Получил ранение на войне, но воспитал сильнейшую команду страны по боксу – история ленинградского тренера Кудрина

«Спорт День За Днем» продолжает цикл очерков о выдающихся лесгафтовцах. И сегодня речь пойдет об Александре Кудрине – тренере по боксу. Он рано остался без отца, совершил подвиг в Великую Отечественную войну и воспитал олимпийского чемпиона Геннадия Шаткова.

Проект реализован на средства гранта Санкт-Петербурга

Войны приносят много бед. И одна из самых ужасных состоит в том, что войны лишают детей детства. Дети теряют отцов и с юности им приходится думать о том, как обеспечить маму, братьев и сестер. Так было и с великими советскими спортсменами. Валентина Быстрова Великая Отечественная война заставила работать с 12 лет. А Александра Кудрина Первая Мировая война лишила отца. Кудрину на тот момент было три года.

С детства он вынужден был работать и помогать маме по хозяйству. А в 17 лет, когда она умерла, ему пришлось заботиться о том, чтобы прокормить сестру. Тогда он пошел работать молотобойцем на Ангарский Лесопильный завод в Иркутске. Труд был тяжелым, но он помог Кудрину стать физически сильным, что на ринге позволяло мощными ударами пробивать защиту соперников.

Суровый климат Восточной Сибири сформировал сильный характер Кудрина:

«Мама рассказывала, что он был молчаливым и терпеливым. Если его что-то беспокоило, он никому об этом не рассказывал и все хранил в себе. Окружающие даже понять не могли, что у него на душе творится», – отмечает Мария Теодорович, внучка Кудрина.

После работы Кудрин занимался спортом: увлекался бегом на коньках, играл в русский хоккей. Но делом всей его жизни стал бокс. Все благодаря Сергею Зобову, выпускнику института Лесгафта. В 1920-е годы советская власть распределяла выпускников ГИФК по регионам, чтобы они развивали спорт на местах. И Зобов в 1929 году открыл первую секцию бокса в Иркутске, а его первым учеником стал Кудрин. Он отличался дисциплинированностью и всегда слушался тренера.

Однако уже в 1920-ых годах деятельным энтузиастам приходилось бороться с советскими узколобыми бюрократами, высмеиваемыми Маяковским и Кольцовым. И Зобова это тоже коснулось: местные чиновники призывали запретить бокс, мол «мордобой не должен быть в новом социалистическом государстве». Тогда наставник предложил все решить «народному суду». Его школа вызвалась провести показательные поединки в рамках городского спортивного праздника, а зрители должны были решить судьбу бокса в регионе.

Перед 18-летним Кудриным лежала большая ответственность, ведь ему нужно было драться не только за себя, но и за школу, ее учеников и своего тренера. Причем, перед ним стояла особая задача: не просто победить, а сделать это красиво, чтобы зрители увидели в боксе больше, чем «мордобой».

И Кудрин с этим справился: он показал зрителям искусство передвижения на ногах, грамотную оборону и выдал несколько серий, технично чередуя удары. Зрители просто ревели от удовольствия, лишая чиновников-бюрократов последних аргументов о запрете бокса. Это значило, что боксу в Иркутске быть.

Со временем Кудрин сам стал тренером при Иркутском металлургическом заводе им. Куйбышева. Тренерство он совмещал с работой столяром и вносил вклад не только в советский спорт, но и в развитие хозяйства на севере. Партработники были впечатлены его подходом к работе с боксерами и потому в 1934-м году отправили Кудрина в Ленинград на обучение на Высших Курсах Тренеров (ВШТ), организованных при ГИФК им. П.Ф. Лесгафта.

Другой бы в 23 года отнесся к этому несерьезно, мол, какая учеба, когда у тебя за плечами столько опыта и успехов. Но не Кудрин. Несмотря на пять побед в чемпионате Сибири, он понимал, что ему есть чему поучиться. К тому же он был человеком ответственным и понимал, какое доверие ему оказали в Иркутске, послав учиться в Ленинград. Там Кудрин со всей головой погрузился в учебу и перевелся на основной курс.

Параллельно он достигал успехов и в спорте – в 1935-м году он дошел до финала первенства Ленинграда в среднем весе, где уступил чемпиону СССР Александру Рыкунову. И тут важно понимать, что чемпионат Ленинграда не был первенством водокачки. По сути, турнир в средней весовой категории представлял из себя мини-чемпионат СССР, ведь в нем соревновались все сильнейшие боксеры Советского Союза. Показательно, что на первенстве страны 1935-го года ленинградцы Рыкунов, Николай Гудков и Геннадий Репнин заняли весь пьедестал. И в такой конкурентной среде добивался успехов обычный иркутский парень Александр Кудрин.

