Нападающий сборной Кот-д’Ивуара Дидье Дрогба: Футбол познается в беде

В стартовом матче группы В, которую специалисты окрестили «группой смерти», сборная Кот-д’Ивуара переиграла нигерийских «суперорлов». Лидер «слонов», форвард «Челси» Дидье Дрогба, голом не отметился, но сыграл очень полезно. В тот момент, когда Саломон Калу открывал счет, все внимание нигерийских защитников было приковано к Дрогба, что развязало руки его партнерам и позволило провести голевую комбинацию.

Дайвингом займусь в отпуске

— В Африке общественное мнение вас упорно ставит ниже Самуэля Это’о из «Барселоны». Не обидно?
— Моя работа не в том, чтобы обижаться на абстрактное общественное мнение, а в том, чтобы забивать голы за «Челси». Вот попадется нам сборная Камеруна, и посмотрим, что скажет африканское общественное мнение. Да и определение лучшего — дело вкуса. Самуэль очень хороший футболист и играет не где-нибудь, а в «Барселоне». Мы в Лиге чемпионов несколько раз встречались, явного преимущества ни у кого не было. И в личном соперничестве примерное равенство. Однажды я своим удалением подвел команду, а один раз забил победный гол. Так что общественное мнение — это абстракция. Если говорят все, значит, конкретно под высказыванием никто не подписался.

— Но вы-то как раз предельно откровенны в своих высказываниях. Однажды в Англии признались, что в голевом эпизоде подыграли себе рукой. Такая открытость не мешает?
— Может быть. Тогда я еще сказал, что для пользы общего дела могу и в штрафной симулировать. В Англии меня чуть с потрохами за это не сожрали. Думал, придется обратно в континентальную Европу перебираться. На самом деле я имел в виду, что если на мне фолят, то это мое дело, устоять на ногах или упасть, причем падать надо тоже красиво, а не как мешок с камнями. А симулировать глупо, это наказывается в современном футболе строго, так что дайвингом я предпочитаю заниматься не на поле, а на отдыхе.

— Говоря о том, что забивать голы — ваша работа, вы упомянули только «Челси». А что для вас сборная?
— Удовольствие, престиж, радость, желание побеждать, огромная честь. Но только не работа.

— Могли бы, как либериец Джордж Веа, играть за сборную бесплатно, да еще и финансово ей помогать?
— Возможно. Я много знаю о Веа, он для многих в Африке является примером для подражания. К счастью, наша страна куда стабильнее и богаче, чем Либерия, и таких уж больших проблем перед нашей федерацией не стоит. Мы можем целиком сосредоточиться на игре.

«Смерти» не боюсь

— Вашу группу назвали «группой смерти». Не было опасений за выход в плей-офф?
— Мы сейчас в иной весовой категории — пусть другие нас боятся. Это лет десять назад нигерийцы на пару с Камеруном были на голову выше всех. А теперь те же малийцы, даже при наличии звезд, и в первую очередь Фредерика Кануте, нам вполне по силам. Мы ни в коем случае не зазнаемся и настраиваемся на серьезную борьбу в каждом матче, но бояться никого не собираемся. Тем более что наша команда не так давно получила бесценный опыт на чемпионате мира, а это уже совсем другой уровень. А те же Мали и Бенин такого опыта не имеют. В Германии нам, например, тоже досталась «группа смерти». Для выхода из нее не хватило совсем чуть-чуть, но думаю, своей игрой мы показали, что Кот-д’Ивуар и вся Африка в целом не задворки футбольного мира.

— Что вам больше по душе, получить легкую группу и набрать форму к плей-офф или с самого начала пробиваться через серьезных соперников?
— Что же, Аргентины и Голландии здесь не встретишь, так что можно и сразу приступить к серьезному делу. Что мы и продемонстрировали. А то, если долго раскачиваться, можно очень неприятно удивиться в плей-офф.

— Перед самым стартом турнира в команде сменился тренер. Не повлияет ли это негативно на результат?
— Мы все очень сочувствуем Ульриху Штилике, у которого сын попал в беду. Никто не считает, что он бросил нас в трудную минуту. Мы готовы на сто процентов, и в первую очередь благодаря ему. Но поверьте, Жерар Жили достаточно опытен и квалифицирован, чтобы руководить нами. Да и игроки у нас собраны отличные, никто не растеряется.

А потом закончилась помощь…

— Вы довольно поздно попали в серьезный клуб. Почему так произошло?
— Чтобы понять это, надо пересказать всю мою жизнь. А это тема для отдельного разговора. Футбольный мяч я гонял лет, наверное, с трех, если не раньше. Мои родители были людьми вполне, по африканским меркам, состоятельными, работали в банке. Поэтому-то меня и брали в свои игры более старшие ребята. Ведь настоящий мяч был только у меня из всего квартала. Хотя мы и жили во вполне респектабельном районе Абиджана, но что поделаешь, бедность в Африке — дело обычное. А у меня было шесть братьев и сестер, так что на большее, чем мяч и сносное образование, я рассчитывать не мог даже при заработках моих родителей.

