Обнимая рог с вином

Грозный — город контрастов. Но только не тогда, когда здесь играют в футбол. Я думаю, что футбол, его организация здесь выглядят примерно одинаково — особенно если «Терек» принимает «большие» команды. Неслучайно назначаются и не назначаются пенальти за одни и те же нарушения; танцуется лезгинка во славу президента; играются матчи, подлинный смысл которых потом пытаются понять, глядя повтор телетрансляции на общедоступном канале.

Я начальник, ты болельщик

Вечер. Грозный. Аэропорт. Болельщики «Зенита» выгружаются из самолета, который составляет компанию двум другим лайнерам, сиротливо ожидающим работы на летном поле.

Самолеты поднимаются в небо редко. Но аэропорту в Грозном ходят придать статус международного. Пока не получается. Есть только два рейса до Москвы. Но главное, как говорится, амбиции.

Чеченцы с любопытством разглядывают приезжих. В глазах — мысль о том, что нас, дескать, ничем не испугаешь, мы и не такое видали.

В туалете аэропорта — два отделения. В одном (буковка «Ж»), кажется, не бывает никого и никогда, в другом — человек в черных брюках и белой рубашке моет ногу в раковине. Мыла рядом нет.

На площади у аэропорта — несколько такси. На лобовом стекле одного из них надпись «Хоть куда». Кто бы сомневался. Но куда ехать-то? Понять бы, куда тут можно, куда нельзя. А то будет, как в том фильме: «Я не знал, что у вас тут ходить нельзя. Вот у нас везде ходить можно».

Досмотр вещей — тщательный. Хозяева, чувствуется, радуются, что кнопочки таможенного сканера щелкают исправно: то красная, то зеленая.

— Как тут болельщики себя ведут? Не обижают вас? — спрашиваю чеченца, напоминающего распорядителя.

— Нет. Только фанаты ЦСКА вели себя плохо. Они были злые, они тут проиграли, так спали прямо на полу.

Видимо, имеется в виду недавний матч армейцев с «Тереком», когда в ворота ЦСКА был назначен спорный пенальти (на самом деле была ничья 1:1. — «Спорт»). В воскресенье примерно за такое же нарушение Альмир Каюмов не решится поставить пенальти в ворота «Терека».

На самом деле парень, с которым я беседую, не слишком сведущ в футбольных делах. Он говорит, что не любит футбол, так как из-за футбола улицы Грозного перекрывают на въезд в город. За несколько дней до начала матча.

— А чего перекрывают-то?
— Так неспокойный у нас регион. О вас беспокоимся, — говорит чеченец с улыбкой, в которой читается некое извинение: дескать, если вы смелый, не обижайтесь.

Дорога до стадиона занимает не больше получаса. В городе — чисто и тихо. Людей очень мало. Зато много портретов Медведева, Путина, отца и сына Кадыровых. На одном из домов красуется спутниковая тарелка. Но, кажется, только на одном.

На повороте дорогу перекрывают милиционеры с автоматами. Вместо шлагбаума — гирлянда из проволоки и целлофановых пакетов.

Шофер объсняет: надо, мол, что-то согласовать. Без согласования в Грозном сделать ничего нельзя. Но это, наверное, касается в основном футбола.

— А вообще, как жизнь тут? Работа есть?
— Я работаю. Дети работают. Родственники тоже. Кто хочет, тот найдет работу, — говорит шофер и дает по газам.

У стадиона — военные и милиционеры. Бородачи с автоматами. Болельщиков «Зенита» берут в окружение и начинают заводить на стадион.

Кто-то успевает купить шарф «Терека», другого сервиса не видно. На вопрос, где тут можно перекусить, командир — по виду русский — отвечает, что перекусить тут негде.

— Там есть какая-то шаурма, но смотрите сами.

Идем на стадион — делать нечего. Вход — единственный. Толпа военных. Почти у всех оружие.

Сумку просят положить на землю и открыть.

— Что это у вас? Покажите. Откройте. Покажите, что фотографируете. А это что? Магнитола от автомобиля? А-а… Красивая.

— А это что? — спрашивает меня милиционер, судя по всему, начальник.
— А это твой земляк, — говорю, — чеченец. В аэропорту купил.

Начальник берет пакет, в котором статуэтка бородатого старца, обнимающего винный рог. Купил в аэропорту за 500 рублей, сторговавшись с продавщицей. Чека, конечно, никакого не получил. Кассовых аппаратов я тут вообще не видел.

