Открытые классики

С промежутком в десять дней в Хельсинки и Красноярске прошли «зимние классики». «Спорт день за днем» побывал на обеих и ощутил на себе жадность европейцев, добродушие полиции и холод, очень страшный холод.

Деньги

Если едешь в Красноярск на «Русскую классику» сразу после матча на открытом воздухе в Хельсинки, различия броса­ются в глаза. Между прочим, да­леко не все они в пользу Финляндии. Впрочем, ничего уди­вительного, – ясно же, что у тамошней федерации хоккея и Высшей хоккейной лиги были разные задачи.

– У нас билеты стоят от 30 до 60 евро, – рассказывал представитель финской федерации. – И мы планируем, что на игру придет более 30 тысяч зрителей.

Финны – умные. Коробка на Олимпийском стадионе была поставлена не к игре Евротура, а к традиционной встрече в рамках чемпионата Финляндии. В столичном дерби встречались ХИФК и «Йокерит», но совершенно неважно, как они сыграли. Говорят, после второго периода люди стали уходить со стадиона, несмотря на то, что интрига во встрече сохранялась. Зато удалось использовать возведенную площадку дважды.

В Красноярске поставили коробку только на один матч, и понятно, что окупиться это не могло ни при каких обстоятельствах. Билеты сразу же сделали недорогими – 50 рублей, ведь главной целью было устроить в городе хоккейный праздник.

Популярность

Несмотря на то, что зима на Енисее долгая, снежная и морозная, хоккей с шайбой здесь непопулярен. Тут любят хоккей с мячом и не видят ничего страшного в том, что в бенди играют на свежем воздухе. Правда, это скоро закончится.

– Давно пора уходить под крышу, – считает главный тренер «Енисея», одной из сильнейших команд страны по хоккею с мячом, Сергей Ломанов – старший. – Просто мир изменился. Теперь людям нужен комфорт. И мы ждем, когда в Красноярске построят крытую арену. Если ты не зависишь от погоды, это же отлично. Да и о зрителях надо подумать.

При этом зрители с удовольствием заполняют трибуны на матчах по бенди. А вот местный «Сокол» в ВХЛ собирает максимум две тысячи болельщиков, хотя местная арена вмещает 3500 человек.

– Может быть, потому что мы плохо играем, – размышляет Вячеслав Долишня, главный тренер команды. – У нас был провал, и зрители не верят, что мы можем побеждать.

Защитник Алексей Чикалин на результаты команды не пеняет и говорит, что тут просто не знают о «Соколе».

– Реклама команды появилась лишь в последнее время, да и то благодаря «Русской классике». А так говоришь кому-то про шайбу, люди плечами пожимают, – объясняет он. – Едем в такси, водитель новости спорта погромче делает, когда про «Енисей» говорят. А потом звук убавляет. Но я-то слышу, что о «Соколе» – ни слова. Хотя мы накануне играли и победили. Даже счет не говорят. А уж детская школа – смех один. В каждом возрасте по десять человек всего. Тут в хоккей играют в основном в «ночной лиге». Какие-то люди собираются, но чтобы игру поднять, надо именно сильные школы делать.

Ситуацию не удалось исправить даже родившемуся в Красноярске нападающему «Вашингтона» Александру Семину, который в прошлом году провел мастер-класс и поиграл вместе с местными жителями. А уж если бы Семин проводил мастер-класс одновременно с Ломановым, то к Александру никто бы не пришел.

В Хельсинки про хоккей никому ничего объяснять не надо, а больше всего радовались предстоящему матчу на свежем воздухе сами игроки.

– Это же круто очень, это историческое событие, – предвкушал Лео Комаров. – У меня был вариант пропустить этот этап Евротура, но когда выяснилось, что будем играть на улице, я сразу согласился.

Первые впечатления

За день до игры Комаров пришел в ресторан отеля, и там его встретил представитель российской сборной.

– Хотели потренироваться на улице, но быстро отказались, – шептал он. – Да и вообще мне вся эта затея не нравится. Холодно ужасно. Я прошел вокруг площадки – просто ужас. Надо под крышу все переносить.