— Как же вы выбрались в Европу?
— В один прекрасный день объявился мой дядя Мишель Гобе. Он вернулся из Франции, окутанный ореолом профессионального футбола. Конечно, когда я повзрослел, то понял, что он, мягко говоря, несколько преувеличивал. Играл дядя в основном в низших французских дивизионах, но в футболе всем я обязан именно ему. Теперь я и понять-то не могу, как мои респектабельные родители отпустили меня с дядей во Францию… Он стал для меня вторым отцом, столько возился со мной, занимался, что этого я не забуду никогда.

— Насколько известно, родители тоже перебрались во Францию вместе со всей семьей. Хотели помочь вам делать первые шаги в карьере?
— Нет, просто в конце 1980-х в стране разразился политический, а потом и экономический кризис. Кстати, иссякла и финансовая помощь, которую СССР оказывал африканским странам. Так что мои родители просто потеряли работу: сначала мать, потом отец.

— Тяжело пришлось во Франции?
— Жизнь была нелегка. Но если бы не эти неурядицы, я мог бы остаться без футбола. Мы с дядей так переусердст­вовали с тренировками, что я остался в школе на второй год. Отец был в гневе и запретил мне играть. Вдобавок меня отправили к другому родственнику — двоюродному брату Оливье Тебиле. Вот он-то и подготовил меня к первому контракту с «Леваллуа», заштатным клубом из пригорода Парижа. Оливье тоже был профессиональным футболистом, он и до сих пор играет в Англии.

— Что сказали родители?
— Не сопротивлялись, если вы об этом. Видимо, их успокоило то, что я хоть что-то начал зарабатывать своим увлечением, хотя тогда мне было всего пятнадцать.

Готов был ждать

— Если бы вы знали, что до первого французского дивизиона вам предстоят еще девять лет и множество лишений, могли бы все бросить?
— Нет, играть на профессиональном уровне было моей мечтой. Вот только к взрослой команде меня подпускали медленно. Кстати, к тому времени я уже успел сменить амплуа — и тоже с подачи своего дяди Мишеля, поначалу я ведь был защитником. Я чувствовал, что перерос уровень юношеской команды, но ничего поделать не мог. А потом пару раз удачно вышел на замену. И наконец-то перебрался в заметный клуб — подписал контракт с «Ле Маном». Но пока в 2002 году я не попал в «Генгам», мне жутко не везло: за два года в «Ле Мане» я умудрился три раза сломать ногу.

— Нашли свою команду?
— Не сразу. В первом сезоне забил всего трижды, зато во втором отличился 17 раз. После этого и последовало предложение от «Марселя». Это уже была большая удача. Честно говоря, думал, что это пик моей карьеры. Тем более что за «Марсель» болел с детства. Было, кстати, и предложение от «Лиона». Так что вывод я сделал один: футбол нужно познавать с самых низов. Если под грузом несчастий и бед не сломался, значит, годен для этой игры. Если бы не мытар­ства в заштатных клубах, не было бы, возможно, ни «Марселя», ни «Челси».

— Со временем вы за астрономическую сумму оказались как раз в «Челси». Размер трансфера не давит психологически?
— А какая мне разница? «Марсель» тоже покупал меня за восемь миллионов долларов, что казалось мне нереальной ценой. Меня все устраивает: партнеры первоклассные, результат есть, личный контракт прекрасный. Остается только играть. А если за меня заплачена определенная сумма, значит, я столько стою.

— Но те же Шевченко и Баллак, говорят, поплыли под грузом возлагавшихся на них надежд…
— Не мне судить. Тем более не говорите мне, что Шевченко плохой футболист. Он играет просто здорово. Да к тому же он все в футболе доказал, выступая за «Милан». Просто одним удобно в «Челси», а другим — в ином клубе.

— Что скажете об отставке Жозе Моуринью, с которым связаны определенные успехи «Челси»?
— Комментировать тренерские отставки не мое дело. Видимо, так было нужно.

Мое сердце в Африке

— Вы никогда не задумывались, что могли бы играть за Францию, где прошла большая часть вашей жизни?
— Нет. Мое сердце принадлежит Кот-д’Ивуару, как редко бы я там ни появлялся. Я горд своей страной и вижу у нее большое будущее, в том числе и в футболе.

— Чего вам не хватает в жизни?
— Приза лучшему игроку премьер-лиги. Если я не выиграю его, это будет большим разочарованием. И это не просто тщеславие! Сейчас почти все складывается для меня удачно. А потом, почему бы не стать и лучшим во всем мире?

— На что у вас не хватает времени?
— Как у всех профессиональных спортсменов — побыть с семьей, с детьми. Хорошо, что они немного подросли и понимают, что я занят важным делом и нужен другим людям.

— Чему было труднее всего научиться в футболе?
— Воспринимать его всего лишь как игру, с легкостью. Теперь я научился, придя домой, выбрасывать из головы все, кроме семьи.

— Вы снимаетесь во всевозможной рекламе — гамбургеров, шоколада, компьютерных приставок… Вы искренне рекомендуете эти товары или для вас реклама только бизнес?
— Что попало я рекламировать не буду. Поверьте, захудалой компании, продвигающей подделки или некачественную продукцию, мои услуги не по карману. Что касается моих рекламных контрактов, то шоколад я не ем, да и в ресторанах быстрого питания не бываю, а вот игровые приставки люблю. Куда без них в самолете или гостинице?

Секонди — Аккра