Обладатель Кубка Дэвиса Дмитрий Турсунов: «В душе я русский, хотя меня все называли американцем»

(Фото: РИА «Новости»)

Их осталось совсем мало. Речь о теннисистах, которых знает вся страна. Давно сошел Марат Сафин, в этом году зачехлил ракетку Николай Давыденко. Кто остался? Молодые и два «старика-разбойника» Михаил Южный с Дмитрием Турсуновым. Обоим по 32 года, но профессиональную карьеру заканчивать пока не собираются. Еще не наигрались. Турсунов даже в отпуске не уходит с корта — принял участие в сочинском турнире «Формула ТХ», совмещенном по срокам с Кубком Первого канала. Корреспондент «Спорта День за Днем» отыскал главного весельчака российского тенниса и узнал, где ему комфортнее, в США или России, и почему Турсунова не заставить спрыгнуть с парашютом.

Боялись обидеть хоккеистов

— Если бы всех теннисистов поставили на лед, то это выглядело бы намного ужаснее, — сразу же признался Турсунов. — На корте мы хотя бы чувствуем себя в своей тарелке. Старались не обидеть хоккеистов. А то в них сильно ударишь, и они могут разозлиться (улыбается). Еще применят какой-нибудь силовой прием. Хотя сама идея турнира очень хорошая. До этого я был в Сочи только совсем маленьким, когда выиграл детский турнир… К сожалению, из-за плохой погоды не удалось ничего посмотреть. Надеюсь, что не в последний раз в Сочи. Может, в будущем как-то изменится формат встреч. Например, все-таки поставят теннисистов на лед.

— Будете участвовать?
— Сначала придется срочно учиться кататься на коньках.

— У вас есть опыт в этом деле?
— Только если падений (улыбается). Один раз попробовал покататься, и не получилось. Но тут, наверное, главное — это упорный труд.

— Для теннисистов регламентируются экстремальные виды спорта? Чем можно заниматься, а чем ­нельзя?
— Пока ты профессиональный теннисист, это сложно совмещать. Можно так упасть, что потом несколько месяцев будешь на больничном. У меня и так вся карьера — сплошные американские горки (Турсунов часто получал травмы. — «Спорт День за Днем»). Если еще добавить экстремальные виды спорта, то будет совсем весело. С парашютом точно не планирую прыгать. Один раз залез на небольшие американские горки и орал как резаный. Потом был очень счаст­лив, что меня оттуда выпустили (улыбается).

— Тогда зайдем с другой стороны. Кто из хоккеистов, выходивших на корт, мог бы начать теннисную карьеру? Если, конечно, сбросить лет двадцать.
— Макс Афиногенов очень хорошо играет. Он прилично двигается по корту, хорошо подстраивается под мяч. Лена Дементьева, наверное, очень строгий тренер. И Максу приходиться слушаться, иначе дома будет скандал (смеется).

Раньше жил в отдельном мире

— За время выступления на северо­американских турнирах успели сдружиться с кем-то из наших энхаэловцев?
— Нет. Раньше я жил в отдельном мире. Только сейчас на таких мероприятиях, как в Сочи, стал пересекаться с ребятами из других видов спорта. Вот, например, по­знакомился с Ильей Ковальчуком.

— На хоккей часто ходите?
— Только когда есть кому составить компанию. Одному идти не очень интересно. Я все-таки не такой заядлый болельщик, чтобы сидеть и просто смотреть хоккей. Вот поиграть было бы гораздо интереснее. Но если не умеешь кататься на коньках, делать это очень сложно.

— Вы долго жили в Америке. Где вам сейчас комфортнее: в США или России?
— Комфортно в обеих странах. У Москвы своя специфика — очень сложно передвигаться в пробках. Много времени уходит только на то, чтобы перебраться с одного места на другое. В Америке с этим попроще и чуть получше развита инфраструктура. Но в душе я все равно оставался русским. Хотя меня часто подкалывали на этот счет: «Вот американец!» Конечно, на новом месте жительства перенимаешь какие-то вещи, но я не могу приехать в Россию и сказать: «Нет, это уже не мое!» Вообще сложный вопрос. Так не бывает, что получил паспорт и сразу стал полным американцем. Или, например, ты всю жизнь прожил в США, как Маша Шарапова, но имеешь российский паспорт. И кем ее считать?

— Россиянкой.
— В СССР ты мог быть грузином, но при этом советским подданным. Все народы жили вместе. Не всегда хорошо, но такого раздора, как сейчас, не было.

В нашей профессии каждый сам по себе

— Есть какое-то братство между российскими теннисистами и теннисистками? Или в профессиональном туре каждый сам за себя?
— Какого-то особого братства нет. Это в хоккее команда и у всех одна цель. Теннис — это такой вид спорта, где каждый чаще сам по себе. Дружат, но одновременно особо никто секретами не делится. Сплоченность появляется, только когда приезжаешь на Кубок Дэвиса или Кубок федерации.

— У вас есть друзья из теннисного мира?
— Я в хороших отношениях с финном Яркко Ниеминеном, болгарином Грегором Димитровым (бойфренд Марии Шараповой. — «Спорт День за Днем»).

— Теннисисты сейчас редко играют микст. Вы с удовольствием выходите на корт, когда вашим партнером является дама?
— Мне очень сложно играть даже в таких мероприятиях, как проходит в Сочи. Хочется поиграть, чтобы было приятно любителю и профессионалу. Если мы выйдем на лед, нас очень легко обыграют. То же самое и в теннисе. А хочется, чтобы завязалась какая-то игра. В миксте то же самое. Играешь вроде серьезно, но ты ведь не можешь серьезно пробить в сторону девушки. Сразу скажут: «Ты что творишь?!» Надо чувствовать определенную грань, чтобы никого не обидеть.

— С каким настроением вы вступаете в будущий год? Что ждете от него?
— У меня есть свои травмы, болячки, поэтому пока сложно что-то планировать. В Австралию на турниры, скорее всего, не поеду. Личная жизнь? Мне бы сейчас с теннисом разобраться (улыбается). В личной жизни все туманно, непонятно… Так что лучше не будем об этом.

Сочи — Санкт-Петербург