Олимпийский чемпион Андрей Коваленко: Всегда говорю правду, от этого и страдаю

К сожалению, есть немало примеров того, как игроки, повесив коньки на гвоздь, не могут, скажем так, найти себе потом применение по жизни. Когда же в свое время из большого хоккея ушел олимпийский чемпион, чемпион СССР и двукратный чемпион России Андрей Коваленко, было понятно, что этот человек совершенно точно найдет чем заняться. Андрея я знаю очень давно — еще с тех пор, когда он выступал в НХЛ, и его лидерскими качествами всегда восхищалась. Поэтому разговор пошел на «ты». 

На сегодняшний день Русский Танк Коваленко занимает четыре весомые должности. Он председателем профсоюза игроков КХЛ, член правления и куратор конференции «Центр» Ночной хоккейной лиги. Ведя деятельность по развитию любительского хоккея, входит в состав правления Всероссийского клуба «Золотая шайба» имени Тарасова, а также заседает в Ярославской областной думе. 

— Андрей, поделись секретом, как вообще успеваешь жить при такой загрузке?
— Уже привык к такому ритму. Хотя после того, как стал депутатом, командировок стало еще больше. В принципе, все в порядке. Только, к большому сожалению, страдают моя супруга и сыновья. Ведь я один день нахожусь дома, затем снова уезжаю на неопределенный срок. Так и катаюсь — туда-сюда. Семья находится в Москве, а я в основном в Ярославле. В целом ничего страшного в этом нет. Зато по работе все успеваю. 

— А где черпаешь силы?
— Где придется, там их и нахожу (улыбается). 

— Еще ведь и в хоккей играешь…
— Куда же без него? И всегда есть где это сделать. Допустим, сегодня в «Легендах», завтра в том же Ярославле выхожу на лед в составе ветеранов. Где есть возможность, там и тренируюсь. График создан, расписан на месяц. Его и выполняю.

Если люди с претензией, то тоже встаю в позу 

— На мой взгляд, быть главой профсоюза игроков КХЛ непросто. Ведь приходится тратить очень много сил и нервов, судя по тем же публикациям, мелькающим в прессе… Ты в своем роде, наверное, еще и психолог.
— Есть люди, которые считают, что профсоюз во многом помогает, есть и те, кто думает наоборот или уверен в том, что эта организация вообще не нужна, а некоторые хотят ее просто захватить. Хоккеисты выбрали меня на пять лет. Я и работаю. Если вдруг они скажут: «Андрей, извини, мы желаем, чтобы теперь рулил иной руководитель» — ради бога. Значит, будет трудиться кто-то другой. Не вижу здесь больших проблем. 

— Какие качества, приобретенные за то время, когда ты играл, помогают сейчас в работе? Мне все же кажется, нужно иметь железный характер…
— Я просто пытаюсь быть самим собой и в первую очередь защищаю интересы хоккеистов, с которыми знаком отлично, потому что был в такой же шкуре на протяжении многих лет. Возможно, у меня есть какие-то юридические и административные пробелы, но для этого у нас есть, как говорится, специально обученные люди. А в тех вопросах, которые касаются спорта и хоккея изнутри, я, конечно, разбираюсь лучше, чем любой другой сотрудник профсоюза. 

— Андрея Коваленко может что-то выбить из колеи?
— Конечно. Например, несправедливость. Ведь я такой же человек, как и все. Допустим, в этом году на ветеранском турнире пришлось «разобраться по-мужски» с судьей. О той ситуации много писали и обсуждали в прессе. 

— В жизни и на льду ты разный?
—Уже, наверное, поздно меняться (улыбается). Меня папа с детства учил быть честным, открытым и добрым. Такой и есть. И всегда говорю только правду, за что всегда страдаю. В целом, когда люди ко мне относятся по-доброму, я к ним — так же. Если же с претензией, то и я сразу встаю в такую же позу. 

