Нападающий «Терека» Аилтон Алмейда: «Халк забивал красиво, Виллиан был лучшим»

Улыбчивый невысокий паренек появляется в лобби незаметно. Аилтон Алмейда, по всему видно, — человек простой и доступный, без маски звезды, спокойный, уверенный, веселый и очень похожий на ребят с твоего двора. Уже через пятнадцать минут беседы — полное ощущение давнего знакомства. Он свободно говорит на четырех языках, а для общения мы выбираем английский.

Самба — для выходных

— Как первые сборы в российской команде? Говорят, поначалу бразильским игрокам они даются нелегко из-за множества беговой и силовой работы.
— Первые сборы для всех и везде сложные, потому что после отдыха к работе возвращаться непросто. Про бразильцев и правда думают, что мы так любим мяч и работу на технику, что беготня и тренажеры могут повергнуть нас в уныние. Но это не совсем так. На самом деле беговая работа есть и в бразильских командах. Про себя могу сказать, что мне бегать нравится: чем больше километров накрутишь на сборе, тем меньше их потом придется впустую пробегать в официальных матчах.

— Тогда о контрольных матчах: Станислав Черчесов сказал, что фон нагрузок для него не оправдание того, что «Терек» уступил 2:3 украинской «Говерле».
— Не только нагрузки, еще были силы природы (улыбается). Мы трудно стартовали в этой встрече, дул сильный ветер, и мы наделали с ходу много ошибок, в результате пропустив сразу два гола за восемь минут. Да, мы играли не лучшим образом, и хорошо, что это неофициальный матч лиги: до возобновления сезона сделаем выводы.

— Станислава Черчесова многие считают жестким тренером.
— Я бы сказал, что он требовательный. Коуч любит, когда его команда сконцентрирована не только на игре, но и на выполнении упражнений на тренировках, ему нравится, когда идет борьба за мяч в полную силу, когда с желанием выполняется тяжелая работа. Но за пределами поля он веселый и дружелюбный человек, который всегда поддержит и поможет.

— Черчесов говорил, что был еще не так давно вратарем?
— Да, говорил, но если хотите спросить, не заключаем ли мы на тренировках пари, сколько раз его «пробьют», как иногда бывает с тренерами из экс-голкиперов, — то нет, у меня даже и мысли не возникало предложить такой спор (улыбается).

— Слово «лезгинка» знаете?
— Конечно, это танец такой. Знаю, что из наших бразильцев Ферейра его умеет танцевать, но меня он пока не учил. Я только пять месяцев в команде. Но почему бы не научиться? (Смеется.)

— В Грозном уже освоились?
— Да, чувствую себя там прекрасно. В городе хорошие и дружественные люди, от души болеющие за футбол. Меня часто спрашивают, велика ли разница с Бразилией? На самом деле странный вопрос, потому что между любой страной и моей родиной, между ее городами и российскими, шведскими, кипрскими — огромная разница. Бразилия — особенное место и в плане атмосферы, менталитета и футбола. Поэтому многим землякам нелегко дается расставание с ней. Мне адаптироваться в каждой новой стране легче, чем остальным: я уехал достаточно рано — с 19 лет колесил по Европе. И так уж получилось, что играл в командах, где были правила: самба для выходных, а основное время для работы, и одно с другим смешивать нельзя.

— Кстати, о самбе. Многие россий­ские бразильцы с подозрительным постоянством опаздывают в расположение своих команд как раз в то время, когда в Бразилии проводятся карнавалы.
— (Хохочет.) Я не удивлен, но это не про меня. Сам родом из маленького городка Хематита, почти деревушки, с населением всего в тысячу человек. Больших карнавалов у нас никогда не было, и так получилось, что за свои 19 лет в Бразилии я на них не попадал. Так что мне не по чему сохнуть. Любопытно посмотреть — да. Но я успею еще погулять — после завершения карьеры будет много времени смотреть карнавалы.

