Нападающий МХК «Динамо» СПб Владимир Михайлаки: Героем себя не считаю, на моем месте так поступил бы каждый

Третье апреля 2017 года — черный день в истории нашей страны. Теракт в петербургском метро, на перегоне между станциями «Сенная площадь» и «Технологический институт», стал настоящим выстрелом в сердце Петербурга.

Тогда мы еще не знали, что один из воспитанников петербургского «Динамо», на тот момент 16летний хоккеист  Владимир Михайлаки,  находился в гуще событий. В эти трагические часы он не отходил от вагонов злополучного поезда и помогал спасаться людям. О поступке Владимира мы узнали только сейчас. Из скромности парень о случившемся особо никому не рассказывал, кроме, пожалуй, тренера и учителя в школе. Потому что ему пришлось бы как-то объяснять свое отсутствие на занятиях.

И вот сейчас его наставники решили предать историю гласности. Ведь такое мужественное поведение — пример для каждого гражданина. Мы записали интервью с Михайлаки, который только первый сезон выступает в МХЛ.Парень и здесь скромничал: «Зачем все это? Я же ничего такого не сделал», — сказал он, как только появился на пороге динамовского офиса.

Понял, что произошло, только когда вышел на улицу

— Скажите, в тот день — 3 апреля — у вас было какое-то нехорошее предчувствие?
— Нет. Это был обычный день. Пришел из школы, переоделся и пошел на тренировку. Ничего не предвещало беды. Тогда я еще тренировался в динамовской школе, и ехать нужно было на станцию метро «Приморская».

— Как вы оказались на месте теракта?
— Вышел, чтобы совершить пересадку. И буквально через несколько мгновений приехал этот поезд.

— Когда поняли, что произошло что-то нехорошее?
— Было много дыма, но люди, как и я, не понимали, что случилось. Потом сказали, мол, нужна помощь. И я решил действовать.

— В такой ситуации обычно две реакции — это бегство или бой. Не было желания избежать опасности и поскорее покинуть злополучное место?
— Честно говоря, просто не понимал, что произошло. Даже представить не мог, что такое возможно в нашем городе. В итоге вариант был один — помочь.

— Что вы первое увидели?
— Дым и сам поезд. Помню, что потом словно абстрагировался от окружающего мира. Старался просто помогать по мере возможностей.

— То есть у вас включилось туннельное зрение? Когда все вокруг становится фоном и есть только одна цель?
— Да. Поезд и люди. В сам раскуроченный вагон не полез. Вокруг уже и так было много людей, среди которых мужики покрепче меня. Было непонятно, как поведут себя пассажиры. Кто-то находился в шоке: не понимал, что происходит, кто-то кричал. Посчитал, что в такой ситуации целесообразно хотя бы просто дать руку тем, кто пытается покинуть свой вагон.

— Помните тех, кому помогали?
— Нет. Все было как в тумане. Просто подошел к ближайшей двери, а затем стал протягивать руки выходящим из поезда.

— Тот самый вагон, где прогремел взрыв, выглядел ужасно…
— Я развернулся к нему спиной. Признаюсь, мне было страшно заглядывать внутрь.

— Вы не любите вспоминать эту историю?
— Не люблю и стараюсь забыть. И потом, не вижу в своем поступке ничего героического. Любой на моем месте должен был поступить также.

— Есть такое понятие — посттравматический шок. Когда осознание случившегося приходит лишь спустя время…
— Так и было. Понял, что произошло, только когда вышел на улицу. Мне позвонил папа и спросил, все ли у меня хорошо. Я ответил, мол, все здорово. Тогда он спросил, слышал ли я про теракт.

— Не стали ему говорить?
— Не стал. Почему-то у меня в тот момент в голове крутилась мысль о том, что я опаздываю на тренировку. Посчитал, что не нужно болтать на эту тему. Я не пострадал и ничего особенного не сделал.

Мама всегда хотела видеть сына хоккеистом

— Давайте сменим тему на менее тяжелую. Вы родом из Петербурга?
— Да. Живу в Калининском районе. Хоккеем начал заниматься на катке на Фонтанке. Не знаю, сохранилась ли там коробка или нет. Папа говорил, что вроде еще стоит.

— Папа — инициатор вашего первого похода на хоккей?
— На самом деле мама говорит, что она всегда хотела видеть сына хоккеистом. Потом и я заболел игрой. А возил на тренировки первое время папа, потому что у мамы не было машины.

— У вас ведь есть еще два младших брата. Один хоккеист хорошо, а три лучше…
— Одного из братьев пытались отдать в секцию по хоккею, но ему не особо понравилось. Сейчас он занимается многоборьем и мини-футболом. Самому младшенькому скоро будет три года. Он у нас очень смешной! Ему все нравится: хоккей, футбол, петь, танцевать! Одним словом — душа компании. У нас и папа раньше занимался разными единоборствами. Мы с ним часто в зал ходим. Он учит меня азам бокса.

— А мама?
— Она просто мама!

— По мне, так лучшая характеристика для женщины!
— Абсолютно верно.

— Вы учитесь в 619-й школе Калининского района. И очень тепло отозвались о своей классной руководительнице. Не часто от учеников такое услышишь!
— Наша классная — Татьяна Николаевна — мне как вторая мама. Она преподает русский и литературу.

— Вы, наверное, читать любите?
— Не особенно, если честно. А вот русский мне нравится.

— Есть у вас кумиры в хоккее?
— Мне всегда очень нравился канадец Сидни Кросби! А какому-то отдельному клубу я предпочтений не отдаю. Мне нравится хоккей в целом.

— Вы первый сезон играете в МХЛ.Как приняли в питерском «Динамо»?
— Отлично. У нас очень дружный коллектив.

— У ваших родителей трое детей, а сами бы вы хотели большую семью?
— Поймал себя на мысли, что тоже хочу не меньше двух детей. Мне нравится проводить время с братьями.

— На какой бы певице или актрисе вы бы женились не задумываясь?
— (Смеется.) Мне нравится певица Нюша… По мне, девушка непременно должна быть с головой на плечах, обладать каким-то талантом. Ведь если человек ничем не интересуется, не занимается, он и окружающим неинтересен. Необходимо следить за фигурой. И обязательно моя будущая избранница должна стать хорошей мамой.