В этой жизни меня как только не называли 

— Сыновья на тебя чем-либо похожи?
— Старший сын Коля — парень с характером, и у него есть огромное желание достичь высот в хоккее. Я тоже об этом мечтал. И он всегда очень сильно расстраивается, когда его не ставят в состав либо снимают с игры или сажают на лавку. И здесь я как раз начинаю выступать в качестве психолога. Объясняю, что, возможно, тренер решил дать отдохнуть и что, помимо него, есть еще игроки — кого-то надо посмотреть, кому-то нужно дать шанс проявить себя. Коле пока только 19 лет, и не стоит торопиться. В общем, что касается хоккея, сын в этом плане просто «больной». В хорошем смысле, конечно. Хочет играть постоянно, доказывать, что он лучший, желает всегда находиться в составе команды. 

— А как ты попал в прославленный клуб ЦСКА?
— Приехал однажды в город Калинин, ныне Тверь, известный селекционер Борис Моисеевич Шагас, приметив меня во время тренировки, сказал: «Вот этого мальчика завтра же отправьте в Москву, в ЦСКА». На что ему посоветовали обратить внимание на другого хоккеиста, заявив, что тот играет лучше, интереснее. Борис Моисеевич ответил: «Нам нужны бойцы, и я вижу, что у этого парня есть характер и огромное желание». В общем Коля обладает такими же качествами. Весь в папу. Надо только научить выступать на должном уровне. Многое, конечно, будет зависеть от него самого. 

— Колю Коваленко пока не прозвали Русским Танком — 2?
— Рановато (улыбается). Габариты еще не набрал. Но, думаю, все впереди. 

— Какая, кстати, у тебя была реакция, когда в НХЛ дали такое прозвище?
— Если честно, вообще никакой. Просто меня как только уже не называли… 

— Расскажешь о самом радостном и самом печальном днях в твоей жизни?
— Никогда не забуду те дни, когда рождались дети. Что касается спорта — когда стал олимпийским чемпионом и дважды чемпионом России в составе «Локомотива». Вообще, много есть что вспомнить. И слава Богу, что за 48 лет жизни счастливых моментов было немало. Навсегда останутся в моей памяти. А горе случилось в 2017 году, когда умер папа. По сравнению с тем, что произошло, все остальное — просто мелочи. 

Здорово, что сыновья продолжают мое дело 

— Ты очень много ездишь по стране. Какой город самый любимый?
— Я всегда вспоминаю песню и ее порой напеваю: «Мой адрес не дом и не улица, мой адрес — Советский Союз!» Везде есть какие-то свои прелести. Если сейчас назову один — обижу второй. Хотя, наверное, мне ближе всего Ярославль, потому что там я провел целых 17 лет, проживал начиная с 2001 года и по сегодняшний день. Свой старый дом продал, сейчас достраиваю новый. Еще люблю Нижний Новгород, где находится много моих друзей, с которыми рос во дворе, проводил юность и учился в интернате. Поддерживаю с ними контакт до сих пор, созваниваюсь. А также в Нижнем у нас ведь расположен головной офис профсоюза игроков КХЛ.Общаюсь, конечно, с сотрудниками. 

— И, наверное, небезразлична Москва?
— Безусловно. В столице живет моя семья, и младший сын Иван занимается в ЦСКА. Стараюсь тренировки посещать. Правда, сейчас получается ходить все реже, но при возможности с большим удовольствием провожу время на занятиях своих детей и езжу с ними на турниры. Просто стараюсь заранее в свое расписание все вставлять. На самом деле самое главное (и я это понял уже давно), чтобы сыновья выросли хорошими людьми — уважали старших и женщин. Я им всегда говорю: хоккеистом ты можешь и не стать, но человеком быть обязан! Как воспитывали в детстве меня, так и я стараюсь действовать в том же духе. Командный вид спорта все-таки дисциплинирует. Ты находишься в коллективе и просто не имеешь права уйти в сторону. Уж тем более хамить, ругаться, драться. И тренер за тобой всегда смотрит. Если что, игроки ведь тоже рядом, могут в каких-то ситуациях подсказать — как в жизни, так и в хоккее. 