— Это тяжелый предмет, можно ударить кого-нибудь по голове, — говорит милиционер. — Оставь здесь, в палатке.

— В какой палатке? Кто мне потом обратно его отдаст?
— Я отдам. Меня зовут Хасан. Я тут начальник.

— Давай, — говорю, — Хасан, я возьму его лучше с собой на стадион, а по голове бить никого не буду.

— Нет, нельзя, оставь здесь, после матча придешь — заберешь. Я тебе лично отдам.

— А ты запомнишь меня, Хасан?
— Я тебя запомню! — смеется.

В палатку, растянутую тут же, складывают все вещи, которые вызвали подозрения.

Там же обыскивают приехавших болельщиц. Этим занимаются женщины, которых в темноте не разглядеть (сам не видел — рассказывали). Болельщиц «Зенита» приехало немного — я видел только двух. Третья девушка — журналистка. Ей приказывают оставить в палатке тапочки.

Почему Каюмов не дал пенальти

На стадионе мы бодрым шагом направляемся к трибуне, рассчитывая разыскать ложу прессы. Выясняется, что мест в ней нет, а есть только места за воротами (если надеть накидку фотографа) или среди болельщиков «Зенита».

Правда, у центральной трибуны выясняется, что места в ложе прессы все же есть. Казбек, пресс-атташе «Терека», просит меня и еще нескольких коллег подождать в сторонке: «Я вас заберу».

За полчаса до начала игры трибуны стадиона начинают потихоньку заполняться. Над Грозным нависает вечер. У выхода для футболистов снуют люди в портупеях, с оружием наперевес, милицейские чины, не поймешь, кто тут чей начальник и кого охраняет. Приглашенные певцы поют про то, что «Терек» — чемпион. Кажется, под фонограмму.

Замечаю, что идет жаркий спор за места в ложе прессы, они находятся как раз под ложей для почетных гостей (или, может, она по-другому называется), на которой обычно бывает Рамзан Кадыров. На стадионе, вмещающем 10 тысяч зрителей, свободных мест полно, но сидеть все хотят обязательно по центру.

Важных людей оказывается больше, чем важных мест.

Казбек за мной не возвращается. Приходится остаться возле тренерской скамейки «Зенита». Отсюда футбол, конечно, смотреть не так привычно, зато чувствуешь все, что присходит за спиной.

Там болеют так яростно, как во времена, когда люди научились обрабатывать камень. Для них это не матч, а схватка за добычу. Жизнь или смерть. Орут дети, взрослые, старики. Бегают люди с флагами. Танцуют. Хлопают президенту. Кусают ногти, хватаются за волосы, рычат, стонут, улюлюкают.

Камил Чонофальски говорит, что в Грозном болеют так, как не болеют в Латинской Америке. Очень может быть. Полное ощущение, что вся эта толпа может ломануться на поле в любой момент, тем более что доступ к газону охраняют не так много милиционеров. Большинство озабочено нахождением возле начальства или выполнением каких-то более важных функций.

Крамольная мысль. Я думаю, будь на поле Ивица Крижанац (извини, Ивица, я не имею в виду твой скандальный нрав — только веру в справедливость), обязательно вспыхнул бы какой-нибудь крупный конфликт. К счастью или к сожалению для «Зенита», оборона которого перекраивалась по ходу матча, хорват пропускал игру из-за перебора желтых карточек. И на арбитра Каюмова зенитовцы набросились на последних минутах без него. Слышали бы они, что творилось в этот момент на трибунах, видели бы они лица болельщиков «Терека»...

Это был самый драматический и одновременно самый забавный эпизод матча. Ведь на другой половине поля оставались, кажется, два игрока «Зенита» с вратарем и вдвое больше игроков «Терека», которым не составляло труда организовать голевую атаку. Хорошо, что они этого не сделали. Иначе матч пришлось бы прекращать. А матч-то — интересный.

Во время игры в Грозном под прожекторами стадиона летают толпы какой-то саранчи. Эти кузнечики или, как сказал мне мальчик, подающий мячики, — чурки, взмывают в воздух и камнем падают на газон. Садятся на голову. Прыгают на фотоаппарат. Когда игроки «Терека» несутся в атаку, насекомые расступаются перед ними и показывают им путь к воротам, освещая дорогу хлопаньем огненных глаз, а когда мяч перехватывают игроки команды гостей, кузнечики собираются в кучу, путаются у них под ногами и создают ощущение того, что у ворот «Терека» игроков обороны больше, чем на самом деле.

