Плечи гигантов

«Если я видел дальше других, то потому, что стоял на плечах гигантов». Исаак Ньютон, облекший свою гениальную научную деятельность в простейшую формулировку, не только отдал должное предшест­венникам, но и призвал никогда не забывать о гигантах, подставивших плечи для размещения на них последователей, причем не обязательно вовсе, что – единомышленников.

В каждой области человеческой деятельности – свои гиганты. В каждой плоскости.

***

На минувшие ноябрь и декабрь выпало несколько скорбных для российского футбольного мира дат – ушли из жизни Валентин Иванов, Сергей Мосягин, Геннадий Логофет. На декабрь пришлись десятилетие со дня кончины Павла Садырина и двадцатилетие – Геннадия Радчука. Не стоит перед Новым годом говорить о печальных событиях, праздник ведь считается самым веселым среди всех праздников? Как раз, на мой взгляд, – стоит. Говорить, напоминать и – самое главное – помнить. Наших футбольных гигантов, оставивших след, пусть и разного размера, в истории, следует помнить хотя бы потому, что история эта начиналась не с сегодняшних футболистов, тренеров, журналистов, а с тех, на плечах которых мы обосновались, полагая порой, будто мы и есть – начало. Без памяти нарушается течение времени, происходит распад.

***

Пал Федорыч Садырин десятый год собирает тех, кто хочет с ним пообщаться. На газончике у Паши перед памятником – шарфы «Зенита» и ЦСКА, его команд, главных на сегодня в российском чемпионате конкурентов.

Геннадий Иванович Костылев, однажды обыгравший с ЦСКА «Барселону» в Барселоне и выставивший каталонцев из Лиги чемпионов, рассказал, как они с Садыриным учились в школе тренеров: «Банально, конечно, звучит, но до знаний были жадными и друг друга старались по части их получения перещеголять – просиживали в библиотеках, доставали переводы иностранных книг о тактике и терзали вопросами специалистов по функциональной подготовке».

«При Морозове, – поведал Марь­ян Плахетко, центральный, если кто запамятовал, цээсковский защитник конца 60-х – начала 70-х годов прошлого, страшно произносить, века, – как и при Тарасове в хоккейном ЦСКА, ребята по углам на базе в Архангельском стремительно разбегались, стоило только тренерам выйти из своего номера. У Пал Федорыча дверь в комнату не закрывалась – любой игрок мог зайти когда угодно».

Жаль вот только, что после матча Греция – Россия в ноябре 93-го сборники, с которыми Павел Садырин пробился из отборочной группы на чемпионат мира, не пошли к тренеру, а в одном из номеров афинского «Хилтона» под диктовку взрослых дядей, пожелавших заменить Садырина и посуливших футболистам режим наибольшего благоприятствования, написали гнусное письмо властям, в котором потребовали убрать из сборной Садырина и поставить на его место Бышовца. Оторопь, признаюсь, берет, когда в числе четырнадцати подписантов обнаруживаешь сегодня имена Валерия Карпина, Сергея Юрана, Игоря Шалимова, Игоря Добровольского, Игоря Колыванова, Виктора Онопко, Сергея Кирьякова, Андрея Канчельскиса, Александра Мостового, Василия Кулькова…

Наверняка, впрочем, всех их Пал Федорыч давно простил.

***

Всех, не сомневаюсь, простил и выдающийся футболист и тренер, че­ло­век-эпо­ха, Валентин Козь­мич Иванов, которого – сначала устным ультиматумом, а затем, спустя время, письмом – снимали с работы молодые игроки «Торпедо», посчитавшие себя пупами футбольной земли, революционерами, готовыми, как и полагается революционерам, все «разрушить до основанья», а что будет «затем» – на то наплевать.

Здоровья Иванову письменный демарш футболистов, некоторые из которых, в частности, Игорь Чугайнов, Сергей Шустиков, Николай Савичев, Михаил Соловьев, сейчас сами уже занимаются тренерским делом, разумеется, не прибавил. Скорее – отнял.