— Думаю, ты рад тому, что дети пошли по твоим стопам? Причем все трое.
— Конечно, здорово, если кто-то продолжает твое дело. Но так сложилось, что средний сын, Данька, три года назад сказал хоккею «прощай». Не дался ему наш любимый вид спорта с детства. В семь лет он пробовал свои силы в «Локомотиве», потом мы переехали в Москву, начали ходить в ЦСКА. Но я видел, что Данька слабее, чем остальные ребята, и особого желания проявить себя у него нет. Если бы было, я бы, естественно, и слова не сказал. А так хоккей ему — «поперек горла». Посещал тренировки только из-за того, чтобы папу не обидеть. Поэтому однажды я пришел в ЦСКА и сообщил тренеру, что Данька заниматься больше не станет. Услышал тогда в ответ: «Оставляй, вдруг желание появится…» Но я советовал поверить моему опыту. Просто видел, как относится к хоккею старший сын и как средний. Зачем занимать чье-то место…

В России как рассуждают: уйдет один талант — придет другой 

— И вы решили потом отдать его в «Серебряные Акулы».
— Да. Во второй лиге команды слабее. Данька там семь лет поиграл, поездил на соревнования. Я понял, что для него хоккей — это не вид спорта как таковой, скорее — некая тусовка. Можно с ровесниками слетать на какие-нибудь международные соревнования, мир посмотреть и в школу не пойти. В общем, я решил сильно парня не напрягать. Не хочет — и не надо. Не знаю, может, я мало внимания уделял. В то время сам ведь выступал еще вовсю. Один раз в неделю домой приезжал и снова улетал. 

— Со старшим сыном Колей ситуация совсем иная…
— Абсолютно. Он все время находился со мной, крутился в хоккейном мире с самого детства. Сохранилась даже фотография, где мы находимся в раздевалке «Бостона», когда ему было всего полтора годика. После возвращения в Ярославль Коля сам попросил надеть коньки и «катнуться». А этим летом подписал контракт с «Локомотивом». Парень молодой, перспективный. Проводит в команде первый сезон. И у младшего сына Ивана желание играть в хоккей тоже есть. Это очень важно. Я вижу его стремление и готов помогать. Ванька первый раз вышел на лед в три с половиной года. С пяти лет занимается в ЦСКА. И любит просто выйти покататься на дворовой площадке, отработать броски. На данный момент сложно сказать об уровне мастерства. Все относительно, способно перевернуться. Ведь в хоккее один сезон можно провести отлично, второй — никак. И в детско-юношеском также. 

— С позиции твоего многолетнего опыта как, кстати, оценишь его уровень? Нередко ведь отмечают, что он несколько ниже, если сравнить с тем, что за границей.
— Со старшим сыном я много раз бывал на международных турнирах — в Канаде, Америке, Европе и не скажу, что уровень у нас слабее. И в детском, и в юношеском хоккее мы занимаем первые и призовые места. Единственное, в 17–18-летнем возрасте на плаву остаются единицы. Тогда как в других сборных наоборот. Скажем так: мы теряем то, что приобрели. 

— Почему так происходит?
— Сложно ответить. Как-то раз один шведский специалист сказал следующее: «В России в отличие от Швеции проживает очень много людей, желающих заниматься хоккеем — полно, и по большому счету всем все равно — выстрелит какое-нибудь молодое дарование или нет, ведь и так понятно: кто-нибудь да появится. А у нас игроков мало, и мы их бережем, ведем, за каждым смотрим и заинтересованы в том, чтобы была крепкая сборная. В России «выпускаются» в той или иной школе более тысячи хоккеистов за сезон. И что с ними происходит дальше? Кто-то начинает выступать за «молодежку», через год заканчивает. Рассуждения такие… Ну, и бог с ним. Что возиться-то… Придет другой».

