Несгибаемый невыездной. За что боролся шахматист Борис Гулько?

Выражение «золотой век шахмат» давно стало крылатым. Отменная характеристика той бешеной популярности и расцвета древней игры, что наблюдались в 70-е-80-е годы минувшего столетия.

Мало кто знает, что авторство этой исторической фразы принадлежит международному гроссмейстеру Борису Гулько.

Шахматисту уникальному хотя бы тем, что он - единственный чемпион двух стран, СССР и США. Есть еще и шахматистка — чемпионка двух этих государств. Это Анна Ахшарумова, супруга Бориса Францевича. 

«Золотой век шахмат» - это целая плеяда блистательных звезд: «великий комбинатор» Михаил Таль и несгибаемый Тигран Петросян, «неистовый» Виктор Корчной и азартный Ефим Геллер, «денди» Борис Спасский и расчетливый Лев Полугаевский, великолепный исполнитель оперных арий и романсов Василий Смыслов и знаменитый пианист Марк Тайманов.

Стал чемпионом и не подписал письмо

В 1977-м году в эту фантастическую компанию врывается и Борис Гулько, выигрывая чемпионат СССР, однозначно сильнейшей шахматной державы мира. Шла холодная война и на победителя всесоюзного первенства непременно возлагались определенные обязанности политического толка -  уж больно значимая фигура, к таковой и в мире прислушиваются.

В том же 1977-м советские власти организовывали коллективное письмо всех гроссмейстеров одной шестой части суши с единодушным, непременно единодушным осуждением «отщепенца» Корчного. Петицию не подписал чемпион СССР, что означало провал всей акции. 

После чего Гулько и Ахшарумова стали «невыездными» и не могли участвовать в международных турнирах в течение девяти лет. В 1986-м году супружескую чету выпустили из Советского Союза по личному распоряжению Михаила Горбачева. До этого - полное лишение заработка и шахматной практики. А ведь и Гулько, и Ахшарумову считали реальными претендентами на победу в первенствах мира. Столь длительный простой не сказаться не мог.

За все надо платить

Я, беседуя с Борисом Францевичем, удивления не скрыл:

- Вы, Борис Францевич, почему письмишко не подмахнули? Корчному наплевать, он уже в Швейцарии, а вы… Вы же понимали, что подобные игры с Советской властью с рук вам не сойдут.

- Во-первых, за все надо платить.

- За что? За Виктора Корчного?
- За самоидентификацию себя порядочным человеком.

 

- Не дорого ли?
- Я тогда действительно был немного наивен. И я, и Аня, мы почему-то полагали, что вот подадим заявление, и нас выпустят.

- А как же пресловутое умение шахматистов просчитывать на несколько ходов вперед? Вы меня разочаровываете, гроссмейстер.
- Скорее, лишаю иллюзий. Это качество нам присуще только за доской. Кроме того, хорошо быть шахматистом, чемпиона страны все-таки нельзя было «замолчать», мне давали играть в СССР. Пусть и в домашних турнирах, но все же. 

Борис Францевич, грустно улыбнувшись, добавил:
- Я вам интересную деталь расскажу. Аня была любимой ученицей Михаила Ботвинника. Узнав, что мы подали заявление на выезд из страны, он поехал в ЦК и сказал: «Ни в коем случае нельзя выпускать Аню Ахшарумову, она может стать чемпионкой мира.

- Выходит, Борис Францевич, что гений и злодейство - две вещи вполне совместимые?
- Почему злодейство? Ботвинник был коммунистом по убеждениям. Кстати, это все он сам нам рассказал, убеждал остаться, обещал подмогу. Он был, по крайней мере, честен и искренен. Он считал, что за коммунизмом будущее, декларировал, что советский народ - лучший на планете.

Корчной не благодарил

Самое интересное, что Гулько и Ахшарумова в тяжелейшей ситуации борьбы не прекращали. В 1981 году отказник Гулько выигрывает открытое первенство Москвы и на церемонии чествования зачитывает письмо, подписанное им и супругой Анной, с требованием выпустить из страны жену Корчного и его сына.

Сына, замечу, нужно было еще для начала хотя бы выпустить из тюрьмы. 

Виктор Корчной — человек своеобразный, с непростым характером. Гулько рассказывал, что когда встретился с Виктором Львовичем уже на Западе, тот особой благодарности не высказывал. Борис Францевич не огорчался. Он же отстаивал собственные принципы, как он выражается, «для самоидентификации себя порядочным человеком».

В 1993-м году Гулько, уже гражданин США, играл отборочные матчи за мировую корону и уступил в четвертьфинале англичанину Найджелу Шорту.

Конечно же, 9-летний перерыв в профессиональной карьере не мог не сказаться на гроссмейстере. Анна Ахшарумова и вовсе довольно молодой ушла из профессионального спорта, став крупным специалистом в области компьютерных технологий.

«Ни о чем не жалею»

- Не жалеете, что, связавшись с советской властью, упустили свой шанс стать чемпионом мира? Ведь он был, не мог не быть у чемпиона СССР времен золотого века шахмат.
- Время упущено, конечно, безвозвратно. Я играю в шахматы потому, что жить без них не могу, ну, и потому, что это моя единственная профессия. Немного жаль тех девяти лет. Но что поделаешь? Я же сказал, за все надо платить. И в этой связи ни о чем не жалею.

Согласитесь, ярчайшие личности творили в «золотой век шахмат»! Не все у них складывалось гладко, у талантов редко бывает покладистый характер.

Можно восхищаться ими, можно с чем-то не соглашаться, но нельзя отрицать их вклад в то, что советская шахматная школа была однозначно лучшей в мире. И чемпион СССР и США Борис Гулько ведь воспитанник именно советской шахматной школы, а Анна Ахшарумова — любимая ученица первого нашего чемпиона мира Михаила Ботвинника.

Сегодня тоска по шахматной короне у российских болельщиков все же заметна. Будем надеяться, ее завоевание кем-то из наших гроссмейстеров — вопрос времени.