Никита Филатов: «Вернулся, чтобы не регрессировать»

Первую половину ноября лучший новичок месяца КХЛ провел совсем в другой лиге. И даже успел там отметиться заброшенной шайбой и званием третьей звезды матча «Коламбус» — «Каролина». Вот только среднее игровое время у Никиты Филатова в команде из столицы Огайо было вдвое меньше того, что он сейчас имеет в ЦСКА. По его словам даже ради одного этого стоило возвращаться. А уж то, как он это сделал, и вовсе похоже на сказку. С сюжетом вроде «Золушки». Угнетаемый апологетом оборонительных схем Кеном Хичкоком, талантливый форвард вернулся в родные пенаты и сразу засверкал. В первых же своих КХЛовских матчах он установил рекорд Лиги: никому еще не удавалось забить победные голы в трех матчах подряд. Добавив к набранным в этих встречах шести очкам еще три в двух последующих, в зиму Филатов вошел одним из лидеров армейского клуба.

Вспомнить все

— Сами не удивились своей прыти?
— Поражать чужие ворота и помогать партнерам — это то, что от меня и требуется. Но все равно мыслей вроде «Сегодня выйду, забью два раза и еще два отдам» нет. Такой настрой всегда плохо заканчивается. Да и какая прыть. Просто были возможности, вот и забил. Например, в недавнем матче с «Трактором» я сделал шесть бросков в створ и еще три мимо. Так что моментов — уйма. Минимум на два гола. Я же отличился только раз.

— Как бы то ни было, рекорд КХЛ на вашем счету уже есть.
— Рекорд? Да я о нем узнал только через два дня, и то случайно. Я же сюда приехал не рекорды устанавливать. Просто сразу хорошо пошла игра. И надо стараться продолжать в том же духе. Чтобы потом не было разговоров, что мне просто везло поначалу.

— Уже доводилось сталкиваться с мнением, что вы вот-вот сдуетесь. Мол, это сейчас, на эмоциях все получается.
— Шесть игр подряд набирать очки — это не просто так. На одних эмоциях столько не продержаться, тем более с такими перелетами.

— Подобные рассуждения не задевают?
— Я сейчас даже не обращаю на них внимания. У всех свое мнение, кто-то думает так, а кто-то иначе. Кто-то поддерживает, а кто-то наоборот, осуждает.

— Ваш партнер по тройке Альберт Лещев вернулся в клуб одновременно с вами. И тоже заиграл после фактического простоя в СКА.
— Играть с ним — одно удовольствие. Мастер, великолепно понимающий игру. С Лещевым даже сыгрываться не надо, мы просто перед выходом договариваемся, что будем делать. И получается действительно неплохо.

— Третий в вашем звене — Дмитрий Моня. С ним давно знакомы?
— Да, лет с четырнадцати. Долго играли вместе за вторую команду ЦСКА. Часто выходили в одной тройке — и в фарме, и в детских командах на чемпионатах России.

— Желание больше играть — основная причина возвращения?
— Основная и единственная. Чувствовал, что в «Коламбусе» перестал развиваться. Скорее даже наоборот — пошел регресс. Тренировки тренировками, через них можно набрать хорошую форму, но когда нет игровой практики — ничего не будет. Нельзя после одних тренировок выйти и сразу начать забивать. Просто хотелось вспомнить, что такое — играть в хоккей.

— Были готовы к  выполнению лидерских функций в ЦСКА?
— Не знаю. Я стараюсь на этом не зацикливаться. Просто выхожу на очередную игру и стараюсь хорошо делать свое дело.

— Ответственность дополнительная чувствуется?
— Может, немного. Меня выпускают в ключевые моменты, когда нужен результат. В том же большинстве. Но это не давит. Соскучился по хоккею.

— Сравнить свои пять матчей в Суперлиге с нынешним участием в КХЛ можете?
— Нет. Тогда для меня это было нечто. Выходил — чуть ли не трясло. Как всегда это бывает в таком возрасте. Больше думал, как бы не ошибиться, да и играл мало. Ни одного очка не набрал.

