Олимпийский чемпион Сергей Мыльников: «У Ежова большое будущее»

Сергей Мыльников появился в НХЛ, когда советских хоккеистов там можно было пересчитать по пальцам. Первая пятерка ЦСКА, Могильный, Федоров…

«Квебек», куда в 1989 году решил после десяти сезонов в «Тракторе» отправиться 31-летний Мыльников, в то время влачил жалкое существование, год за годом пролетая мимо плей-офф. В элитном вратаре сборной СССР «Нордикс» надеялись увидеть того мессию, которым в середине 1990-х стал для «Баффало» Доминик Гашек. Но что-то щелкнуло в головах боссов канадского клуба в последний момент, и полноценно заиграть в НХЛ у челябинца не вышло. Впрочем, это не лишает его «титула» первого советского вратаря в самой сильной хоккейной лиге мира.

Вот только при общении с ним кажется, что ощущение игровой недосказанности Сергея Александровича гнетет по сей день. Нынешний сезон Мыльников начинал в «Автомобилисте» в качестве помощника Ильи Бякина. Но 25 ноября руководство екатеринбургского клуба решило расстаться с этим тренерским штабом. Через четыре дня официальный сайт уральского клуба объявил о расставании с игроками — Александром Дроздецким и… Сергеем Мыльниковым-младшим, сыном прославленного голкипера.

Смотрю, а «Квебек» еще 8 вратарей притащил

— Решение стать открывателем Нового Света тяжело далось?
— Да нет. Меня позвали, я поехал. В Европе все, что можно, я уже выиграл: и олимпийским чемпионом был, и «мир» брал трижды. Нужен был новый вызов.

— Осознание того, что вы в любом случае войдете в историю как первый советский вратарь в НХЛ, давило?
— Я и не думал на сей счет. Это была новая жизнь, в которую я ступил, со всеми вытекающими…

— Американский быт игрока сборной СССР удивил?
— В первую очередь тем, что постоянно находился с семьей. У нас в СССР ведь как было принято: постоянно сидишь на базе, родных видишь считаное количество дней в году. А там оттренировался — и гуляй, Вася! Правда, особо не погуляешь. Языка не знал и с местными жителями и игроками приходилось, что называется, на пальцах объясняться. Это теперь русских ребят в НХЛ десятки. Тогда в «Квебеке» я один был из Союза.

— Даже поговорить не с кем…
— Только с Петером Штястным. Он был единственным в команде, кто мог изъясняться на русском.

— В НХЛ играют иначе, борта уже…
— У меня практика имелась. Со сборной мы ведь частенько против канадцев играли. Так что перестроился без особого труда. Да, там иные площадки, другие отскоки. Но у вратаря одна работа — он должен ловить. Сейчас как ребята играют — с колен не встают, постоянно ползают. С другой стороны, какая разница, какой стиль у вратаря. Ползает он, летает, ногами кверху стоит — лишь бы не пропускал.

— Когда поняли, что роман с НХЛ не затянется?
— А чего понимать, если раз в месяц играть давали? Я, когда отозвался на приглашение «Квебека» и приехал в тренировочный лагерь, смотрю, они еще восемь вратарей приволокли. И это при том, что у меня односторонний контракт…

— Зачем столько?
— Вот и я не знаю зачем. И, кстати, семеро из них в том чемпионате сыграли за основную команду. Но толку от этого? «Квебек» тогда 15 очков (на самом деле 31 очко, худший результат в лиге. — «Спорт») за весь сезон набрал. Что это было: эксперименты или политика, — я не знаю. Да и думать на сей счет мне особо не хочется. Что было, то прошло.

— Тыжных, сменщик Третьяка в ЦСКА, в НХЛ тоже не заиграл, но, отыграв пару сезонов за фарм-клуб «Эдмонтона», остался жить в Канаде. Смогли бы так же?
— Сейчас трудно сказать. Слишком изменились времена. У него получилось там — Саша нашел себя (работает хоккейным агентом. В числе его клиентов — Ежов, Жердев, Илья Зубов, Кирилл Петров — «Спорт»). У меня — нет.

Писали, что я сбежал в СКА

— До 1980 года вы играли за «Трактор», а потом оказались (странное дело) в… СКА…
— Пришел черед отдавать долг родине — надевать армейскую кирзу. Да, большинство хоккеистов в ту пору направлялись служить в ЦСКА. А я поехал в Ленинград. Это было мое самостоятельное решение. Помню, писали даже, что я сбежал. Обзывали «перебежчиком». Но в 1982 году, проведя у берегов Невы два сезона, я вернулся в Челябинск.

— Что это был за СКА, которому до второй в истории бронзы оставалось семь лет?
— Слабенький. В конце турнирной таблицы плелись. Претендовать не на что. Тогда, наверное, тоже хотели в Ленинграде создать хорошую команду, набирали перспективных пацанов. Что-то получалось, что-то — нет.

— В 1988 году, когда выиграли олимпийское золото, уже чувствовалось, что этой сборной СССР, как и всей стране, скоро конец?
— Команда у нас хорошая была. О политике никто не думал. Каждый делал свое дело. Тот, кто думал об этом, убежал. Каждому свое… Хотя уже вскоре стало очевидно, что процесс пошел. Могильный в 1989-м стал первой ласточкой. Потом официально Пряхина в НХЛ отпустили. Вскоре Федоров с Игр доброй воли не вернулся. Стало ясно: процесс не остановить. Мы понимали, что происходит, но не слишком заморачивались. Да и что мы могли изменить?

— В Швеции, куда в 1993 году вы из Ярославля перебрались, хоккеист сборной СССР особое внимание приковывал?
— Ну еще бы, выступая в четвертом дивизионе (на самом деле — во втором. — «Спорт»), я не был звездой. Вейнхандль и Мортенссон — они кто в России, звезды?

— Вроде того…
— А я в четвертом дивизионе должен был считаться задрипанным игроком.

— Молодые на вас с открытым ртом смотрели, наверное: вот на кого надо равняться?
— Да брось ты. 34 года — время заканчивать было. Интерес уже пропал, чтобы пластаться. Наелся уже хоккеем. А когда завершил, стал тренировать эту команду — «Сэтерс». Поставил сына, Серегу, в ворота и закончил. Он у меня, получается, воспитанник шведского хоккея (смеется).

— Мысли были чем-то, кроме хоккея, заняться?
— А что я еще умею?..

— Многие в бизнес идут…
— Для бизнеса деньги нужны, стартовый капитал. А у меня они откуда? Мы за годы в первенстве Союза ничего не скопили.

— Гусаров, ваш партнер по сборной, завершив карьеру, восемь лет не смотрел хоккей. У вас моменты подобного отторжения возникали?
— Обошлось. Повесил коньки — сразу встал на мостик. Тем более в статусе старшего тренера. «Отторгаться» не было времени. Потом вернулся в Россию, начал работать в «Ладе», тренировал «Северсталь».

— Если того Мыльникова выпустить на сегодняшний лед — а хоккей, как уверяют эксперты, за минувшие годы сильно изменился, — он будет хорошим голкипером?
— Скажу так: моя зарплата была бы $2,5–3 млн.

— Прямо как у Кошечкина…
— Кошечкину еще дорасти до моего уровня надо. Миллиона три я бы точно получал.

— Кто из молодых киперов современной КХЛ импонирует?
— Питерский мальчишка мне запомнился, кстати…

— Ежов?
— Он самый. Команда ему помогает. В таком коллективе он будет только расти. Будущее, на мой взгляд, у него большое. Перед СКА ставятся большие задачи. И если он потянет, выдержит, все у него в порядке будет.