Полузащитник «Фулэма» Алексей Смертин: Мне недолго уже осталось…

По дороге из Уигана, где «Фулэму» не хватило всего восьми минут, чтобы удержать минимальный счет 1:0, Алексей Смертин назначил мне встречу возле роскошного лондонского универмага «Хэрродс». На следующий день мы сидели в одном из многочисленных кафе, и я спросил у него:

– Не хозяин ли вашего клуба мультимиллионер Аль-Файед требует от вас обязательного посещения собственного заведения?
– Что вы, у меня даже карты по­стоянного клиента нет, стесняюсь попросить, – улыбается Смертин. – Просто живу рядом и с тренировки близко ехать.

Табличка у раздевалки

– Что это вас тренироваться отправили на следующий день после матча? Вроде же с «Уиганом» прилично играли…
– Эта тренировка была по желанию. Для правильного восстановления нужно пробежать со специальным прибором на руке не менее 30 минут, и при этом пульс должен быть не ниже 120 ударов. Было время, когда многие игроки относились к этой идее прохладно: когда отдавали «часы» на проверку, до 120 дело не доходило. Но сейчас все стало строже, нарушителей обещали штрафовать. И я считаю, что это правильно. Ведь в Англии с ее напряженным графиком игр важно не столько, как ты подготовился к матчу, а как ты восстановился после предыдущего. Лично для меня такой поход важен, поскольку с годами я научился психологически настраиваться на игры, сам знаю, что нужно, а вот организм не обманешь. Так что стараюсь использовать для восстановления любую возможность, притом делать это в течение 24 часов после игры.

– Новый тренер Лори Санчес ужесточил подход к восстановительным тренировкам?
– Ввел эти занятия наш тренер по физподготовке еще при Крисе Коулмэне. Но Санчес действительно придает им большее значение. Это, безусловно, его сильная сторона как тренера. Он к тому же очень принципиален в плане тактики. Для Санчеса смерти подобно, когда его игрок совершает потерю на своей половине поля. У нас даже в коридоре у раздевалки висит написанная им табличка: «60 процентов голов команда пропускает после потерь на своей половине поля». Или: «40 процентов голов забивается со стандартных положений».

– Какое в целом у вас впечатление от Санчеса?
– Так скажу: с ним все предельно ясно. Я могу сравнивать, потому что я тут как-то подсчитал и даже сказал об этом партнерам: «Фулэм» мой 17-й клуб, а Санчес – 18-й тренер. Учитывая сборную, конечно. Так вот, бывают тренеры, которые непонятно что от тебя хотят. А ведь весьма важно, как наставник доносит свою мысль до игрока. Санчес это умеет, и игроки это понимают.

– Сборная Северной Ирландии под руководством Лори Санчеса имела хорошие шансы на выход на Евро-2008…
– Да, они преподнесли сюрприз на старте, когда действовали строго от обороны. Когда же пришла очередь играть первым номером, непосредственно за выход из группы, класса уже не хватило. Проиграли Латвии, Исландии…

– Нехорошо, конечно, так говорить… Но ваши одноклубники в матче с «Уиганом» «сломали» форварда соперников Эмила Хески и таким образом, наверное, облегчили сборной России жизнь в ответном матче с Англией?
– Обратите внимание: тот же Райт-Филлипс, участвовавший в матче Англия – Россия, выглядел спустя три дня в матче «Челси» неважно. Это еще раз подтверждает истину, что после напряженных игр в сборной игроки даже не физически, а психологически не выдерживают нагрузки, и это отражается в выступлении за клуб. Возможно, Хески оказался просто не готов к матчу, может быть, не размялся как следует и поэтому получил травму уже на 8-й минуте.

– А вот Терри в матче «Челси» – «Блэкберн» был, наоборот, в полном порядке…
– Терри – это Терри. Тут и комментировать нечего.