— То, что вы сейчас у ЦСКА в аренде, а не просто уехали домой — плюс или минус?
— Конечно, плюс. Если бы я просто сбежал, была бы дисквалификация, и я бы не смог играть на молодежном чемпионате мира. Да и скандал лишний никому не нужен.

— Связь с НХЛ не потеряна?
— Из «Коламбуса» звонят, поздравляют с удачной игрой. Следят за мной.

— Отсюда вообще возможно доказать НХЛовскому клубу собственную состоятельность?
— Сейчас я точно не собираюсь что-то доказывать. Это последнее, о чем думаю, даже в голове такого нет. Следят за мной — и хорошо. Я же больше думаю, как помочь команде, и получаю удовольствие от игры. Очень приятно вновь прочувствовать все комбинационные схемы, от которых я отвык после «вбросить шайбу в зону и бежать». Мы здесь играем в красивый хоккей.

— Следили из-за океана за КХЛ?
— Матчи не видел, но за новости и статистику просматривал.

— После возращения вы уже дважды успели сыграть против своего кумира детства — Сергея Федорова.
— Я против него ещё в прошлом сезоне, когда он был в «Вашингтоне», играл. Но во время матча в любом случае не думаешь: Федоров на площадке или тот же Кросби. Или Малкин. И игру я вижу не как по телевизору, чтобы отмечать кого-то. Другое дело, что я с девяти лет смотрел на этого игрока, и мне он мне очень нравился. Конечно, у меня к нему особое отношение.

— Это лето провели в Москве?
— Да, тренировался все время с молодежной командой. Даже сыграл с ними одну товарищескую игру. Против «Шерифа».

— Забили?
— Нет. Две отдал. Правда, мы 3:7 проиграли.

— Как можете оценить новую Молодежную лигу?
— Толком у меня о ней нет мнения. Сам не участвую, поэтому трудно что-то говорить. Но, считаю, для ребят, особенно молодых, это здорово. Те, кому шестнадцать-семнадцать лет могут получить отличную практику.

— Может, в Первой лиге с мужиками полезнее играть?
— Там у таких парней шансов гораздо меньше. Даже не все восемнадцатилетние играют. Когда я выступал за ЦСКА-2, у нас было много ребят 87 года рождения. Я-то начал с 16 лет, и в основном в команде собрали парней на 3–4 года меня старше. Так что выходил в третьем звене.

Никита из Сиракуз

— Понимали, чего вам не хватает, чтобы получать больше игрового времени в «Коламбусе»? Или оборонительный стиль Кена Хичкока вам совсем не подходит?
— Почему же. Вполне подходит. Я серьезно изменил свою игру. Например, раньше я вообще никогда не оборонялся. Сейчас же многие отмечают, что я прибавил в защите. Да и статистику можете посмотреть. «Коламбус» шел на двадцать восьмом месте в НХЛ по пропущенным шайбам, а я за тринадцать матчей только два раза на льду был, когда нам забивали. «Плюс-минус» у меня — 0, то есть один из лучших в команде. Ну и о чем тут говорить? И это при том, что я играл в четвертом звене, с тафгаями. А тренеру как будто все равно. Например, я мог выйти всего на семь минут, забить за это время победный гол, а в следующем матче снова попасть в звено к тафгаям и провести на льду 3:50. Без объяснения причин.