В 1938-м году Кудрин был направлен в Белорусский институт физической культуры. Власти страны предчувствовали грядущую войну, потому тренерам по боксу, борьбе и рукопашному бою отводилась прикладная задача – подготовить защитников отечества. Кудрин два года работал старшим преподавателем кафедры «защиты и нападения».

Война тренера застала в Белоруссии.

«Дедушка о войне ничего не рассказывал. Более того о его подвигах в те годы мы узнали только после его смерти, когда открылись архивы», – отмечает Мария Теодорович.

Будучи офицером связи Западного фронта, Кудрин получил задание эвакуировать склад отдела снабжения горючим и артиллерийский склад со станции Крулещивзна. Однако Александр Николаевич не успел: немцы заняли склады. Тогда он поджог оба склада и уничтожил хранившиеся там топливо и снаряды, чтобы они не достались немцам. За этот подвиг Кудрину вручили орден «Красной Звезды».

В августе 1941-го года Кудрин получил тяжелое ранение в руку и грудь. Три дня ему пришлось буквально выползать из окружения, а потом два месяца лечиться в лазарете.

После восстановления о возвращении на фронт не могло быть и речи. Но Кудрин приносил родине пользу в тылу – он отвечал за физическую подготовку бойцов и реабилитацию раненых солдат.

«Выпускники университета Лесгафта владеют приемами работы с телом. Что тогда, что сейчас студенты изучают не только как в своем виде спорта проводить технико-тактические действия, но и изучают анатомию, физиологию, биохимию.
Они, в целом, понимают, как вывести человека на нужный результат функциональности. В мирное время – на показатели в профессиональном спорте, в годы Великой Отечественной войны стояли другие задачи», – рассказывает Мария.

После войны Кудрин работал преподавателем в институте Лесгафта. С 1947 по 1964 год он возглавлял сборную Ленинграда по боксу.

«Его ученики отмечали, что он умел сплотить боксеров и тренеров вокруг себя. Бокс – индивидуальный вид спорта, каждый атлет думает о своем успехе, а каждый тренер мечтает о победе своего бойца. Потому сложно объединить всех в команде.
Но Александр Николаевич считал, что это необходимо. Потому лучшие боксеры и тренеры Ленинграда на регулярной основе собирались вместе, проводили тренировки, обменивались опытом», – замечает Мария.

С учениками Кудрин был строг: требовал соблюдения дисциплины и наказывал в случае неповиновения. Однако его подопечные отмечают, что наставник был справедлив и никогда не наказывал не по делу. Да и им самим было стыдно провиниться перед тренером.

«С ним всегда было просто и интересно, зато, если провинишься, то стыдно. Даже если никто о твоем проступке не знает. Ни перед кем вроде угрызений совести не испытываешь, а перед ним все равно стыдно. Перед его честностью тяжело было даже самую малость провиниться», – вспоминал Ю.Козлов, ученик Кудрина.

Если Кудрин и был строг, то строг по-отечески. Да и к своим спортсменам и студентам он относился, как отец к детям. В 50 лет бегал вместе с ними кроссы, чтобы заразить личным примером. И всегда вникал в личную жизнь, чтобы дать совет или помочь в быту. Так, Козлов вспоминает, что Кудрин, не отрываясь от тренировочного процесса, лично похлопотал об общежитии для приехавшего ученика:

«И вот, неожиданно, первый же день (после приезда) я попал на тренировку боксеров. Она проходила в старом зале. Сразу увидел две пары в ринге. Остальные работали на снарядах так, что стонало железо креплений подвески. Гул стоял от ударов, а над всем этим голос азартный с хрипотцой. Этот голос смеялся заразительно, звенел сталью, увлекал в самую гущу боевых движений и ему безоговорочно повиновались стремительные сильные парни, в тяжелой от пота спортивной форме.

Потом, когда усталые ребята снимали боксерские перчатки, он подошел ко мне. Быстрый взгляд, доброжелательный и строгий вопрос – откуда? Я ответил. Он одобрил и пригласил на следующую тренировку. Тут же подозвал одного из боксеров и попросил устроить меня в общежитие. Это было столь необходимо и столь неожиданно, что опомнился я только на улице. А он тут же собирал команду и решал организационные вопросы. Сборная института готовилась к городскому первенству профсоюзов».

