О наглости, глупости и вредности

Эпизод первый. «Сатурн» — «Терек» — 3:0. Прожженный Кириченко

У «Терека» есть одна любопытная особенность: если уж команда проигрывает на выезде, то со свистом. 0:2, 0:3, 0:4 — никаких недомолвок и полутонов. По-мужски. И каждое поражение в обязательном порядке сопровождается проклятиями в адрес судей, ссылками на дичайшее невезение и сожалениями о том, что станцевать лезгинку на сей раз, видать, не судьба.

В Раменском, возможно, грозненцев снова придушили, но так умело, что и претензии предъявить некому. Нет, один адресат все же в наличии. Раменские — прожженный народ, это всякому известно, но самый из них беспредельщик — конечно, Кириченко. С этим типом вообще ни о чем не договоришься, если он сам не захочет. Ему бы, старому, на 43-й минуте о теплом чае мечтать, о массировании замшелых конечностей — нет, он видит рывок Иванова и в касание прокидывает ему на ход. К 66-й в возрасте Христа вообще на лавке сидеть должно, но Киря снова буровит: берет мяч, тащит его по флангу на бешеной скорости, резко меняет направление движения и стреляет с правой низом. Лоськов, например, сразу после 2:0 удалился на заслуженный отдых, а Кириченко еще и на 89-й дергался: если бы не Дикань, проявивший чудеса вратарского искусства, оформил бы дубль.

Ну о чем с таким непонятливым разговаривать? Только о контракте с «Тереком» на будущий сезон.

Эпизод второй. «Локомотив» — «Кубань» — 4:1. Глупый Окодува

«Кубань» совершила стратегическую ошибку. Ведь если ты хочешь играть в премьер-лиге, а не ковыряться в первой, нужно всегда понимать, с кем имеешь дело. Целых шестьдесят минут, битый час южане действовали грамотно и ответ­ственно, стараясь лишний раз не раздражать «Локомотив», и уверенно двигались к нулевой ничьей. Все было просто замечательно. Руководство краснодарского клуба с доброй ухмылкой поглядывало на трибуну, где должен был сидеть Сергей Иванович Овчинников, уволенный из «Кубани» за профнепригодность. Близился час торжества. Но на 61-й не выдержал экспансивный нигериец Окодува, напрочь лишенный русской ментальности: взял и набросил мяч точно на голову Тлисову, не оставив тому никакого выбора. Конечно, Тлисов забил.

Тут-то все и началось. Пошла, что называется, раздача.

Первым взбеленился Сычев, замкнувший прострел Янбаева. Следом проснулся Одемвинги, эстетски оформленную голову которого нашел пасом Вагнер. Затем отметился Кочиш — такие удары, конечно, не берутся. Ну и наконец, неугомонный Сычев отдал Вагнеру: круг замкнулся, цирк уехал, а клоуны, как водится, остались. На все про все у «Локо» ушло 17 минут игрового времени, причем первые три мячика Степанов вытащил из сетки в промежутке с 69-й по 73-ю.

Окодува, говорят, так ничего и не понял. Возможно, в зарплатный день прозреет.

Эпизод третий. «Химки» — «Зенит» — 0:4. Вредный Быстров

Футболиста Быстрова можно любить и ненавидеть. Можно верить в то, что главным побудительным мотивом его возвращения в «Зенит» и точно является ностальгия по родным местам, а также по цветам клубного флага. Или, напротив, обвинять человека в алчности и склонности к предательству. Футбол многолик, разброс оценок допустим, варианты толкований неизбежны.

Но одного у Быстрова никому не отнять — характер у парня есть, и крепкий.

Осознав, что от былого обожания на питерских трибунах не осталось и следа, Быстров не сдулся, а, можно сказать, набычился. Вова заявил, что в «Спартаке» ему было неплохо, но не более того, напялил майку «Зенита», приехал в Химки, где решалась турнирная судьба местной команды, и выместил на ней всю злобу. «Ну что, — каждым своим действием сигналил вредный Быстров бывшим друзьям-фанатам, — нравится, как я играю? Неплохо, да? Чего изволите? Проход-подача — нет проблем. Голевую? К Зырянову. Ромащенко с Блатняком трижды подряд нахлобучить? Да влегкую. Голик — пожалуйста. Еще один? А это к Зиновьеву».

Быстров отутюжил «Химки» по полной программе и взял, удовлетворенный собст­венной вредностью, паузу. 5 сентября он, видимо, планирует покрошить в мелкий кубик Лихтенштейн, 13-го — «Ростов», а там, глядишь, и новая питерская жизнь настанет. Точнее, прежняя вернется.