— В этом сезоне в Россию возвращается много молодых хоккеистов, не сумевших пробиться в НХЛ: Александр Никулин, Илья Зубов, вы. Сейчас вот еще Виктор Тихонов-младший прилетел.
— Не сказал бы, что я там просто так «просидел» два сезона. Мне же было всего восемнадцать лет. И не думаю, что можно говорить, что у меня «не получилось». Это разные вещи: когда у тебя не получилось, и когда у тебя не было шанса. Конечно, в любом случае итог один — вернулся. Но, например, прошлый сезон мне однозначно пошел на пользу. В фарм-клубе я многому научился, играл по 15–20 минут: первое звено, большинство, меньшинство. И в восемнадцать лет сыграл восемь матчей в НХЛ, забивал даже. Это придавало уверенности. Но в этом сезоне ситуация уже другая, и я ехал в Америку совсем с иными ожиданиями. Реально хорошо готовился, в тренировочном лагере регулярно забивал голы, после товарищеских матчей был в тройке лучших бомбардиров команды. Но начался чемпионат — и я стал мало играть, без каких-либо шансов.

— И в фарм вас опускать не хотели?
— Нет, ни у кого даже мыслей таких не было. Поэтому, когда я сказал, что хочу поехать в Россию, никто в клубе даже не стал со мной спорить. Там ведь люди тоже разумные.

— А чтобы предпочли, если бы был выбор: поехать в фарм и продолжить адаптироваться к североамериканскому хоккею или играть в России?
— К чему мне там еще привыкать? И тот же генеральный менеджер считал, что мне в АХЛ делать нечего. Ну, играл бы я там по двадцать минут — а толку? Вызвали бы меня, и опять ставили бы к тафгаям. А здесь лига гораздо лучше, чем АХЛ. Да и по поводу моего роста: где мне лучше развиваться — в городе Сиракузы или в родной Москве?

— В чем именно изменилась ваша игра за год с небольшим в Америке?
— Я заметно прибавил в «физике» — на двадцать килограмм. По игре же изменения в основном  в обороне. Не могу сказать, что Хичкок — примитивный тренер. То, что он требует: правильно занимать позицию, отрабатывать у своих ворот — это тоже очень важно. Я ему благодарен, потому что в этих аспектах я многому у Хичкока научился. Но у меня не было шансов проявлять себя в атаке — четвертое звено обычно решает другие задачи. Зато под те же шайбы я, например, никогда не ложился. А сейчас за пять игр заблокировал три или четыре броска.

— В атакующей игре из-за этого не потеряли?
— Да, я и говорю, что почувствовал: начинаю терять. Потому что шансов практиковать ее не было. Если ты полтора месяца только обороняешься, то, сколько ни бросай на тренировках — пользы от этого не будет. Сейчас вот, правда, видно, что, похоже, навыков все же не растерял.

— Хичкок вообще с вами разговаривал, объяснял, что хочет увидеть?
— С ним был контакт, но в основном тренер говорил общие фразы: «Старайся. Работай». По сути же ничего не было. Но я бы не сказал, что у нас плохие отношения. Просто у него свой взгляд на хоккей и свое мнение обо мне как об игроке.

— Перед возвращением вы общались с Немчиновым, обсуждали свою будущую роль в ЦСКА?
— Когда я решил, что возвращаюсь, первым делом позвонил агенту. Он начал потихоньку договариваться с ЦСКА. А потом уже мы начали разговаривать с «Коламбусом», чтобы оформить все документы. Я мог вернуться на неделю раньше, но пришлось ждать, пока не будут готовы бумажки. Пришлось собрать кучу подписей и печатей, потому что такой переход — все-таки нечастое явление.

— Это настоящий тренд сезона — аренда наших НХЛовцев клубами КХЛ.
— В принципе, подобный переход невозможен, потому что нет договоренности между лигами. Поэтому и документы, на самом деле, весьма условные. Конечно, клубы пытаются договориться, чтобы не возникало конфликтов. Тем более что сейчас больше «побегов» направлены в Россию. Сюда едут зрелые игроки, мастера, а в Америку чаще перебираются молодые хоккеисты.

Белая зависть

— Что-то могло заставить вас передумать уехать год назад в НХЛ?
— Тогда меня ничто не могло удержать от переезда.

— Никто не удерживал, не отговаривал?
— А как можно удержать? Конечно, говорили, что, может, здесь буду играть постоянно. Но мы уже все решили и с родителями, и с агентом, и со специалистами.