Будучи депутатом, можно попытаться улучшить какие-то сферы нашей жизни 

— Словно какой-то конвейер…
— Так и есть. Кто на нем удержался — пошел дальше. Но остаются единицы. И ведь сегодня существует такая система… Многие ребята понимают, что перспектив здесь у них очень мало. Поэтому в 17-летнем возрасте собираются и бегут в молодежные лиги Европы, Америки, Канады, пытаются пробиться и играть там. Возьмем, например, статистику по 1999 году. Я за ним следил, потому что это год рождения Коли. Так вот, из той сборной Сергея Голубовича в 17 лет чуть ли не 20 человек уехали. Целых три звена! Вот тебе и показатель. Остались три–четыре человека, которые играют сейчас в России. Остальные все на чужбине, потому как ребята не верят в то, что на родине им дадут возможность проявить себя, допустим, в том же «Динамо», «Спартаке» или ЦСКА. Понимают: там станут одними из основных хоккеистов молодежной команды, а здесь еще могут возникнуть вопросы, касающиеся тренеров, родителей, парней «блатных», которых «пихают». За границей же их действительно оценивают как спортсменов. Если выглядишь достойно — значит, выходить на лед тебе дадут. 

— Тебя можно назвать человеком разносторонним. Теперь ты окунулся еще и в депутатские дела. Как чувствуешь себя в этой сфере?
— Нормально. Так как я человек новый, первые три месяца просто впитывал информацию, узнавал, кто чем дышит, как в данном мире люди себя ведут и голосуют, что обсуждают. Учиться ведь никогда не поздно. В общем, пока втягиваюсь. На днях поеду на экономический форум в Ярославль, чтобы поучаствовать там в дебатах. Мне интересно то, что, будучи депутатом, можно попытаться улучшить какие-то сферы нашей жизни.

Кумиром и идеалом для меня остается старший брат 

— На какие-либо увлечения, помимо работы, время остается?
— Стараюсь уделять внимание всем и всему — и работе, и хоккею, и родным и близким, и своему хобби. Как ты сказала, я ведь человек разносторонний (улыбается). Люблю охоту. Когда наступает сезон, нахожу свободное «окно», чтобы с друзьями куда-нибудь съездить. Первый раз попробовал поохотиться пятнадцать лет назад. Как сейчас помню, я тогда только приехал в Россию из Канады и в 2002 и 2003 годах в составе ярославского «Локо» стал чемпионом страны. 

— Судя по твоему характеру, мне кажется, из тебя мог бы получиться хороший тренер. Никогда не желал? Наверняка были варианты и возможности?
— Я, кстати, однажды, в 2008 году, когда решил повесить коньки на гвоздь, предложил свою кандидатуру «Северстали» — поработать в качестве помощника тренера. Хотел поднатаскаться годика два-три и потом идти в свободное плавание. Было сказано: «Такой вариант мы пока не рассматриваем». И уже буквально через месяц меня выбрали председателем профсоюза игроков КХЛ. Я, можно сказать, сам способствовал этому, говорил, что готов погрузиться в такую деятельность. Потом поступало еще несколько предложений по тренерской части, но я отказывал. Нечестно по отношению к тем ребятам, кто Андрея Коваленко выбирал. Поэтому пришлось отложить желания в долгий ящик. Я и так постоянно выступаю в роли коуча, общаясь со старшим и младшим сыновьями. Не навязываю им свое мнение, а просто подсказываю, как в той или иной ситуации поступил бы на льду я. Отмечаю, что, конечно, надо выполнять задание тренера, но сделать его можно разными способами. 

— Если пофантазировать, в какой еще области ты бы смог себя проявить?
— Я всю жизнь в хоккее, поэтому о каких-то других вещах не задумывался. Но, скорее всего, стал бы военным, пошел бы по стопам брата, который старше меня на шесть лет, и он был и остается для меня кумиром, идеалом — окончил Суворовское училище, потом стал офицером Советской армии. Я всегда стремился быть на него похожим. 

Фото автора