Хоккеисты «Сокола» и «Локомотива» вышли на лед накануне матча без разговоров. Было запланировано командное фото. Красноярцам рекомендовали воздержаться от тренировки. Мол, можете испортить лед. Ребята приходили в раздевалку спокойные и неошарашенные, как те же игроки сборной России десятью днями ранее.

– У меня руки замерзли, – говорил капитан национальной команды Илья Никулин. – Надо еще привыкнуть к этому состоянию.

Ребята из Красноярска искренне не понимали, про что у них спрашивают журналисты, используя удивленные интонации. А у ярославцев вообще можно было ничего не спрашивать.

– Сначала шлем не берите, просто сфотографируемся, а потом вернемся в раздевалку, – объявлял помощник главного тренера «Локомотива» Петра Воробьева Дмитрий Красоткин. – Затем тренировка.

«Локомотив» просил у организаторов час занятия и этим часом воспользовался сполна. И это несмотря на то, что термометр показывал минус 24.

– Я с ребятами из «Локомотива» встречался за день до игры. Они вышли посмотреть площадку. Сначала настороженные были, а потом начали радоваться, благодарить, – говорит Владимир Шалаев, вице-президент КХЛ. – Им-то это очень интересно. Не слышал, чтобы кто-то был против этой игры.

Сами хоккеисты действительно не имели ничего против такого матча.

– А дышится вообще отлично, – улыбался защитник «Локомотива» Андрей Конев. – Легкие проветриваются. Единственная беда – лед. Куски огромные откалываются, ямки появляются. Но этого, наверное, никак не избежать. Только чаще, чем раз в год, я бы не согласился играть.

Зинэтула Билялетдинов в Хельсинки до последнего момента надеялся, что рассудок возобладает и игру перенесут на «Хартвалл арену». А вот Петр Воробьев в Красноярске объявил, что даже если похолодает, он за матч на открытой площадке.

– Я же в Латвии больше 20 лет прожил, – объяснил Петр Ильич. – И я понимаю, что такое минус 15 градусов там или в Финляндии. Они же у Балтийского моря. Там мороз с влажностью, а если ветер дует, то вообще кошмар. В Красноярске же и минус 30 легче переносится. Смотрите, какое тут чистое небо.

Трибуны

В Хельсинки решили не заморачиваться по поводу памяти об игре на открытом воздухе и не приготовили никаких сувениров. На лотке были лишь шарфы с датой матча и логотипами команд. И все. Да, еще продавались шапочки и варежки с гербом страны, но этот товар можно встретить и на вокзале.

В ВХЛ поступили грамотно. Даже круто сделанный логотип уделывал Финляндию в одни ворота. А ведь были еще магнитики, кружки, варежки, шапочки, шарфы и прекрасные программки. Людям даже позволяли забирать афиши игры, ведь и они были сделаны довольно стильно. В Хельсинки, видимо, свои каналы передачи информации, и ничего этого не было.

Отношение к зрителям было особым. В Финляндии продавали горячие напитки, но палаток было, мягко говоря, немного. Более того, для продажи алкогольных напитков выделили только небольшой уголок рядом со сценой, а на трибуну горячительные напитки проносить не разрешалось. Местные жители, правда, приходили к матчу подготовленными.

Официально на игре в Красноярске вообще не продавали никакой алкоголь. И полиция честно объявила, что все бутылки или фляги будут конфискованы (а потом возвращены, если люди захотят). Вот только термосы проносить было можно. И они не проверялись.

– Что у вас там? – спрашивал полицейский на стадионе «Енисей», указывая на емкость.

– Чай, – говорил болельщик.

– Проходите.

Кто-то говорил «кофе», и ему тоже доверяли.

Эти «чай» и «кофе» разливали потом микроскопическими дозами на группу из трех-четырех мужчин. Сотрудники правопорядка отворачивались, хотя с удовольствием бы присоединились.

Хоккей с трибуны было одинаково неудобно смотреть как в Хельсинки, так и в Красноярске. Более того, в Сибири возникла серьезная проблема. Стекла на бортах довольно быстро замерзали. Это не от разгильдяйства – все там правильно делали, жидкость специальную распрыскивали. Но, видимо, жидкость та из Европы и к красноярским морозам совсем не готова.