— Ваш отъезд некоторые, в том числе президент КХЛ Александр Медведев, расценивали как побег.
— Да, порой такие истории хотят как-то раздуть. Всегда находятся люди, которые готовы назвать это «дезертирством» или еще как похуже. При этом в ЦСКА у меня вообще ни с кем, включая тогдашнее руководство, отношения не испортились. Все понимали, что мне хочется пробиться в НХЛ, играть там. И из клуба меня отпустили без проблем. А вот в прессе была шумиха. И Лига, наверное, была несчастлива, потому что им надо было сразу показать свою силу.

— Одно время ходили разговоры о возможной дисквалификации. Переживали по этому поводу?
— Нет, когда мы принимали решение, агенты месяца три-четыре проверяли все документы. Не только российское законодательство, но и американское. И поняли, что на 99% не к чему придраться, и никакой дисквалификации, никакого штрафа просто не может быть. И что, если дело пойдет по судам, мы просто не можем его проиграть. В итоге мне сказали: ты просто делай свое дело, сосредоточься на нем. И я вообще не знал деталей этих дел. Спокойно тренировался.

— Уезжали отчасти из-за тех же причин, из-за которых сейчас вернулись?
— Нет, совсем по другим. Хотел пробиться в НХЛ.

— Не потому, что в ЦСКА не давали шанса?
— Конечно, нет. Мне было семнадцать лет, и я абсолютно трезво понимал свои возможности. Хотелось, конечно, играть. Но даже по «физике» я не тянул. Так что ехать решил не из-за этого, а из-за мечты попасть в НХЛ. Игровое время тут точно не при чем.

— Сейчас можете оценить, какой путь быстрее и надежнее ведет в основу команды НХЛ: через тамошний фарм или через КХЛ?
— Это кому как повезет. Очень много зависит от того, какая организация тебя задрафтовала. Например, сейчас «Флорида» взяла Дмитрия Куликова. И человеку тренер доверяет. В результате Куликов играет по 18-20 минут, выходит на большинство, забивает. Даже в фарм-клубе не был. А ведь его задрафтовали всего пятнадцатым, то есть тут даже номер выбора большой роли не играет. Куда важнее видит тебя тренер в составе или не видит, видит в тебе руководство клуба перспективу или нет. А провести год в фарм-клубе в те же восемнадцать лет — в этом нет ничего зазорного. Наоборот, это большая школа. Другое дело, что если сидишь на одном месте, застаиваешься, надо что-то менять, чтобы потом не разводить руками: «Ой, а чего это я регрессировал, что-то у меня теперь забивать не получается, почему это я превратился в игрока третьего звена?». Так что, считаю, правильно я вернулся. А ситуации у всех свои. Например, «Колорадо». Они в этом году задрафтовали парня: второй раунд, тридцать третий номер. А играет он во втором звене, средний айстайм — 19 минут. И это в 18 лет. О чем это говорит? Можно долго рассуждать: сильная команда — слабая команда, но когда тебя берут на драфте, главное, чтобы в тебя верили.

— Завидки от таких историй не берут?
— Конечно, берут. Особенно, когда вспоминаешь все преддрафтовые интервью. «Коламбус» изначально хоть и считался неплохим вариантом, главным претендентом на меня не был. Больше всего мной интересовались «Айлендерс» и «Торонто». Сейчас иногда вспоминаю: на драфте же все произошло как-то странно. Я был вторым в рейтинге после Стэмкоса. Его взяли, а потом пошли защитники, потому что «Лос-Анджелесу» нужна оборона, «Атланте» и «Сент-Луису» — тоже. Дальше вроде как приходит время «Айлендерс». После них «Коламбус», затем «Торонто». Вот ньюйоркцы и подумали: «Опа, у них был Жердев, так что русского они точно не возьмут. Сейчас мы тут всех так обманем!». Они договорились с «Торонто», потому что те в любом случае настроились на защитника. Вот «Айлендерс» и обменялись с ними местами, получили компенсацию и решили, что спокойно заберут меня под седьмым номером. А я сижу, вижу, что канадцы взяли Шенна и понимаю, что произошло что-то не то. А тут еще и знакомые менеджеры из «Коламбуса» мне начали подмигивать, и все стало понятно.