Голы из одной оперы

– Одна лондонская газета буквально шокировала, написав якобы с ваших слов, что вы хотите завершить карьеру в «Фулэме».
– Мои слова немного неверно интерпретировали, но в целом я отдаю себе отчет, что мне уже недолго осталось играть. Хотя по английским меркам у меня сейчас самый расцвет карьеры. Здесь тренеры не смотрят в паспорт, а обращают внимание только на состояние и отношение игроков к делу. И все же мне нужно задуматься, что будет, когда я закончу играть. Например, определиться, где буду жить. Я и так уже много переезжал из одной команды в другую. Не скажу, что этим недоволен. Как только чувствовал, что у меня снижается мотивация и наступает легкое самоуспокоение, сразу просил своего менеджера что-то поменять. К слову, решение уехать из «Бордо», где меня все устраивало, было на 100 процентов моим. То же самое – «Динамо», «Чарльтон»: если бы захотел остаться – остался бы без проблем. Что касается «Фулэма», то меня устраивает все: команда, расположение стадиона, тренировочной базы. Все рядом с домом и моими друзьями. Хотя кто знает, может, спустя год снова о чем-нибудь попрошу менеджера.

– А слова о том, что вы считаете «своими» голами те, что забиты после рикошетов, газета тоже неверно интерпретировала?
– (Смеется.) Это, конечно же, шутка была. Но что поделать, если оба моих гола за «Фулэм» из одной оперы. Оба раза бил с «чужой» левой ноги, и оба раза был рикошет. С «Уиганом» тоже был похожий эпизод, но я не забил, так приятель, когда узнал, сразу спросил: «С какой ноги бил?» – «С правой». – «Тогда понятно, надо было левой бить!»

– Почему вы вообще перестали бить по воротам с тех пор, как уехали за границу? В «Локо» вам часто удавались прицельные удары.
– Во Франции я просто четко выполнял задачи, которые ставил передо мной тренер Эли Боп. Для него крайне важна была тактика. При нем у меня действительно притупились атакующие навыки, но моя игра стала более зрелой. Вспоминаю время, когда я только приехал в «Бордо». Сил и желания было хоть отбавляй, ну и начал носиться на тренировках и играх по всему полю. Где мяч был, там и я, как во дворе. Так Кристоф Дюгарри, который был лидером атаки «Бордо», постоянно просил мне перевести – мол, перестань бегать без толку, займи позицию и делай свою работу. Я серьезно воспринял эти коррективы, и это принесло плоды. Три года отыграл при Эли Бопе в основном составе, причем у нас образовалась с Эдуарду Коштой едва ли не лучшая во Франции связка в центре поля. Но навык забивать действительно пропал. Потом, в «Портсмуте», много раз оказываясь перед воротами, чуть ли не во вратарской, никак не мог их поразить. Но я даже как-то успел потерять вкус к голам и просто получал удовольствие от игры в английском чемпионате.

– Давайте вспомним «Чарльтон».
– Когда я пришел в «Чарльтон», у команды получалась игра, первые несколько туров мы даже шли вровень с «Челси» во главе таблицы, а первое поражение потерпели именно от синих. А когда все получается, в любой команде все друг другу нравятся, у всех хорошие отношения. Когда стало плохо, стали нервничать и игроки, и тренеры. Пошли разногласия между Кербишли и Дэнни Мерфи, из-за чего последний вынужден был уйти. Ничего не могу сказать плохого о Кербишли, но у меня один раз с ним возникло маленькое недоразумение. Он как раз был кандидатом на пост тренера сборной Англии, а я в интервью сказал, что Кербишли, который 15 лет работал в одном клубе с игроками-середняками и не имеет опыта для работы в сборной с игроками-звездами, будет трудно. Журналисты же, как это часто бывает, исказили мои слова, получилось, что я чуть ли не заявил, что Кербишли недостоин работать в сборной. До скандала, впрочем, не дошло. Я пришел к Кербишли, объяснил ему ситуацию, и дело сошло на нет.

