Настоящая любовь

Если небо ясное, каждый раз прилетая в аэропорт Дюссельдорфа, вы видите это сверху: большой светло-серый прямоугольник, заметно возвышающийся над россыпью мелких домиков. Кто имеет о немецком футболе хоть малейшее представление, без труда догадывается о том, что это. Махать рукой через иллюминатор самой яркой футбольной арене Европы, а то и мира, «Вестфаленштадиону», а потом ехать по своим делам — не что иное, как мазохизм. Если когда-нибудь футболу придет конец, здесь увидят его последние лучи.

Вспомнить Мартина Крее

Попасть в пресс-центр на стадионе «Боруссии» невозможно иначе, кроме как через зал славы «Боруссеум». Этот клуб — не мадридский «Реал». Блеском благородных металлов не взять. Здесь в почете больше грубая, необработанная сталь. Из нее — те скамейки, которые делали люди. Горбатили спину в цехах, а вечером шли на стадион. Кожа, из которой были сделаны те мячи, которыми «Боруссия» играла в начале ХХ века, еще в бело-синей форме. Бумага, на которой подписывался первый договор о создании футбольного клуба, и комнатка, воссозданная чьими-то современными руками. И только в маленьком закутке-полукруге из темноты мерцают салатница, Кубок Германии, Лиги чемпионов… Даже если ты полностью сосредоточен на своих делах, вечно озадаченный новостник или совсем уж конченый представитель «поколения айпадов», ты не пройдешь просто так к рабочему месту и не начнешь строчить: «Вчера санкт-петербургский ’’Зенит’’…»

В Дортмунде нет места ничему, кроме «Боруссии». Вокзал суровый, узкий, тесный. Дорога к стадиону лежит через маленький центр, лишенный какой-либо романтики. Восстановленные дома, Адлертурм, пара церквей, китообразная опера, бесконечные торговые центры. Экскурсию по этим местам никто не проведет лучше Кевина Гросскройца. Универсальный солдат предан «Боруссии» так, что для новичков команды, которые не до конца понимают, куда попали, устраивает специальные прогулки, знакомя тех с достопримечательностями и особо духовно насыщенными местами своего детства. Кагава, Мхитарян — они через это прошли и заранее лишились морального плана покривить душой перед желто-черной стеной. Здесь действительно все особенное. От памятника рабочему в пасмурном палисаднике до дороги «из желтого кирпича», ведущей с вокзала на стадион. В тротуарной плитке через каждые 30 метров попадаются звезды с упоминанием того или иного важного момента истории «Боруссии», от победы в Лиге чемпионов 1997-го до возвращения в бундеслигу в середине 1980-х. Благодаря им можно вспомнить, что здесь играл такой человек, как Мартин Крее. Вы помните его? Я вспомнил благодаря звезде.

«Простава» на 80 тысяч

Дортмунд — город, как мало какой другой в Германии, страдающий от ностальгии. По тем временам, когда абстрактные профессии еще не вытеснили ремесла. Сейчас клерков, бухгалтеров, менеджеров объединяет только «Боруссия» и желтая стена «Вестфаленштадиона» — знаменитая Южная трибуна, которая, как кажется в темноте и при свете прожекторов, уходит в бесконечность. Отцы этих людей как раз выходили с заводов и на матчах «Боруссии» забывали про разбитую спину. И Дортмунд, постепенно превратившийся из промышленного в финансовый центр, этого не хочет забывать. И здесь не завидуют футболистам-миллионерам. Скорее наоборот. Пример того же Гросскройца, мальчика с Южной трибуны, чей отец по 9 часов стоял в очереди за билетами, показывает, что нельзя пренебрегать лучом надежды, даже если он узкий и тусклый. Здесь нормально переживать за тех, кто смог-таки стать хозяином собственной жизни, пусть привычки остались и старыми: разогреть гриль в выходные, заправиться на той же бензоколонке, что и всегда, погладить того же соседского кота, который царапал тебе руки в детстве.

Настоящий игрок «Боруссии» не чувствует истощения или боли, когда играет за нее. Такие здесь понятия, не подлежащие дебатам. Поэтому уход Марио Гетце в «Баварию» восприняли куда более болезненно, чем даже тайный сговор Левандовского с «Баварией». Иностранец, что с него возьмешь. Гетце же клялся, что свой до гробовой доски. И теперь хипстерствует в Мюнхене. Как и Мануэль Нойер, покрывавшийся сыпью при упоминании любых слов, кроме «Шальке» и «Гельзенкирхен», а затем выбравший победы и место основного вратаря сборной Германии. Дортмунд обманут Гетце, но это вовсе не значит, что здесь капитулировали и впали в цинизм, как во всем мире, и строят очередной вещевой рынок. Те, для кого «Боруссия» больше чем Евангелие, не хотят верить в то, что если игрок целует после забитого гола эмблему на футболке, то думает в этот момент о причитающейся премии. Потому что слишком хорошо помнят день в середине нулевых, когда каждый из них сидел, прижавшись к радиоприемнику (как семья Гросскройц) или уперевшись в телевизор, готовясь к концу света, когда ни бомбоубежища, ни волшебные космические корабли не помогут. И люди семьями пускались в пляс в своих квартирах, когда пришла весть, что Ханс-Йоахим Ватцке помог клубу избежать банкротства. Не терять связь с реальностью в нынешние счастливые времена поклонникам «Боруссии» помогает сосед из Дуйсбурга, где у людей также ничего нет, кроме «зебрас вайсс-блау». Из-за финансовых проблем «Дуйсбург» списали в третью лигу. И теперь, если «зебры» просят сыграть товарищеский матч, «Боруссия» едет, чтобы дать соседу заработать.

Echte Liebe — настоящая любовь. Сложно вспомнить более емкий слоган, позволяющий без лишнего пафоса, кожей прочувствовать философию футбольного клуба, который никогда не забывает о своем главном предназначении — развлекать людей. Ветеран Себастьян Кель не даст соврать: единственная праведная цель футболиста, выходящего на поле в желто-черной футболке, — устраивать богатую «проставу» для 80 тысяч корешей, собирающихся на «Вестфаленштадионе» не менее двух раз в месяц. Это и есть карьерная цель футболиста «Боруссии». По крайней мере Кевина Гросскройца, не видящего себя ни в одном клубе бундеслиги, — точно.

Завтра за пять минут до стартового свистка «Вестфаленштадион» затянет You’ll never walk alone. И у тех гостей, что доедут сюда, непременно навернутся на глаза слезы. Желтые металлические конструкции арены лишь продолжат бесконечность Южной трибуны в черном небе, где кто-то, возможно, будет отчаянно желать немедленно катапультироваться навстречу светящемуся прямоугольнику. И все это не будет иметь ни малейшего отношения к тому, что вчера сделал санкт-петербургский «Зенит».

Дортмунд