— Разочаровались в тот момент?
— Нет, тогда-то я вообще счастлив был. Не предполагал ничего. Думал, что все в порядке, тем более что интервью у них я прошел хорошо. На ужин перед драфтом меня только они и «Финикс» приглашали.

— А разговоры о том, видят тебя в команде или нет, были?
— Они же не могут сказать: «Будешь играть во втором звене, только приезжай». Все, как обычно, сводится к тому, что ты должен пробиться, показать себя. Все по справедливости. Вроде как.

— Думалось, что это неплохой вариант для вас. Потому что состав у «Коламбуса» не ахти какой, и шансы точно будут.
— Но и слабой команду, которая вышла в плей-офф с седьмого места в конференции, назвать нельзя. А состав... Когда начинался сезон, у меня единственного в команде был двухсторонний контракт, так что в фарм могли отправить только меня.

Мечты

— В «Коламбусе» больше всего общались с Федором Тютиным?
— Во время выездов жил с ним. Еще часто разговаривал с Яном Хейдом — он чех, и хорошо говорит по-русски.

— Подсказки о том, как вести себя в команде, вам требовались?
— Ребята мне постоянно помогали, давали советы. И на льду, и в жизни. Много деталей. В том числе и в поведении в раздевалке. Все-таки молодой он и есть молодой. Но тонкости везде свои.

— Есть в «Коламбусе» внутренние правила, которые удивили?
— Да, но не то чтобы поразило, а просто для меня это было в новинку, непривычно. Например, на выезде, когда выходишь из автобуса, ты не можешь просто взять сумку, пойти в гостиницу, забрать ключи и заселиться в номер. Надо дождаться, пока все пройдут, и потом уже с молодыми идти в конце группы. А я-то там был моложе всех. Так же и на обед ходили: я шел еду последним брать. Ну и шайбы после тренировки надо было собирать — это везде так. В целом, никаких странностей в клубе не было, нормальные порядки. Да и вообще коллектив подобрался отличный. Все ребята дружелюбные, всегда готовы помочь, у всех хорошее настроение. Даже если команда проигрывала, никаких конфликтов не возникало.

— Крем в приклеенных к полу ботинках не находили?
— Нет, таких глупостей не было. Наслышан о подобных шутках, но у нас обходилось без этого.

— Хотя бы представление новичков было?
— Конечно. Это называется «вечер новичков». Все пришедшие в команду игроки должны скинуться и угостить партнеров в ресторане. Мы просто поужинали и потом немного погуляли. Петь никто не заставлял, зато потребовали станцевать. Детали моего номера лучше опустить, а больше ничего сумасшедшего и не было.

— Известно, что Кен Хичкок — нестандартный тренер. Это в чем-то проявлялось?
— Мы с ним особо не беседовали. Да и не так много я повидал, чтобы можно было сравнивать. А вот тренировки у нас в «Коламбусе» были те еще. Особенно у тех, кто не принимал участия в игре — пахать приходилось за двоих. Первые периоды оставшиеся в запасе вообще никогда не видят — работают в это время в зале. Да и на обычных занятиях нас всегда гоняли по полной. Ноги после этого еле волочишь.

— Хет-трик в ворота «Миннесоты» — самый яркий момент за время, проведенное в Америке?
— Наверное. Но и первый гол в дебютном матче тоже оставил неизгладимые впечатления. Тем более получилось так, что это был первый домашний матч команды в чемпионате. Таким образом, я попал на полноценное предматчевое шоу открытия сезона. А потом первая смена, первый бросок, первый гол... Здорово, конечно.

— С кем в «Коламбусе» продолжаете общаться?
— С Тютиным постоянно на связи. Не то чтобы каждый день на телефоне висим, но созваниваемся регулярно.