Холодно — это +10 и дождь

— Как вообще начинался для вас футбол?
— Как и для любого мальчишки из нашей страны — со двора. После уличных матчей я пошел в школу в городке побольше — в Итабиру, проходил несколько раз тесты в разных командах. В пятнадцать лет попробовал отобраться в юношеский «Атлетико Минейро» и не прошел. Это была трагедия для меня. Конкурс в резерв при профессиональном клубе в Бразилии — это совершенно особенное испытание, на одно место тут может быть сотня претендентов. Если ты хоть один день за год подготовки к нему позволишь себе спать и не тренироваться, то на твое место, можешь не сомневаться, возьмут того, кто эти часы провел с мячом. Он будет во время тестов выглядеть ровно на день сильнее тебя, и опытные селекционеры это увидят. Огромное число талантов — особенность, которая заставляет быстро взрослеть и относиться к футболу как к профессии. Я не прошел первый отбор, повзрослел, стал серьезнее, вернулся через год — и сдал все тесты. Так со второго раза добился того, чтобы надевать майку «Атлетико Минейро».

— А первый футбольный подарок каким был для маленького Аилтона?
— Еще когда учился в своем городке и только мечтал о футбольной школе, мама и папа подарили мне бутсы. Поначалу мне их даже незачем было надевать: я все так же продолжал гонять без конца мяч с соседями по улице. Когда пробовал в них бегать или бить, то никак не удавалось скоординироваться, постоянно заваливался куда-то набок. Но это был такой яркий и фантастический подарок, что я все равно их носил. И на улице, и дома не снимал.

— А кто был вашим идолом?
— Роналдо! Он играл в моем штате Минас-Жерайс. Просто нереальные вещи вытворял на поле. Я смотрел все его игры, изучал движения, жесты — все про него знал. Мы в то время вообще не интересовались футболом в Европе — у нас рядом были такие игроки, как он, они и занимали все внимание.

— При таком «ровном» отношении к Европе, как вы попали в итоге в шведский «Эргрюте»?
— Когда я был в резервной команде «Атлетико Минейро», пришел запрос от селекционеров из Швеции — им как раз нужен был форвард моего стиля. Менеджеры «Атлетико» сказали мне: «Если хочешь, спроси согласия родителей и поезжай. Может быть, там ты быстро станешь играть в ''основе''». Я сразу ответил да и уже потом спросил родителей (смеется). Играть в основном составе, со взрослыми игроками очень хотелось, пусть даже и в Швеции. Тут еще одно: когда я был в юношеском «Атлетико Минейро», нам иногда устраивали совместные тренировки и «двусторонки» с «основой» команды. Мы выходили на поле вместе с Жилберту Сильвой, Линкольном, Сисиньо, и это был огромный опыт, ни с чем не сравнимые эмоции. Они звезды, но вели себя как свои — шутили с нами, разговаривали, показывали какие-то финты. Мы играли с ними «двусторонки» и, конечно, никогда не побеждали, но нам каждая минута была в радость, потому что эти боги еще вчера были героями матча для 50 тысяч на стадионе и мы были в толпе на трибуне и болели за них, и вот сегодня они тут, рукой дотянуться можно. Это было просто супер! Огромный стимул. Я мечтал быть как они. Мечтал играть в основной команде. И предложение из Швеции казалось мне коротким путем.

— Задумывались над тем, что в Гетеборге не только футбол, но и климат иной?
— Нет, я вообще ничего про страну, в которую еду, не знал. Посмотрел в Интернете мельком, там было написано, что в Швеции холодно. Ну я и решил, что это наверное плюс 5–10 тепла и вечно идут дожди. Когда самолет приземлился, я испытал огромный шок: в Интернете ж ничего не написали про снег, а я его впервые в жизни увидел. Вышел — холодно жутко, с неба сыплет, а я в кофте с длинным рукавом. Замерз ужасно.