Тренировать – несопоставимо сложнее, чем подписывать коллективные письма с требованием убрать неугодного (не всегда, стоит заметить, неугодного не подписантам, а тем, кто пребывает в тени) тренера. Взял ручку – и подмахнул не задумываясь, даже в тех случаях, когда есть, чем думать…

Лидия Гавриловна Иванова, в девичестве Калинина – олимпийская чемпионка Мельбурна и Рима по спортивной гимнастике, поведала трогательную историю о яблоке. Советские олимпийцы добирались из Австралии до Москвы без малого месяц – двадцать дней на теплоходе «Грузия» и еще восемь поездом из Владивостока. Валентин, влюбившийся в Лиду, приходил в вагон, в котором ехали гимнастки, стучался в дверь купе, и, когда ему открывали, заходил со своей обезоруживающей улыбкой и оставлял на верхней полке яблоко для Лиды.

***

Двадцать лет нет с нами легендарного журналиста Геннадия Радчука, ушедшего из жизни 31 декабря. Двадцать лет без звонков от него, без характерного голоса, без деликатного «Ты не мог бы для нас обзор… Нет, не следующего тура, а через тур. Можно в четверг сдать», без встреч – в редакции на улице Архипова или в западном крыле гостиницы «Россия», где официант Ваня лучше нас знал, что мы хотим выпить и чем желаем закусить.

В еженедельнике «Футбол», которому на какое-то время навязали дополнительное имя – «Хоккей», Радчук, выпускник МГИМО, был и ответственным секретарем, и заместителем главного редактора. В начальника Радчук никогда не играл. Да, он занимался организационной работой, да, понимал, что выпуск еженедельника – конвейер, без автоматизма которого не обойтись, да, шумел на задерживающих заметки и фотографии авторов. Но – оставался репортером. Всегда.

Репортерское чутье отправило Радчука в конце чемпионата 1969 года не в Киев, где в матче за первое место бились «Динамо» и московский «Спартак», а в Кутаиси, где встречались средненькие команды – местное «Торпедо» и ростовский СКА, которым в турнире ничего уже не было нужно. О том, что он увидел, Радчук написал в еженедельнике: «Любопытен случай в Кутаиси, когда, словно по мановению волшебной палочки, в матче с редким счетом 3:3 два игрока, претендующих на приз лучшего бомбардира, – Херхадзе и ростовчанин Проскурин – провели по три мяча. Даже благодушная, немногочисленная аудитория в тот день на местном стадионе почувствовала себя сконфуженной, наблюдая за тем, как шла игра в поддавки. Гармония взаимной любезности процветала.

Когда мяч оказывался у любого игрока красных (цвет ростовчан), у любого, кроме того, который был под номером девять, вы могли вообще отвернуться от поля с полной гарантией, что ничего не произойдет. Под номером девять играл Проскурин. То же самое относится к белым (цвет торпедовцев). Только на “десятку” (под этим номером играл Херхадзе) стоило обращать внимание. Весь матч наносили удары по воротам лишь эти двое. Больше никто. Оставалось лишь гадать, сколько мячей они забьют при символическом противодействии защиты соперников. Я думаю, что по четыре выглядело бы слишком сенсационно, а по два могло не хватить. Сошлись на трех. Каждому понятно желание команды помочь своему бомбардиру в споре за приз самого результативного игрока. Можно понять, когда такому игроку доверяют бить пенальти, штрафной чаще играют на него. Но в Кутаиси было нечто иное. “А где доказательства?”, – скажут мне. В данном случае не нужны свидетельские показания и протоколы допросов. Футбол достаточно открыт и очевиден».

Колонка «Расстановка сил» Александра Горбунова из еженедельника «Спорт день за днем» №50 (28 декабря — 17 января 2011 года)