Новая королева

Чемпионку мира по шахматам традиционно называют шахматной королевой. Вчера в Нальчике бриллиантовую корону вручили победительнице чемпионата мира среди женщин Александре Костенюк.

— Какие ощущения после того, как вы стали чемпионкой мира?
— Я ничего нового не скажу: прежде всего — усталость. Полагаю, осознание того, что произошло, придет позже. Я думала, что если выиграю этот чемпионат, то устрою себе большой отдых. Но так получилось, что 3 октября в Китае начнутся Всемирные интеллектуальные игры, потом будет Всемирная шахматная олимпиада. Так что очень немного времени, чтобы прийти в себя и побыть со своей семьей.

— Как вы оцениваете игру вице-чемпионки Хоу Ифань?
— Я в полном восхищении и преклонении перед своей соперницей. Ей всего 14 лет (я на 10 лет старше ее) — и так бороться, и так играть! Мне кажется, что это достойно всякого вознесения.

— А когда вы начали играть в шахматы и поняли, что это ваше призвание?
— Папа научил меня играть в шахматы в пять лет. Достаточно быстро пришли успехи. Но я не могу сказать, что у меня были только успехи, они чередовались и с поражениями. Просто в тот момент, когда люди только решают, чем бы им заняться, я уже достигла очень многого в шахматах. В 17 лет я стала финалисткой чемпионата мира и уже была сложившейся шахматисткой.

— У вас есть какие-то свои особенности игры?
— У каждого шахматиста есть свои особенности. Характер в какой-то мере проявляется в том, как человек играет. В современных шахматах надо очень много работать — по 8–10 часов, что, конечно, не каждый выдержит. Турниры и победы — это только верхняя часть айсберга, в основе которого лежит колоссальный труд.

— Оправдано ли деление на мужские и женские шахматы?
— Я уже не раз говорила — да. Это очень тяжело объяснить людям, которые не играют в шахматы. Они, как и всякий вид спорта, должны делиться на женские и мужские, хотя бы потому, что физически женщины слабее. Хотя это и не очевидно, но «физика» является очень большой составляющей игры. Потому что способность удерживать концентрацию зависит от физической силы. Другое дело, что женщины могут быть очень успешными и бороться с очень сильными гроссмейстерами, в том числе и в быстрых шахматах.

— Можно ли говорить о существовании национальных шахматных школ?
— Почему сложился такой термин — «советская шахматная школа»? Во времена СССР эту игру очень уважали, шахматистов любили и заниматься шахматами было почетно. Правительство поддерживало шахматы на государственном уровне. Ведь это не такой прибыльный вид спорта, как теннис или футбол, не столь зрелищный для людей. Почему в Китае такой успех? Потому что в Китае есть поддержка спортсменов государством.

— Стоит ли популяризировать шахматы, делать их более массовыми? Или это изначально интеллектуальная игра для избранных?
— Стоит, конечно. Я занимаюсь популяризацией шахмат: рассказываю, как это интересно, как полезно для детей. У меня в Москве своя маленькая детская шахматная студия. Несколько лет я пыталась сделать нечто большее из этой студии, но мы так и не нашли поддержки. В итоге решили открыть домашнюю студию, где каждый год занимается 30–40 детей, которых мы набираем с трех лет. Моя мама по образованию педагог дошкольного воспитания, и она, получается, объединила шахматы и общее детское развитие. Это так здорово: смотреть, как маленькие детки сидят и думают над игрой в шахматы. Каждый ход — это их личное творение!

— Что вы думаете о Нальчике как месте проведения чемпионата?
— Мое мнение будет немного субъективным, потому что теперь я всегда буду говорить: Нальчик — самый чудесный город для проведения шахматных турниров. На самом деле организация была на высшем уровне. Перед тем как приехать сюда, все говорили: «Ну вот, Нальчик… Нет бы где-нибудь в Москве или Питере сделать…» А сейчас я понимаю, что это чудесный город и здесь чудесные люди. Я в восторге от природы. Мы съездили на Чегемские водопады, Голубые озера и поднимались на 3500 метров на Эльбрус. Я уже узнавала, можно ли в Приэльбрусье проводить сборы.