И я думаю, если бы арбитр Альмир Каюмов отменил свое первоначальное решение и назначил в ворота «Терека» пенальти, все эти мистические силы навалились бы на него всем миром. И не знал бы Каюмов до конца дней покоя.

Справедливости ради скажаем, что победы в этом матче «Зенит» не заслужил. Сейчас команда в таком состоянии, что для достижения успеха необходимо прикладывать не только класс, но и старание. Зенитовцы же живут старыми представлениями: хватит, дескать, и того, что есть. В этом плане искра эмоций, вылетевшая из подопечных Дика Адвоката на последних минутах, может сослужить им добрую службу. Если играть на полную катушку не 15 минут, а 90, можно, наверное, обыгрывать и «Терек» на его поле.

Заметим, впрочем, что преобразования в игре «Зенита» случились после того, как Адвокат провел тактические перестановки. До этого игра у команды не шла. Спрашивается: почему? «Зенит» уже не первый раз преображается только во втором тайме и не первый раз пропускает на последних минутах. Такое впечатление, что команда просто не знает твердого рецепта победы. Или не верит в тот рецепт, который выписывает ей тренер. Наверное, есть резерв и в творческой лаборатории голландца, раз по ходу матча «Зенит» готов измениться до неузнаваемости.

Кода страсти улеглись, я отмерил интереса ради расстояние технической зоны, за выходы из которой часто штрафуют тренеров. 12 на 10 метров, кажется. И чего Адвокат с Вячеславом Грозным так пляшут у самой линии? Все равно игроки не слышат, что они кричат. По крайней мере на стадионе в Грозном.

Где тут выход?

Со стадиона выбирались после одиннадцати вечера. На поле не было никого, кроме саранчи. Никто, что еще хуже, не мог сказать, где выход к автобусам.

Пару раз милиционеры посылали меня в обход. Но ворот, ведущих на улицу, я так и не нашел.

Затем охранники сказали, что сейчас найдут ключ от замка, которым заперли калитку, через которую мы попали на арену.

Остыв от впечатлений матча, я вспомнил про палатку, чеченца с рогом и Хасана. Никакой палатки на том месте, где она была, не оказалось. Только легкий мусор и пакеты из-под еды. Я стал спрашивать, не видел ли кто Хасана или сувенира, который он обещал мне вернуть.

Про сувенир в ночной тиши никто не понял, а Хасана попытались найти, приложив к уху мобильник. Но он не появился.

Наконец мы выбрались через какой-то тайный ход на улицу. Там уже собрались болельщики «Зенита». Тут я понял, почему у меня осталось такое странное впечатление от посещения Грозного. Оказывается, за полдня, которые я провел здесь, я почти не видел обычных людей, если не считать болельщиков на трибунах. Только военных и милиционеров. Начальников и подчиненных.

В кромешной темноте они выглядели еще более угрожающе, чем при дневном свете. Быстро привыкаешь к тому, что вокруг тебя люди с оружием, но все равно не понимаешь, почему их так много. Я подумал: что сейчас делает Альмир Каюмов? О чем думает?

Болельщиков «Зенита» никак не могли отправить в аэропорт, так как не могли найти машины сопровождения. Некоторые автобусы — там, где находились самые отважные — отправились в сторону Минеральных Вод, откуда приехали в сопровождении охраны.

Из темноты вдруг вырос Хасан. Он отдавал какие-то распоряжения.

— Хасан, — говорю, — где же мой сувенир, который я дал тебе на хранение?
— О, слушай, а ты разве не нашел его?

— Нет. И палатки тоже.

— Ну, понимаешь, — Хасан развел руками, — ты мне его сдал на хранение, но хранить я его не обязан. У меня других забот хватает помимо твоей тарелочки.

— Да там не тарелочка была — чеченец с рогом.

Хасан еще раз пожал плечами и пошел отдавать распоряжения.

В аэропорту, как это ни странно, работал один из ларьков, где продавались сувениры. Женщина продала мне за 500 рублей еще одного чеченца с рогом. Не такого красивого, как первый. Того мне вернули болельщики «Зенита» уже при посадке в самолет. Спасибо им за это большое.

Вспомнились слова Хасана: «Твои же забрали — а ты на меня ругаешься. Я же не могу за всем уследить?»

Это понятно. Особенно если так много на себя брать.

Петербург — Грозный