Боксеров подкупало такое отношение, и они выходили на ринг биться не только за себя, но и за своего учителя. И это приносило результаты – сборная Ленинграда по боксу заняла первое место на Спартакиаде народов СССР в 1956 году. Ленинградские боксеры завоевали шесть медалей: два золота, два серебра и две бронзы. И это в противостоянии с большими союзными республиками: РФСФСР, Украиной, Арменией, Казахстаном и т.д.

Золотую медаль на том турнире взял Геннадий Шатков – самый известный подопечный Кудрина и дед Виктора Набутова. К тому моменту он был действующим чемпионом Европы в весе до 75 килограммов.

Личным тренером Шаткова был Иван Осипов. Кудрин принимал участие в тренировочном процессе в качестве наставника сборной Ленинграда. 

Шатков сочетал в себе, как кажется, два взаимоисключающих качества. С одной стороны, он был скромным:

«Он не шумел, не кричал, он мало говорил. Если говорил, то корректно, не повышая голоса», – вспоминал двукратный олимпийский призер Алексей Киселев.

С другой стороны, его отличали амбициозность и неуступчивость:

«Сила его характера в том, что он никогда не мог быть вторым. Он не мог быть вторым в спорте, он не мог быть вторым в науке. Он всегда стремился к достижению результата и достигал. И побеждал», – отмечала Татьяна Козлова, сестра Шаткова.

По характеру Шатков был под стать Кудрину: оба молчаливы и неуступчивы. В ринге Геннадий обладал широким набором навыков как для атаки, так и для защиты. Он владел чувством дистанции, из-за чего соперники с трудом по нему попадали. Но главной его фишкой был удар левой на отходе. Шатков так натренировал этот удар, что в некоторых боях сам не замечал, как хлестко его выбрасывал и отправлял соперника в нокаут.

Как бы сейчас сказали, Кудрин хорошо владел матч-менеджментом. Он умел тонко подобрать план под каждого соперника, чтобы минимизировать его угрозу и максимизировать качества Шаткова. Причем, анализировал Кудрин соперников по… вырезкам из газетных статей и заметок. Сейчас это покажется смешным, но по-другому было нельзя во времена, когда телевидение еще не достигло пика своего развития. Тем не менее, наставник умел сформировать план на бой из крупиц информации. И выполнение этого плана гарантировало боксеру победу. 

Шатков на Олимпийских играх 1956 года в доминирующем стиле прошелся по соперникам. А в финале подловил чилийца Тапию Рамона на контратаке и отправил его в нокаут.

В Ленинграде Шаткова встречали торжественно – толпы болельщиков, в буквальном смысле, носили его на руках. Тем самым они признавали заслуги не только спортсмена, но и его наставников Осипова и Кудрина.

При этом сам Кудрин – редкий пример человека, нашедшего баланс между профессиональным спортом и семьей.

«От мамы я никогда не слышала каких-то претензий к своему отцу. Наоборот, она всегда с теплотой вспоминала его. Когда она была маленькая, он катал ее на санках. И ей радость, и для него беговая тренировка.

Потом он завел традицию в семье – кто первым домой пришел, тот и готовит ужин. И сам от этих обязанностей не увиливал. Сейчас бы сказали, что у него был здоровый жизненный баланс.

Но при этом строг он был и в воспитании детей. Мама в детстве любила заниматься спортом. Но если проказничала, то дедушка делал самое пугающее для нее – запрещал идти на тренировку. И она сразу становилась покладистой.

Он всегда ответственно относился к своему слову. Если он говорил, что будет дома к такому-то времени, то он не мог себе позволить опоздать», – рассказывает Мария.

Возможно, последнее и погубило Александра Николаевича. В 1972-м году в Алуште он попал под грузовик. Несмотря на запрет врачей, он покинул клинику и вернулся домой, так как обещал жене быть в конкретное время. Он продолжал работать, несмотря на недолеченную травму. В мае 1973 года он попал в больницу. 9 мая скончался от гипертонической болезни.

После себя Кудрин оставил большое наследие. В память о нем с 1973 года в Санкт-Петербурге проводится «Турнир Кудрина». В 2021 году, в год 110-летия наставника, Кафедре теории и методики бокса НГУ им. П.Ф. Лесгафта присвоили имя Заслуженного тренера СССР Александра Николаевича Кудрина.

А его внуки работают во благо петербургского спорта и искусства:

Дмитрий Бладыко тренирует фехтовальщиков во «Дворце творчества юных»;

Мария Теодорович – начальник международного отдела в университете Лесгафта. Отвечает за взаимодействие вуза с зарубежными институтами;

Екатерина Сафронова – хореограф-постановщик. Работала в театре Музыкальной комедии, театре имени Акимова, в Губернском театре Сергея Безрукова, в ЦАТРА.