Нападающий сборной США Алекс Гальченюк: «Россию люблю, но выбрал Америку»

Для того чтобы взять интервью у единственного русскоговорящего американца Алекса Гальченюка, четырем русским женщинам пришлось обмануть пресс-атташе сборной Америки. Представьте себе! То есть сначала он хотел обмануть нас, но у него ничего не вышло. В микст-зоне «товарищ» по имени Билл, давно имеющий нехорошую славу среди журналистов, позволил парню лишь пару минут пообщаться с прессой, и то — по-английски. А затем практически сразу увел его в раздевалку. Все уже разошлись, но четыре русские журналистки не сдавались. И практически час (уже из принципа) простояли в микст-зоне в ожидании, когда игроки выйдут. Первым вышел Билл. Обратив внимание на «женский бунт», он снизошел до беседы и сообщил, что игрок по фамилии Гальченюк и все игроки вообще ушли черным ходом, а даже если Гальченюк выйдет, интервью все равно не даст. Если вредный пресс-атташе рассчитывал на то, что четыре русские женщины просто так уйдут, то он сильно ошибался. В итоге американцы потихоньку начали выбираться из раздевалки обычной дорогой, а Гальченюк вознаградил нас за терпение и дал интервью!

— Вам приятно, что русская пресса на турнире к вам так хорошо относится?
— Конечно, приятно. Внимание всегда приятно.

— Получается, вы завоевали на взрослом уровне свою самую большую награду?
— Золото в Уфе было не менее приятно. Сегодня нам удалось завоевать только бронзу, но это лучше, чем ничего. Всегда хотелось золото. Когда проигрываешь в полуфинале, потом на бронзовый матч очень трудно настроиться. Но нам с ребятами удалось собраться и победить.

— Как вам сегодня удалось додавить финскую сборную?
— Я уже думал, что во втором периоде мы их задавим — они как-то потухли. Но потом забросили одну, и у них как в комнате свет включили. Перешли на другую игру. Затем забросили еще одну шайбу. Но потом овертайм, буллиты. А дальше? Дальше вы все сами видели.

— Вашу команду называли «экспериментальной» — дескать, одни студенты играют. А вы сами как считаете?
— Понятно, что для некоторых ребят, как и для меня, на взрослом уровне это первый чемпионат. Но, на мой взгляд, хороших ребят собрали и хороший коллектив подобрался. Главное, играть в командную систему, работать.

— Как много людей, на ваш взгляд, может попасть на Олимпиаду?
— Ой, трудно ответить на этот вопрос. До Олимпиады еще далеко. И вообще не стоит спрашивать меня про будущее: поживем — увидим.

— А вы вообще часто в России бываете?
— В Минск каждый год езжу: у меня там бабушка с дедушкой живут.

— Как говорится «на деревню к дедушке»?
— Скорее, на дачу. Может, и в этом году поеду.

— А у вас менталитет больше американский или русский?
— Первый язык у меня русский. Но интервью по-русски мне давать сложно. Нельзя говорить, что я выбрал Америку и не люблю Россию. Просто много прожил за океаном. И при этом люблю Россию и очень хорошо к ней отношусь. Люблю туда приезжать.

— Вам, наверное, иногда приходится объяснять американцам, попадающим в Россию, какие-то ситуации?
— Конечно, русские и американцы — совершенно разные люди. Все другое — даже юмор. Помню, на чемпионате мира американцы вообще не понимали, что происходит в Уфе. Мне приходилось им помогать, объяснять.

— Что, например?
— Их удивляло даже то, как в России люди машину водят. Мне-то привычно, я из Москвы. Для них непонятно, как здесь люди живут. Ведь у американцев все по правилам.

— У вас очень хороший сезон получился: золото в Уфе, бронза в Стокгольме. В чем секрет удачного выступления американцев?
— Думаю, просто у нас подобралась хорошая группа ребят и специалисты, которые нас тренируют. Много было хороших сборных: Канада, Швеция, Финляндия... Но чемпионат мира — лотерея. Тут как кому повезет.

— Ваш друг Наиль Якупов не попал в сборную России. Вас это удивило?
— Удивило. Думаю, он провел отличный сезон в НХЛ. Думал, что встречу его здесь. Но я не могу говорить за тренеров.

Стокгольм