Пионерская зорька

Юрий Арбачаков стал первым чемпионом мира среди профессионалов, причем не только в России, но и на всем постсоветском пространстве. Пояс WBC в весе мухи (до 50,8 кг) уроженец Кемеровской области выиграл в июне 1992 года, после чего девять раз успешно защитил свой титул. Первым из россиян после развала СССР удостоился чести быть включенным в десятку лучших бойцов по версии американского журнала The Ring. Мы встретились с Юрием в Санкт-Петербурге, где с 2004 года проживает уже немного подзабытый чемпион.

Коннитива, аригато, сайонара

— В 1989 году в составе сборной СССР вы выиграли и чемпионат Европы, и чемпионат мира. Почему же годом раннее не выступили на олимпийском ринге Сеула?
— В сборную я попал в 1987 году. В олимпийский год сменил весовую категорию — выступал до 48 кг, перешел в 51 кг. Пока перестраивался, уступил в паре турниров. В том числе и на чемпионате СССР — проиграл, по-моему, уже во втором бою. Поэтому шансов выступить в Стране утренней свежести у меня практически не было. А вот послеолимпийский год сложился триумфально. Поочередно выиграл чемпионаты СССР, Европы, мира. Затем получил предложение перейти в профессионалы.

— Японцы на вас сами вышли?
— К тому времени они уже год вели переговоры с Вячеславом Яновским — начали сразу после того, как Слава выиграл Олимпиаду в Сеуле-1988. Также в сферу их интересов входил уже один перспективный супертяж Вячеслав Яковлев. А уже на чемпионате мира они присмотрели меня.

— Чем поразила Япония?
— Чистотой, порядком и уровнем жизни. После СССР это был культурный шок — все казалось необычным.

— Какие гонорары стали получать уже в ранге действующего чемпиона мира?
— За свой первый чемпионский бой — 10 тысяч долларов. А дальше уже с каждой защитой ставка повышалась. За последний бой заработал 140 тысяч долларов. Я выходил на ринг преимущественно против первых, вторых или третьих номеров рейтинга. Забрал пояс я у представителя Таиланда Муангчая Киттикейзема — победил нокаутом в восьмом раунде. Первую защиту титула провел против Юн Ун Чина из Южной Кореи. Чин до встречи со мной в 27 боях одержал 27 побед, причем 18 раз побеждал досрочно. С корейцем пришлось повозиться — выиграл встречу по очкам. Юн этим боем закончил свою боксерскую карьеру. Затем я дал матч-реванш экс чемпиону мира Муангчаю Киттикейзему и победил тайца техническим нокаутом в девятом раунде.

— В следующих чемпионских защитах вы сняли скальпы с мексиканцев Замудио, Оскара Арсиньеги и Рауля Юареса, корейца Нам-Хун Ча, аргентинца Хьюго Рафаэля Сото, тайца Сасакула, японца Такато Токучи. Менялись только соперники, бои же, за одним исключением, проходили в Японии. Ваши промоутеры не желали расширять рынок?
— Просто в Японии бокс входит в пятерку самых популярных видов спорта. Уступает только футболу, бейсболу и сумо. Если на наших боях под завязку набивалась 12-тысячная арена, зачем что-то искать?

— Грязным приемам японские тренеры не учили?
— Учили сопротивляться им. Дескать, соперники могут применять эти приемы против вас, так что будьте всегда настороже. И в случае чего отвечайте тем же. Помню, как нас обучали незаметно чиркнуть по брови соперника той частью перчатки, под которой внутри шел шов — это в районе большого пальца. Также демонстрировали, как незаметно ударить локтем в голову. Но эти приемы годились исключительно для ближнего боя. Я же, да и другие ребята, предпочитали работать на дальней и средней дистанции. Так что ни для кого из нас коронкой грязные приемы не стали.

Возвращение домой

— Свой последний бой вы провели в ноябре 1997 года в Саппоро, где по очкам уступили представителю Таиланда Сасакулу, которого побеждали двумя годами раннее. Почему после поражения от тайца решили завершить профессиональную боксерскую карьеру?
— К тому времени мне уже стукнул 31 год. За спиной были тяжелые бои. На четвертом десятке начинать все заново не видел смысла. Честно говоря, морально уже порядком подустал от бокса. А тайцу за меня отомстил Мэнни Пакиао, который уже в декабре 1998 года отобрал у Сасакула чемпионский титул, нокаутировал его в восьмом раунде.

— После того как закончили активную карьеру, вам не предлагали попробовать себя на тренерской стезе?
— Предлагали. И около года я отработал наставником в филиале клуба в Иваки — это центральный город префектуры Фукусима. Но ко мне в зал приходили преимущественно студенты, и за год я не увидел ни одного настоящего таланта. В итоге решил заняться более прибыльным делом — ресторанным бизнесом, женился на японке Кайоко. Но нас постигла неудача. А деньги, заработанные мной на ринге, стали потихоньку улетучиваться.

— И тогда вы решили вернуться в Санкт-Петербург?
— Да, с 2004 года живу в Питере. Сейчас думаю открыть в Северной Пальмире современный спортивный клуб. Уже давно ищу под это дело партнеров.

— Первый чемпион мира среди профессионалов на постсоветском пространстве не может найти в Питере инвестора под свое имя?
— За 14 лет жизни в Японии я растерял все свои связи. По возвращении в Питер их пришлось создавать заново. Закончив карьеру, я осознал, что в 31 год практически не приспособлен к жизни после спорта. У меня была многолетняя депрессия. Но сейчас я хочу развивать бокс в России. Именно для этих целей в конце июля была создана Профессиональная боксерская ассоциация России (ПБАР), где меня избрали президентом. Вместе с партнерами будем развивать профессиональный бокс в стране, выводить его на мировой уровень. Ведь до этого все наши лучшие боксеры выступали и добывали свои титулы преимущественно в зарубежных промоутерских компаниях.

— В Кемерове до сих пор проводится турнир вашего имени?
— Да, в 2013 году эти соревнования отпразднуют свой двадцатилетний юбилей. Для Кемерова это настоящее событие.

— С Японией вас уже ничего не связывает?
— У супруги остался японский паспорт, сейчас оформляем ей вид на жительство в России. Я же своего вида на жительство в Японии лишился — не учел, что нужно было вовремя продлить въездную визу. Впрочем, связи в Стране восходящего солнца у нашей семьи остались, и когда нам нужно проведать родственников жены, я получаю визу по упрощенной процедуре.