— Будущим летом в тренировочном лагере «Коламбуса» все придется начинать сначала? Что там изменится за это время?
— Может, ничего и не изменится. В таком случае, я могу остаться здесь. Никто не отменял такой возможности.

— Но «Коламбус» во второй раз может уже и не отпустить.
— Тогда я могу еще интереснее сделать. Приехать туда, сыграть десять игр и вернуться обратно. Так что, если не пустят, мне это ничем не грозит. Допустим, «Коламбус» меня дисквалифицирует, но на молодежный чемпионат мира, который проводится в Северной Америке, я уже не будут попадать по возрасту, а на взрослый они вряд ли смогут повлиять. Так что это будет, по сути, условное наказание.

— Не думаете о поездке на взрослый чемпионат мира уже в этом году?
— Рано еще говорить — я только несколько матчей в КХЛ сыграл. Если все удачно будет складываться, и за «молодежку» сыграю отлично — тогда посмотрим. Конечно, есть мечта попасть в сборную, сыграть на чемпионате мира. Это огромная честь.

— Считается, что в олимпийский год попасть на «мир» проще.
— С другой стороны, мы уже два года подряд брали «золото», поэтому у тренеров наверняка будет желание собрать максимально сильный состав, чтобы продолжить эту серию. Так что не думаю, что сборная будет экспериментальной.

— После двух третьих мест на молодежных чемпионатах мира, «золото» МЧМ особенно желанно?
— Да, мечта. Очень хочется съездить в нынешнем сезоне — для меня это будет последней попыткой. Часто вспоминается полуфинал с канадцами на прошлом чемпионате. Все тогда были в шоке, расстроились дико. Такое не забывается. Тот гол за считанные секунды до сирены не поддается никакому объяснению. Версий, что надо было делать, конечно, много. Но что сейчас об этом говорить. Просто несчастный случай.

Лобстер по телефону

— В бытовом плане полтора года в Америке вас в чем-то изменили?
— Когда жил в Сиракузах, научился готовить. Еще сам убирался, в магазин ездил. Жил-то один, а не с родителями, как здесь.

— И как больше нравится?
— Сложно сказать. Конечно, дома, с семьей спокойнее, приятнее. А когда один — и скучно может быть. Да и, грубо говоря, о той же еде здесь не надо думать. Шутки шутками, но после тренировки сначала ехать в супермаркет, покупать все, потом еще готовить самому, а после этого убирать. А сейчас я все это время могу просто спать.

— А есть в самостоятельности плюсы?
— Мне с семьей больше нравится. И это не мешает погулять днем, увидеться с друзьями, а уже вечером вернуться домой. Но при этом я и там себя совершенно нормально чувствовал. Тоже были друзья, соседи, те же русские. Такого, что совсем скучно, не было. Иногда, конечно, было нечем заняться. Но во время сезона сил особо веселиться все равно нет.

— Фирменное блюдо у вас за это время появилось?
— Нет, конечно. Я же не шеф-поваром стал. Так, самое простое научился готовить. Но, учитывая, что раньше вообще ничего не умел, те же пельмени, макароны, жареное мясо и рыба — уже неплохо. Один раз даже лобстера делал — это целая история. Только со второй попытки удалось с ним справиться. Сейчас уже и не вспомню как. Там сначала в духовку его надо отправить, потом еще что-то, и все это время за часами следить, чтобы он там не спекся окончательно.

— Кто-нибудь более опытный не помогал?
— Нет, я в итоге стоял на кухне с телефоном — все у мамы спрашивал. Даже записывал. У меня мама не то, что лобстера приготовить, она вообще все что угодно может сделать. На все руки мастер.

— Счета за телефон, наверное, были безумными?
— Да. Но потом мы нашли способ умерить затраты. По карточкам звонить гораздо дешевле. А еще лучше — через скайп.

