Памяти Василия Аксенова

На днях ушел из жизни замечательный писатель, кумир поколения шестидесятников  Василий Павлович Аксенов.

Он любил спорт, но писал о нем нечасто. Но написанное им сразу становилось классикой. Так его «Рассказ о баскетбольной команде, играющей в баскетбол» (о ленинградском «Спартаке» начала 1970-х), несомненно, одна из лучших текстов, созданных на русском языке об этой игре. Неподражаемый юмор, легкость слога, изящество! Чего стоит миниатюрная пародия на штампы спортивных интервью:   

«– Владимир Петрович, если не секрет, где вы нашли своих питомцев?

   Кондрашин скорчился от слова "питомцы", как от кислого огурца.

 – В кафе-мороженое, – ответил он. – Вошел однажды в лягушатник на Невском, смотрю – сидят одиннадцать  рослых детей.  Вот, подумал я,  преотличнейшая баскетбольная команда.

   «Давняя  дружба  связывает  тренера  Кондрашина с его  питомцами», – одним росчерком пера записал докучливый корреспондент».

А чего стоит уже чисто баскетбольный пассаж:

«А как Армеец  Андреев  (217-25)  с  робким  оленьим движением шеи бросил трепетный и  загадочно-смущенный  взгляд  на  спартаковца Белова (200-19),  а Александр  проводил  своего оппонента внимательным и не по возрасту тяжеловатым взглядом из-под не по-детски нависших бровей.

   (Здесь таится  довольно серьезный баскетбольный подтекст,  и мы в интересах массового читателя немедленно его вскроем.  Дело в том,  что Андреев - супергигант,  а Белов – гигант обыкновенный.  "Саня",  по мнению  специалистов, – идеальный  современный баскетболист:  двухметровик атлетического сложения,  он обладает   замечательным   дриблингом,   острой  реакцией,   ну  а  прыжки!...

Сверхвысокие  прыжки  Белова  позволяют  ему  почти  полностью  нейтрализовать феномена Андреева.  Однако палка о двух  концах:  андреевские  хлопоты  мешают Белову атаковать щит армейцев. Занятые друг другом,  эти  два  игрока  вихрем носятся по площадке,  давая возможность  остальным  восьми играть в баскетбол.

Наверное, они злятся друг на друга: ведь попасть в кольцо каждому хочется.)»

А это гимн баскетболу в прозе:

«О  Баскетбол  проклятый,  Ваше  сиятельство Баскетбол!  О как ты уже надоел твоим высокорослым подданным! Кажется после какого-нибудь турнира,  что год бы не взял мяча в руки, но проходит день-два — и пальцы начинают скучать.  Потом начинают скучать локти,  плечи,  икроножные мышцы и квадрицепсы,  и вскоре все тело игрока охватывает неудержимая страсть к Баскетболу.

Утоляя эту жажду, ты высоко подпрыгиваешь и,  не опускаясь,  бросаешь мяч в корзину,  и когда из жадной твоей руки мяч,  не касаясь ободка, пролетит через сетку,  вот тогда ты почувствуешь удовлетворение.  Но этого мало,  и так нужно попасть  сто,  тысячу  раз...   Сколько  раз  нужно  испытать  эту  мгновенную физиологическую радость, чтобы пресытиться Баскетболом?»

О спорте Аксенов писал и совсем по-другому, например, его рассказ «Победа» изумителен тонкой иронией. Его герой – гроссмейстер, человек, скажем так, сложной духовной организации, играет в поезде со случайным попутчиком: у которого на пальцах вытатуированы буквы Г. О. И проигрывает. Не может не проиграть.

«Гроссмейстер был воплощенная аккуратность, воплощенная строгость одежды и манер, столь свойственная людям, неуверенным в себе и легко ранимым. Он был молод, одет в серый костюм, светлую рубашку и простой галстук. Никто, кроме самого гроссмейстера, не знал, что его простые галстуки помечены фирменным знаком "Дом Диора". Эта маленькая тайна всегда как-то согревала и утешала молодого и молчаливого гроссмейстера. Очки также довольно часто выручали его, скрывая от посторонних неуверенность и робость взгляда. Он сетовал на свои губы, которым свойственно было растягиваться в жалкой улыбочке или вздрагивать. Он охотно закрыл бы от посторонних глаз свои губы, но это, к сожалению, пока не было принято в обществе».

Гроссмейстер – воплощение «гнилого интеллигента», слабого, нервного, не способного постоять за себя – проигрывает наглому, нахрапистому, грубому «человеку из народа».

«- Вот интересно: почему все шахматисты - евреи? - спросил Г.О.

  - Почему же все? - сказал гроссмейстер. - Вот я, например, не еврей.

  - Правда? - удивился Г.О. и добавил: - Да вы не думайте, что я это так. У меня никаких предрассудков на этот счет нет. Просто любопытно.

  - Ну, вот вы, например, - сказал гроссмейстер, - ведь вы не еврей.

  - Где уж мне! - пробормотал Г.О. и снова погрузился в свои секретные планы.

"Если я его так, то он меня так, - думал Г.О. - Если я сниму здесь, он снимет там, потом я хожу сюда, он отвечает так... Все равно я его добью, все равно доломаю. Подумаешь, гроссмейстер-блатмейстер, жила еще у тебя тонкая против меня. Знаю я ваши чемпионаты: договариваетесь заранее. Все равно я тебя задавлю, хоть кровь из носа!".

Гроссмейстер посмотрел на Г.О. Тот молчал, набычившись, глядя в самые глубокие тылы гроссмейстера. Мата своему королю он не заметил. Гроссмейстер молчал, боясь нарушить очарование этой минуты.

- Шах, - тихо и осторожно сказал Г.О., двигая своего коня. Он еле сдерживал внутренний рев.

Гроссмейстер смотрел на пустую доску, на шестьдесят четыре абсолютно бесстрастных поля, способных вместить не только его собственную жизнь, но бесконечное число жизней, и это бесконечное чередование светлых и темных полей наполнило его благоговением и тихой радостью. "Кажется, - подумал он,- никаких крупных подлостей в своей жизни я не совершал".

  - А ведь так вот расскажешь, и никто не поверит, - огорченно вздохнул Г.О.

  - Почему же не поверят? Что же в этом невероятного? Вы сильный, волевой игрок, - сказал гроссмейстер.

  Никто не поверит, - повторил Г.О., - скажут, что брешу. Какие у меня доказательства?

  - Позвольте, - чуть обиделся гроссмейстер, глядя на розовый крутой лоб Г.О., - я дам вам убедительное доказательство. Я знал, что я вас встречу.

  Он открыл свой портфель и вынул оттуда крупный, с ладонь величиной золотой жетон, на котором было красиво выгравировано: "Податель сего выиграл у меня партию в шахматы. Гроссмейстер такой-то".

  - Остается только проставить число, - сказал он, извлек из портфеля гравировальные принадлежности и красиво выгравировал число в углу жетона.

  - Это чистое золото, - сказал он, вручая жетон.

  - Без обмана? - спросил Г.О.

  - Абсолютно чистое золото, - сказал гроссмейстер. - Я заказал уже много таких жетонов и постоянно буду пополнять запасы».

Что к этому можно добавить? Ничего.