступление получилось скомканным. Так что в целом год получился на тройку.

— Возможность продлить контракт с «Аяксом» была или вы искали другой клуб, в котором имели бы больше игрового времени?
— Можно было, но не нужно (улыбается). Меня не устраивала перспектива сидеть на скамейке, а мне четко обрисовали ситуацию: «Мы приобретаем молодого нападающего, будем рассчитывать на него». Я же не собирался заканчивать с футболом.

— «Твенте» стал для вас третьим голландским клубом. Хотели остаться именно в этом чемпионате или же приняли решение в пользу красных по другой причине?
— Можно было бы подождать и рассмотреть другие варианты, которые были менее конкретными, но «Твенте» звал меня в качестве первого форварда. А это было очень важно.

— Вы уже сказали о полученной травме. Насколько понимаю, вам впервые пришлось делать операцию на колене?
— Да, первая операция в жизни.

— Как считаете, травма связана в первую очередь с возрастом?
— Скорее всего. Очень многие футболисты уже к 25–26 годам имеют целую коллекцию травм, а я получил только в 32. И то она не оказалась очень серьезной. Хотя на восстановление и ушло два месяца. Спасибо родителям, которые дали мне хорошие гены.

— В последнее время голландский чемпионат потерял Ахмеда Мусу, Кейсуке Хонду, Расмуса Эльма, Араза Озбилиза. Все они перебрались в Россию. Можно ли сказать, что этот рынок станет для нашей премьер-лиги основным в ближайшие годы?
— Здесь очень большая текучка кадров. Люди постоянно уезжают в топ-клубы, в тот же российский чемпионат. Мне кажется само собой разумеющимся, что представители премьер-лиги стали обращать более пристальное внимание на Голландию.

— Вы ведь с Озбилизом успели пересечься в «Аяксе»? Не удивлены тому, насколько здорово он дебютировал за «Кубань»?
— Да-да, я его прекрасно знаю, мы с ним в хороших отношениях. Когда ему поступило предложение из России, он советовался со мной, и я ему сказал, чтобы он даже не задумывался. Это хороший футболист. Самое главное — найти своего тренера, потому что у нас многие не понимают заграничного менталитета. Люди так называемой старой закалки.

— Видимо, Юрию Красножану удалось найти контакт с Озбилизом, раз тот уже отличился семь раз в пятнадцати матчах.
— Красножан успел зарекомендовать себя как хороший специалист, у которого способен заиграть любой футболист.

Отрицательно отношусь к идее чемпионата СНГ

— Если возвращаться к «Твенте», то лучшими бомбардирами сейчас являются Душан Тадич и Люк Кастаньос, пришедшие в команду, как и вы, лишь в нынешнем году. С чем вы связываете подобные результаты коллег? Что позволило им так быстро проявить себя в новой команде?
— Это зависит от тренера и футбола, который проповедует команда. Мы играем в атакующий футбол, неудивительно, что больше всех отличаются именно форварды.

— У вас на данный момент два взятия ворот. Чувствуете, что Стив Макларен вам все еще доверяет, верит в вас?
— После того как я залечил травму и тренер убедился, что мне по силам выдержать все девяносто минут, он выпустил меня в «основе». Думаю, что во втором круге сумею забить побольше.

— В нынешнем розыгрыше еврокубков из семи голландских клубов остался только один — «Аякс». С чем вы связываете подобную неудачу?
— Сложно сказать, в каждом случае были какие-то свои причины. Призываю не искать глубокого смысла, это случайность.

— Несмотря на плачевные результаты, именно Голландия находится на строчку выше России в коэффициенте стран УЕФА. «Зениту», «Анжи» и «Рубину», оставшимся в Лиге Европы, по силам это исправить?
— За рейтингами особо не слежу, но три всегда лучше, чем один (улыбается).

— Какими видите перспективы догнать и перегнать Украину с Португалией, чтобы от России в Лиге чемпионов было вновь три клуба, а не два?
— Это турнир, который требует стабильности результатов, а наши команды слишком подвержены спадам, поэтому, наверное, мы так плохо выглядим. И все равно хочется, чтобы в еврокубках участвовало как можно больше российских клубов.

— Что думаете о разговорах про объединение чемпионатов Голландии и Бельгии?
— Это две маленькие страны, длительных перелетов практически нет — максимум три часа. Но наверняка возникнут проблемы в ФИФА и УЕФА с тем, как распределять еврокубковые места, поэтому данная затея нереальна.

— А чемпионат СНГ реален?
— Отношусь к данной затее отрицательно. Валерий Газзаев, возглавивший оргкомитет объединенного чемпионата, уважаемый человек, но мне непонятно, что из всего этого получится.

Do you speak English?

— В конце ноября вы праздновали 33-й день рождения. Вам по этому случаю даже сделали какой-то специальный торт. Правда?
— Да, торт «Твенте». На мой день рождения мы всей командой пошли в ресторан.

— Это общепринятая практика?
— Честно говоря, нет. Для ребят празднование в ресторане стало чем-то необычным, так как до этого дни рождения ограничивались подарком в виде торта.

— На каком языке общаетесь? Успели выучить голландский или знания английского достаточно?
— Все голландцы помимо своего родного языка знают еще французский и английский. Когда на улице у кого-нибудь спрашиваешь: «Do you speak English?», они даже обижаются, потому что для них это норма. В Европе это давно принято, а вот в России только в последнее время начали понимать, что языки необходимо учить с детства. В Голландии любой, от водителя автобуса до чиновника, знает по три языка.

— С кем в команде общаетесь больше всего?
— Я коммуникабельный человек, поэтому общаюсь со всеми — и с сербом Тадичем, и с болгарином Михайловым, и с голланд­цем Лероем Фером. Тяжело выделять людей, потому что общий язык нахожу со всеми.

Я уже все попробовал…

— «Твенте» устраивал какой-нибудь рождественский ужин?
— Да, причем несколько. Для инвалидов, для болельщиков, работников клуба.

— Прочувствовали на себе, что в Европе в отличие от России главный праздник Рождество, а не Новый год?
— Да. Причем, когда я говорю людям, что у нас нет Дня святого Николаса, а Рождество празднуется в январе, они очень сильно удивляются (улыбается). Вообще же в Энсхеде очень красиво, приятно пройтись по украшенному городу, сделать какие-то покупки.

— За свою карьеру вы успели поиграть во многих странах. Встречали ли вы Новый год где-либо вне России?
— Да, и не раз. Но считаю, что это семейный праздник, стараюсь проводить его вместе с родителями. А так доводилось встречать Новый год даже в экзотических странах, где вокруг были исключительно пальмы и пляжи. Я уже все попробовал, и меня сложно чем-то удивить (улыбается). При этом у меня нет приверженности, чтобы было только так или только сяк. Не важно где, важно с кем.

— Нынешний Новый год будете встречать в России?
— Да. Посидим за столом, а когда дети уснут, сходим куда-нибудь с женой.

— Какая у вас елка — живая или искусственная?
— Искусственная. Я за Гринпис, зачем убивать елки? Понимаю, если как в Европе, где много питомников, а у нас ради одного праздника вырубают леса.

— Чего хотите пожелать себе в наступающем году?
— В первой половине — как можно больше забить и выиграть чемпионство. А дальше посмотрим.

— А если говорить о российских болельщиках?
— Чтобы сборная радовала хорошим футболом и результатами, а болельщики получали удоволь­ствие.