А вот с посещаемостью игр вышел небольшой конфуз. Финны объявили, что продана 31 тысяча билетов, но во время матча сказали, что пришло немногим больше 25 тысяч человек. На стадионе в Красноярске, по ощущениям болельщиков, было меньше десяти тысяч.

– Зрителей считали сотрудники МЧС, – объявил после игры директор ВХЛ Герман Скоропупов. – И именно они нам сообщили цифры – 16 100.

Многие уходили сразу после того, как прошел розыгрыш автомобиля. Но, надо отметить, что и в Хельсинки о 25 тысячах к началу третьего периода речи не шло. Многие стали покидать трибуны уже после первого периода. Суровая погода.

Утепление

С погодой участники Евротура и хоккеисты высшей лиги справлялись по-разному. Например, игроки сборной Финляндии воспользовались масками, у них были утепленные свитера, а на скамейках стояли тепловые пушки.

– Теплые свитера! – удивился защитник «Сокола» Алексей Чикалин. – Нет, у нас обычные. Какое-то термобелье предложили, но им мало кто воспользовался. Дело в том, что в нем просто неудобно играть. Подвижность не та.

Хоккеисты «Сокола» и «Локомотива» согревались при помощи обычных грелок. А вот маски многие сняли.

– Дышать в них неудобно, да и шлем держится плохо, – объяснил автор первого гола, нападающий ярославцев Максим Зюзякин.

Интересно, что если после игры Финляндия – Россия в микст-зоне многие говорили о морозе, а Анд­рей Зубарев даже пожаловался на красный нос, то после «Русской классики» никто на погоду не жаловался. Совсем. Даже вратарь Никита Ложкин. А ведь его коллега из сборной России Михаил Бирюков признался, что не согрелся даже к окончанию Шведских игр.

– Ноги и руки немного мерзли, – рассказывал ярославец. – Но в общем все терпимо было. Я бы не сказал, что ноги вообще пострадали. Что-то не заметил особенных проблем.

Порадовал пресс-атташе «Сокола», который придумал сделать микст-зону на улице и требовал, чтобы все общение шло там. На него смотрели и улыбались, но человек впервые увидел столько прессы и решил отработать на несколько сезонов вперед. Когда просили позвать игрока, он говорил:

– Может быть, хватит? Не надо его беспокоить.

Красноярские хоккеисты должны устроить ему темную.

Зато разрешили поговорить с арбитрами. Дмитрий Волошин из Новосибирска и не знал то, что знали мы: на этой неделе он проведет последний матч в карьере. Спрашивали осторожно.

– Известно, что это ваш последний сезон в хоккее, – это он знал, возраст все-таки. – Может быть, стоило сделать именно в Красноярске прощальную игру?

Дмитрий смущался.

– Надеюсь, это не последний сезон, – отвечал он.

Арбитры, кстати, практически не утеплялись, хотя им разрешили взять варежки. При этом они совсем не замерзли, так как отдыха у них не было. И по работе к рефери никаких претензий. А в Хельсинки, напомним, лайнсмен получил тяжелую травму. Хотя это, конечно, не имеет отношения к организации.

Как выяснилось позже, в ВХЛ еще будут игры на свежем воздухе – конечно, уже в следующем сезоне. Федерация хоккея России же пообещала лишь подумать о подобной возможности для сборной, но шансы невелики. Хотя бы потому, что тренер национальной команды однозначно против таких игр.

Из хоккеистов четырех команд, выходивших на открытый лед в последнее время, заболел только голкипер магнитогорского «Металлурга» и сборной Финляндии Арии Ахонен. Больше не было ни простуд, ни обморожений. Трудно сказать, как игры перенесли болельщики, но есть ощущение, что многим понравилось.

Холодно? Как сказать. В Хельсинки на стадионе можно было увидеть футболистов на искусственном поле, а в Красноярске на катке резвилось полсотни детишек. Даже смотреть на это было тяжело, но тут уж от привычки зависит.

Хельсинки — Красноярск