Побеждать и привыкать

Честно признаться, мне пришлось делать над собой усилие. В воскресенье (которое впервые за много недель выдалось действительно выходным) включать Интернет и смотреть состав сборной Уэльса. Выиграй валлийцы у Азербайджана 5:0 — может, рука сама бы набила искомый адрес. Любопытно стало бы. А так — 1:0 себе и 1:0. Можно подумать, кто-то в последнее время легко у Азербайджана выигрывает. Крупно — бывает. Легко — почти никогда. Да и гол я видел в обзоре Евроспорта. И знал, что гости к тому времени вдесятером играли. И знал, что забит гол был меньше чем за десять минут до конца. Вроде все знал, что надо. Ну кого я найду в составе Уэльса? Роберта Эрншоу? Гарета Бэйла? Тоже мне новость... И так знаю. Так что смотреть состав и читать отчет (тем более что по-английски читать наискосок все же языка не хватает) не хотелось.

Евсеевское эхо

Но я сделал над собой усилие. И полез смотреть детали. Потому полез, что подумал: «А ведь не так уж и многие сделают над собой такое усилие». И то, что кто-то не знает, к примеру, кто такой Гарет Бэйл, ничего в данной ситуации не меняет. Даже наоборот. Что он нам? Уэльс — это гол Вадика Евсеева. И больше ничего. А мы — бронзовые призеры Евро.

Мне вдруг отчего-то стало понятно, что в основе моей лености лежит не воскресенье как таковое. И не усталость. А именно «вот такой заход». Уж как-нибудь поверившая в себя на Евро команда с Жирковым и Аршавиным должна в первом матче управляться с Уэльсом-то? Нет? Мне зевнулось. И стало мне вдруг тревожно.

Мы ж сами себя сколько пытались уговорить, что финнов да валлийцев мы сильнее, а немцам ровня? После Евро, по сути, мы как болельщики вроде впервые за много лет обросли этим правом (даже если это неправда). А вот если — они? Футболисты то есть? Ведь не секрет (и об этом ваш покорный слуга еще до Евро километры написал), что одна из главных вещей, которые сделал Гус Хиддинк, — изменение ментальности игроков. Не столько в плане отношения к тренировкам или режима, сколько в создании своеобычной футбольной программы «Это вы можете». Они сначала поверили, что могут. А потом и вправду смогли. И теперь они не просто ВЕРЯТ, что могут. Они это ЗНАЮТ.

Знают — вместе и поодиночке. Жирков и Аршавин — давно. Колодин (к примеру) — попозже. Но нынче они в этом знании едины. С точки зрения вечности — это здорово. Но не надо забывать, что мы русские. И про то, что «пусть тренируются те, кто играть не умеет», придумали не где-нибудь. А у нас. Мне трудно представить Гуса с кнутом. Если кнут необходим, так его (Гуса) и звать не стоило бы. Своих умельцев достаточно. Я согласен, что накатившее вдруг беспокойство — вернее всего — факт МОЕЙ биографии. Это МОЯ многолетняя привычка считать «вот так» скорее всего причиной. А не что-то еще.

В начале славных дел

Но ведь и делюсь я СВОИМИ беспокойствами. О СВОИХ ощущениях рассказываю. И получается у меня так, что с точки зрения трудности резонанса между ожиданиями болельщиков и необходимостью для игроков показать футбол несколько, скажем так, более высокого уровня, чем на старте отбора к Евро, — предстоящий матч едва ли (не смейтесь) — не самый трудный в пока еще не безмерно длинной истории этой сборной. И уж точно — особенный.

«Тогда получается, что каждый — особенный», — могут сказать. Ага. Соглашусь. Каждый и есть. А учитывая, что группа у нас такая, в которой надо (чтоб не одни немцы так играли) собирать «все свое» по-немецки безжалостно, так тем более. Хотя нет у нас пока к этому немецкой привычки. Но — надо.

Я не говорю впрямую о проверке «медными трубами». Может, кто-то и не согласится, но я убежден, что можно говорить о том, что успех на Евро башню не оторвал никому. Успех «Зенита» в Суперкубке говорит о том же самом. Я же веду речь немного о другом.

О перемене статуса. То, что мы (говорю о тех, кто верил в сборную Гуса перед Евро: их, к слову, было не так много, как оказалось потом) буквально уговаривали увидеть: «Давайте мы не на плаху его тащить будем, а попробуем понять — КАК ОН ХОЧЕТ», — то теперь многие будут ТРЕБОВАТЬ. И будут в этой требовательности правы. То, за что ты на экзамене получил пять, теперь становится бытом. Точкой отсчета. И вести этот отсчет будут уже куда более требовательные, чем вчера, дяди. Разговор идет о ВЗРОСЛЕНИИ. И всякого рода новые ощущения (вроде новой степени ответственности) неизбывны.

Я, по правде сказать, почти убежден, что по ходу турнира выскочит разик этот эффект новизны. Но жутко не хотелось бы, чтоб это случилось прямо в первом матче.

Вот потому я и полез в Интернет. Себя уговаривать. Ну да, посмотрел. Ну да, Эрншоу, Бэйл. Ничего особенного. Выиграем? Да должны, конечно. С собой договорился за пятнадцать минут. И — отпустил тему. Выходной все-таки.

Однако подозреваю, что за полчасика до матча (а может, и раньше) беспокойство снова полезет. А в принципе — разве может быть иначе?