— Сбежать, наверное, хотелось...
— Как ни странно, вообще об этом не подумал, настолько был сфокусирован на своей мечте быть профессиональным игроком. По-простому нашел выход из положения: надевал на себя на тренировки очень много одежды, два-три килограмма, наверное. Так и бегал. Трудно, но тепло.

Дела футбольные, сердечные

— Из «Эргрюте» вы перешли в соседний чемпионат — в датский «Копенгаген».
— Да, и первое, что меня там поразило, — это высокий уровень профессионализма работников клуба. Если они говорили, что тренировка в пять, то она начиналась ровно в пять, секунда в секунду. Поначалу трудно было привыкнуть к такой точности, но все старались помогать — люди там были очень дружелюбными и понимали, что мне непросто адаптироваться к таким строгим порядкам.
Через то же самое, кстати, прошел и Дами Н’Дойе (нападающий «Локомотива». — «Спорт день за днем»). Мы с ним недавно встретились в России, смеялись, вспоминали общее прошлое в «Копенгагене». Вместе с Дами с датским клубом много городов объехали, бывало и жили в одном номере в гостиницах. Не поверите, я никогда в жизни больше не встречал человека, который так много говорит по телефону! Уж насколько мы, бразильцы, любители повисеть на трубке, но тут все вместе Дами конкуренцию не составим. Не знаю, какой у него был тариф, но он даже в ванной говорил по телефону (смеется). Очень хороший парень, от души ему желаю успехов в «Локомотиве».

— Ваш копенгагенский коуч Столе Сольбаккен тренировал с кардио­стимулятором…
— Если бы игроки внутри команды это друг другу не передавали, то никто бы и не догадался. Он проводил очень тяжелые тренировки, причем не просто руководил, а бегал и играл с нами. Такое впечатление, что не боялся ничего. Постоянно был на пике. И всегда кричал много. Если коротко, то можно сказать так: кричит — бежит — кричит — тренирует — кричит — играем... Конечно, смелый человек: с кардиостимулятором такую работу потянет не всякий.

— Как раз вместе с «Копенгагеном» в 2008 году вы впервые приехали в Москву.
— Да, мы должны были в Лиге Европы играть с командой «Москва». Первые впечатления были — жуткий холод, сумасшедший трафик. Игру я начал на лавке, потом вышел, ассистировал при голе Сьонко. Не представлял тогда, что когда-нибудь окажусь в России как игрок местного чемпионата.

— Какой самый запоминающийся был момент в еврокубковых походах датчан?
— Отчетливо запомнил игру с «Бенфикой» в Лиге чемпионов. Сумасшедшая атмосфера — огромная арена, поддержка трибун. А когда в начале матча еще и их специально обученная птица начала кружить над полем... У меня нервы крепкие, но тут хочешь не хочешь о вечном подумаешь. Несмотря на плохой результат, это был хороший опыт.

— В 2010-м, когда переходили в АПОЭЛ, не казалось, что уходите туда, где не лучше и не хуже, чем в датском клубе?
— Так оно и было, но к тому времени я уже четыре года просидел на одном месте и надо было что-то менять. Когда играли с АПОЭЛом в еврокубках, отметил для себя хорошую погоду, качественные поля, сумасшедших фанатов, конечно. Год спустя, после того как пришло предложение от них, подумал: «Почему бы не попробовать что-нибудь новое, перезагрузку?»

— Тренер Иван Йованович называл свой кипрский коллектив «маленькой командой с большим сердцем».
— Она такой и была. Мы играли против грандов, боролись и умирали на поле. В Лиге чемпионов отдавали все силы, чтобы выглядеть достойно рядом с большими командами, играли почти тем же составом на втором фронте в чемпионате и в итоге выматывались так, что это было и вправду похоже на героизм.