— Жизнь в том же Коламбусе или Сиракузах сильно отличалась от привычной?
— Конечно. Совсем разные вещи. И еда, и порядки. Даже люди другие, и шутки тоже. Но я себя комфортно чувствовал, легко. И ребята помогали, хорошо приняли.

— И по сравнению с Москвой это провинция?
— Еще какая. Тех же мест для развлечения гораздо меньше. Мы с ребятами зачастую никуда и не ходили. Просто сидели дома, играли в компьютерные игры, разговаривали. Редко ездили все вместе куда-то. Да и нет во время сезона на это времени.

— А специальные командные мероприятия были?
— Конечно. Их регулярно устраивают для болельщиков. С сентября до ноября две встречи прошло. Первая — представление команды в зоопарке. Собралось тысяч семь человек. А потом, перед самым моим отъездом, около десяти тысяч пришли во дворец. Команду разбили по точкам и все раздавали автографы, фотографировались с болельщиками. Общались почти пять часов. В те же видеоигры с фанатами рубились.

— Жилье в Америке у вас было клубное?
— Нет там ничего клубного. Это здесь такой вопрос могут прописать в контракте. А там все за свой счет в любом случае. Где хочешь, там и живи, хоть в избушке на курьих ножках. Но я жил неплохо. У нас все молодые ребята без семей селились в одном комплексе: и веселей, и до дворца пять минут пешком. А кто с семьями — предпочитали снимать дома.

— Чего-то в Америке не хватало?
— Друзей здешних, конечно, родителей. Но опять же, меня это не сильно напрягало. Ко всему привыкаешь, адаптируешься. Еда другая? Ничего страшного, можно и такую есть. Друзей тоже везде можно найти, не сидеть же одному в четырех стенах.

— А здесь чего-то оттуда не хватает?
— Здесь все родное, знакомое. Все настолько привычное, что хватает точно всего.

Все здорово

— Можете сравнить КХЛ и НХЛ?
— Пока это рано делать. У нас даже таких стадионов — на 19500 зрителей — нет. Там все иначе. Это видно и по самолетам и автобусам, и по количеству персонала, работающего с командой. Мелочи, но именно они определяют класс, уровень организации. Хотя мне жаловаться не на что, за тринадцать лет в хоккее ко всему здесь привык. Все родное, знаешь всех вплоть до заливщиков льда и охранников по десять лет.

— Говорят, к хорошему быстро привыкаешь. Вы не стали критично относиться к российской организации?
— Нет, ни в коем случае. Да и то, что, например, здесь один заливщик а не пятеро, не значит, что он плохо работает. Просто там подход ко всему более глобальный, все продумано до мелочей. Нельзя спорить с тем, что уровень хоккея в НХЛ выше. И бизнес там организован лучше. Но наша лига тоже развивается, сюда уже едут звезды. Так что все будет нормально.

— В детстве задумывались о какой-то другой профессии помимо хоккея?
— Особо нет. Сразу решил, что это мое. Лет с двенадцати уже твердо решил стать хоккеистом. Хотя родители в это долго не верили. Думали, наиграюсь и брошу это дело. Я даже школу с медалью закончил. Но все-таки у меня неплохо стало получаться в хоккее. Хотя, например, когда поступал учиться на журналиста, всерьез думал об этой профессии. Но этим и после окончания карьеры можно будет заняться. Тем более что учебу я продолжаю — на заочном отделении в РГУФКе. Через год уже диплом.

— Удовлетворены развитием своей карьеры? Она идет по возрастающей?
— Я считаю, что, когда у тебя начинается какой-то ступор, когда ты не можешь дальше развиваться, зациклился на одном месте, не прогрессируешь — значит, все, надо что-то менять. Никто же сейчас не скажет, что я принял неправильное решение, вернувшись. Со мной даже руководство «Коламбуса» согласно. Может, некоторые аналитики в Америке и осуждают такое решение, но какой у меня был выбор? Играть по семь-восемь минут? Я нисколько не сомневаюсь, что у меня все идет здорово.