Нападающий СКА Константин Глазачев: «Армейцы созрели для прорыва»

С первых минут разговора корреспондента «Спорта» с новобранцем СКА стало ясно: Константин — очень веселый и общительный человек. Сомнений в том, что 27-летний форвард без труда вольется в армейский коллектив, нет никаких. К тому же, как выяснилось, у Глазачева в нынешнем составе питерцев, к которому нападающий присоединился на сборе в чешском Гавличак-Броде, полно друзей и приятелей.

Петербург — любимый город с детства

— Стало быть, завел вас Ржига в Брод… — начала я беседу с Глазачевым.
— Ага, бродим тут помаленьку (смеется).

— Знаю, у вас в команде немало друзей. Земляк Первышин из Архангельска, Гребешков и Непряев из вашей первой серьезной команды — «Локомотива»…
— Вы правы. Очень был рад снова встретиться с ребятами. И от души наслаждаюсь общением с ними.

— В прошлом сезоне вы выступали и за «Магнитку», и за «Ак Барс». А как в СКА оказались?
— Было много вариантов, но, как любой человек, искал вариант поинтереснее, получше. В итоге за месяц до конца отпуска агент сказал подождать, никуда не торопиться, потому что во мне есть заинтересованность у СКА. И вот я здесь.

— Хотелось поиграть в городе на Неве?
— Конечно! Это мой любимый город еще с детства. Часто здесь бываю. У меня и сестра в Питере живет.

— Вот только счастливым в хоккейном плане наш город никак не назовешь…
— Что ж, будем считать, что все это время команда отшлифовывалась как драгоценный камень. А теперь пора выиграть медали. Признаться, мне бы хотелось вспомнить вкус победы.

— Вы родом из Архангельска, как и Первышин. Скажите, как удается пробиваться наверх ребятам из города, в котором нет команды КХЛ?
— У нас даже нет команды первой лиги! Она была раньше, и под нее дворец построили. Он сейчас совсем старенький. У нас больше развит хоккей с мячом, и меня часто спрашивают, почему не играю в бенди.

— И почему?
— В свое время родители привели меня в гимнастику в тот самый дворец спорта. Но что-то мне там не понравилось. И через полгода я сказал: «Все, родители, давайте не будем обманывать ни себя, ни тренера. Гимнаст из меня так себе». Внизу висело объявление, дескать, идет набор мальчиков 1985 года рождения в хоккейную секцию. В итоге встал на коньки и больше их не расшнуровывал (улыбается).

— И как вы выплыли из реки в океан? Как оказались в большом хоккее?
— Нашу пятерку пригласили на просмотр в Ярославль, но остался там только Андрюха Первышин. Я тоже должен был остаться, но почему-то сильно заболел и отправился обратно. Наверное, не готов был. Потом в 13–14 лет начали поступать предложения от разных клубов, но выбрал Ярославль.

— Очень у вас там дружная команда получилась. Сколько знаю ребят вашего поколения, игравших там, до сих пор дружат: Крюков, Суглобов, Гребешков…
— Замечательные ребята! А как подружились? Все просто. Представьте, все мы жили на одной базе много лет. Как не подружиться?

— Ностальгию испытываете?
— Признаться, достаточно лояльно отношусь к базам. Хватит, нажился там. Поверьте, дома гораздо лучше. А вот для молодых база — то что надо: и дисциплина лучше, и коллектив сплоченнее.

Главные весельчаки — Артюхин и Семенов

— В свое время во втором раунде драфта вас задрафтовал «Нэшвилл». Однако вы так и не попробовали свои силы за океаном. Почему?
— Меня задрафтовали достаточно высоко. И первые несколько лет мне приходили контракты, но думал-думал и решил: не хочу ехать в АХЛ. Лучше поиграю здесь, а там видно будет. Потом образовалась КХЛ, и с каждым годом уровень хоккея у нас стал расти. В итоге желание уезжать отпало.

— Как вам тренировки у Ржиги? Говорят, учебно-тренировочные сборы у того же Крикунова мучительные?
— Честно говоря, даже сравнить не с чем. Такого еще никогда не видел. В большей степени работаем над катанием и выносливостью. Не знаю, как другие, но лично я уже на третий день втянулся и чувствовал себя просто замечательно. Для меня подготовка просто идеальная.

— Вы относитесь к людям, которые любят тренироваться интенсивно и быстро или медленно и долго?
— Я отношусь к категории людей, которые как тренер скажет, так и делают (смеется).

— Какая атмосфера в команде?
— Отличная. В раздевалке постоянно шутим. Женя Артюхин и Леха Семенов — самые остряки.

— Попробуй таким здоровенным что-нибудь поперек сказать…
— Обидных шуток не было ни одной.

— И правильно: в здоровом теле здоровый дух. Знаю не понаслышке, что Ржига тоже за словом в карман не полезет…
— Это точно, Милош, как говорится, прикольный тренер. Но он грамотно сочетает «кнут и пряник». Где-то может пошутить, а где-то гайки завернуть, потиранить.

— Поделитесь своими ожиданиями от сезона в Петербурге. Чего вы ждете от зрителей, какие достопримечательности посетить желаете?
— Очень хотел бы увидеть полный стадион. Читал в газете, что в прошлом сезоне в городе на Неве постоянно были аншлаги. Помню, играл в Минске, и там по шестнадцать тысяч человек на матч приходило. Это было впечатляюще. В Эрмитаж и Кунст­камеру схожу непременно. Еще с удовольствием сходил бы на «Зенит».

— Так вы, батенька, футбольный болельщик?
— Болельщиком себя не назвал бы, но за футболом слежу…

— Но вы ведь не из тех, кто говорит: Кержаков бил мимо ворот, но промазал?
— Нет-нет. Я верю в ребят.

— В середине прошлого сезона вы покинули «Магнитку» и перешли в «Ак Барс». Почему?
— Если честно, пожалел об этом. Не стоило рыпаться. Надо было остаться в Магнитогорске. Все хорошо начиналось, а в итоге осталось чувство, что что-то там недоделал. Просто нашу связку со Спиридоновым пригласил Крикунов, и было принято решение о переходе. Но сейчас понимаю — стоило остаться. В Магнитогорске мне было комфортнее, чем в «Ак Барсе».

— Почему?
— Не хотел бы никого обижать, так что, разрешите, оставлю свои мысли при себе.

— Теперь вам предстоит играть в Петербурге. Городе, где уже давно заждались медалей. Почему, как думаете, ни золота, ни серебра, ни даже бронзы СКА «намыть» не удается?
— Так и Москва не сразу строилась. Значит, чего-то не хватало. Так или иначе команда с каждым годом играет все лучше и лучше. Во всяком случае в хоккейном плане прогрессирует. Уверен, победы не за горами. На мой взгляд, команда созрела для серьезного прорыва.