Три зуба — на память «Реалу»

— Звездный час АПОЭЛа начался, наверное, с того момента, как стало ясно, что в группу в розыгрыше Лиги чемпионов с вами попадают «Зенит», «Порту» и «Шахтер»?
— Я помню момент, когда мы узнали своих соперников (смеется). Не знаю, кто как, а я понял, что это группа смерти. То есть мы можем не выжить, но отдать все силы, чтобы сделать свою работу, обязаны. Нет ничего невозможного — все зависит только от сердца. Что мы сделали, узнав? Просто больше стали тренироваться, сконцентрировались на себе и в конце концов заставили себя в самих себя поверить.

— В этой группе было три очень интересных для нынешней России элемента. Первый — Халк.
— Он уже тогда был очень знаменитым в Бразилии, играл за большой клуб «Порту» и забивал там красивые голы. Но накануне матчей с ними я не накручивал себя в духе «я тоже бразилец и это покажу». Понимал, что выиграет тот, чья команда победит, и постарался не упустить свой шанс. В итоге забил по голу в обоих матчах. Кстати, после встречи в Португалии мы с Халком поменялись футболками.

— Второй интересный элемент — тогда еще шахтеровский Виллиан.
— Он очень, очень и очень хорош! Техничный, быстрый с мячом, прекрасно видит всю игру. Самый тяжелый был как соперник из всех игроков той группы. Рад, что Виллиан в России. Будет интереснее.

— Ну и наконец, третий элемент — это «Зенит».
— Скажу честно, мы не ожидали, что с питерцами так удачно получится сыграть. В принципе, наш соперник провел два хороших матча. В домашней встрече мы пропустили, но собрались, ответили, а под конец мне удалось использовать подаренный шанс. Для выхода из группы во втором матче нам надо было не проиграть. И вот мы приехали в Санкт-Петербург, чтобы стоять насмерть, играя от обороны. Если надо, то нет проблем, хоть всю игру! (Смеется.) В итоге получилось 0:0 — блестящий для нас результат.

— Тогда игру на «Петровском» арбитры останавливали дважды из-за файеров и пиротехники. О чем думали во время остановок?
— Пиро и файеров на Кипре видел столько, что на всю жизнь хватит (смеется). Все вокруг, что делали фанаты, было привычно. Единственное отличие — было жутко холодно. И когда не бегаешь — становилось еще холоднее. Мы стояли, ждали и дико мерзли.

— В том розыгрыше вы сотворили историю, прошли «Лион» и дошли до четвертьфинала, до «Реала».
— Помню, тогда все испугались и писали: «О ужас, как эти ребята будут играть с великим Реалом?!» (Смеется.) Мы не боялись, а я так просто был дико счастлив. Такой тест — подарок для каждого футболиста. Вы только представьте, что есть шанс узнать, каково это — играть против лучших защитников мира. Могу ли я создать им проблемы? В чем я хорош? Нет большего соперника и лучшего теста, чем «Реал».
Тестирование оказалось невероятно тяжелым. Отнять мяч у «сливочных» — целое дело. Каждая потеря значила, что надо оставаться без мяча до того момента, пока соперник не ошибется. А «Реал» ошибается редко. Мы и дома им проиграли, и в гостях. Но забили два гола: может быть, это и неправильно, но даже их я считаю показателем хорошей работы АПОЭЛа.

— В гостевом матче на «Сантьяго Бернабеу» остался еще один трофей у «Королевского клуба» — три зуба вашего защитника Паулу Жорже.
— (Хохочет.) Не могу сдержать смех каждый раз, когда вспоминаю эту картину. Паулу и Боавентура устроили нечто странное. Жорже пытался отнять мяч у Роналду, на помощь прилетел Боавентура, влез и на всей скорости с разворота плечом врезался в челюсть своего же защитника. Зубы у Паулу вылетели изо рта, как шаттлы. Но он был настолько в азарте, хотел продолжать играть, что когда у бровки доктор заглянул ему в рот и показал, что он полон крови, Жорже просто сунул пальцы, прямо руками выдернул еще один зуб, который шатался, выкинул его и попросился обратно. И продолжал рубиться до самого конца. На базе, когда смотрели фото с того матча с вылетающими зубами, хохотали до упаду. И тут же был Жорже, еще до похода к стоматологу. Все его мучали: «А ну, улыбнись!» Паулу улыбался, и мы снова хохотали. Жалко только, что зубы те так и не сохранили — могли бы их как талисман держать в клубном музее.

— Майки с Лиги чемпионов храните или раздали?
— Все храню. От «Порту» — Халка, от «Реала» — Марселу, от «Шахтера» нет ничего — забыл поменяться. Они все для меня как память. Но если надо будет выбрать среди всех одну... Свою оставлю с нашивкой того исторического турнира.

Пельмени, матрошка, гаишник

— Когда услышали о предложении перейти в «Терек», были сомнения или раздумья?
— Почти нет. Мне хотелось к тому моменту поиграть в более сильном чемпионате. Менеджеры сказали, что есть предложение из России, и я решил, что отказываться ни в коем случае не стану. В то время еще не знал, что за команда, но посмотрел информацию в Интернете, почитал Википедию и окончательно утвердился в желании поехать. Единственный человек, с которым советовался, был Боавентура (он выступал за «Кубань». — «Спорт день за днем»), и он тоже сказал: «Езжай и даже не задумывайся о выборе — будешь играть в сильной команде и против сильных команд, и уже это хорошо». Многие спрашивают, не деньги ли меня привлекли (улыбается). Я ж не знаменитость, чтобы меня за деньги переманивали. Я просто парень, который хочет чего-то добиться в футболе. И в АПОЭЛе я не получал как звезда футбола, и в «Тереке» не получаю. Чтобы зарабатывать как звезды, надо звездой стать.

— Ваши 5 голов в 12 играх и один из самых ярчайших мячей чемпионата, которым вы подбили «Зенит», — это только первый шаг?
— У меня никаких личных счетов с «Зенитом» нет, и это роковая случайность, что я постоянно забиваю решающие голы именно им (улыбается). Если у меня есть шанс, я его стараюсь использовать, и питерцы такую возможность дают. Тот матч «Терек» начал хорошо, я только улучшил результат во втором тайме. Это был вопрос личных сильных качеств. Получил мяч, постарался включить скорость и убежал от Денисова. Потом увидел, что возле меня два игрока и голкипер подбегает, — включил хитрость и технику, сделал обманное движение, и они подумали, что вот сейчас я ударю. Ну а я подобрал мяч и использовал точность — просто забил. Все это выглядело легко и рассказывается просто, но на самом деле повторить такой гол будет сложно: он состоит из моментальных решений. А на сезон я себе не ставил никаких планок: сколько получится, столько и забью. Единственное — надо быть хорошо готовым, чтобы использовать все возможности по максимуму.

— Газеты после своего феерического гола не читали?
— Просто смотрел, что пишут про меня, и знаю, что тот гол и сейчас в пятерке лучших в лиге. Но научиться читать по-русски я, конечно, должен. Надо учить язык. Будет уже мой пятый. В Швеции заговорил на шведском и на английском, в Дании на датском, на Кипре за полтора года научился понимать греческий, но так и не начал хорошо на нем разговаривать. Русский мне обязательно нужен, а то возникают проблемы общения — почти никто не понимает английский.

— Давайте тест, раз вы их любите. Что такое пельмени?
— Не знаю.

— Матрешка?
— Матрошка? Тоже не знаю.

— Гаишник?
— Гаишник... знаю! Это полицейские на дорогах. Они многих останавливают, но меня пока не тормозили (смеется).

— Если не тормозить «Терек», то какую установку вы будете выполнять в сезоне?
— Нам никто не говорит о том, что обязательно место в пятерке и попадание в еврокубки. Но мы сами знаем, что если не проиграем ни один матч, то будем на нужной позиции и в больших турнирах. Попадем в пятерку — отлично. А там посмотрим — может, и повыше заберемся.

Белек