– Вы не удивились, что тренером в итоге назначили Стива Маккларена?
– Удивился. Но англичане хотели именно своего наставника, и они его получили. Сейчас же здесь осознают, что швед Эрикссон, которого постоянно попрекали всем чем только можно – от частной жизни до зарплаты – был выше уровнем, чем Маккларен. У них здесь вообще не существует полутонов. Черное или белое.

– Похоже на Россию?
– Весьма.

– А вам пришлось испытать давление английской прессы?
– В «Челси», на счастье, у меня игра получалась, и я не давал повода. А в средних клубах давление чувствуется уже не так сильно. И потом я особо прессе не интересен. Женат, в скандальных историях замешан не был. Только когда сборная России приехала играть с Англией, со мной начали активно общаться.

Как заработать пенальти

– «Фулэм» при Крисе Коулмэне обвиняли в скучной игре…
– Отчасти согласен. Например, в Уигане год назад мы сыграли со счетом 0:0, и болельщики проводили нас «буканьем». Но я бы сказал, что в этом году мы играем, пожалуй, еще более примитивно. Тогда хоть были какие-то комбинации. Сейчас же футбол сильно упростился. Я не язвлю, ни в коем случае – в конце концов, каким бы ни был стиль, главное, чтобы он результат приносил.

– Давайте дальше по персоналиям английского футбола. Special one…
– Моуринью? Он изменился после всех своих успехов. Вошел в образ, в нем стало много нарочитости. Но при этом он был и остается великолепным тренером, толковым аналитиком и, что важно, психологом. Я это осознаю сейчас, потому что тоже хотел бы стать тренером. Еще тренер должен сразу же отделаться от мысли, что он был когда-то игроком. Плюс Моуринью в том, что он не играл на высоком уровне в футбол и поэтому может идти по головам, не считаясь с мнением звезд или теми, кто претендует на то, чтобы быть ими. Еще важный нюанс: какой у тебя штаб. В команде нужен человек, который будет создавать настроение на тренировках, подхлестывать, что ли.

– Неужели вам тоже нужен такой человек?
– Думаю, и мне тоже. Мотивация со стороны все равно нужна. У нас сейчас одного тренера перевели из дубля. Так у нас на занятиях рев стоит такой, что уши глохнут, у человека разве что не пена на губах. Он кричит не потому, что недоволен. Обязательно хвалит, когда получается, и поддерживает, когда что-то не идет. В тренажерном зале, когда идет монотонная тренировка, такой подход нужен.

– Когда ждать вашего тренерского дебюта?
– А он же был уже, во время благотворительного матча за день до игры россиян на «Уэмбли»! Известные люди России – Павел Бородин, Игорь Верник и другие – играли против известных людей Англии. Я был тренером наших и так серьезно к этому отнесся, что даже оделся соответствующе, не по-разгильдяйски, конспект подготовил (смеется). Матч жесткий получился, кстати, даже до стычки разок дошло. Увы, мы проиграли по пенальти, упустив победу в основное время.

– Давайте тогда вспомним ваш дебют за сборную. Он тоже не получился с точки зрения результата. Помните тот день?
– Отлично помню. Мы проиграли Исландии в октябре 1998 года. Разочарование, конечно, было, но игру мы показали не худшую. Кстати, считаю, что в Рейкьявике на мне был пенальти, но судья не отреагировал. Наверное, потому, что я немного помог себе упасть, добавил красоты (улыбается).

– Вот уж никогда бы не подумал, что Смертин – «дайвер»!
– Мне казалось, что касание все равно было, причем ощутимое.

– Тогда рассказывайте, как зарабатывать пенальти. Помогать себе падать или все же лучше не помогать?
– Не помогать. Есть люди, которые их профессионально зарабатывают. Идут на пенальти, не оставляют сопернику другого выбора или же падают так, что ничего другого судье не остается, как показать на «точку». Вообще, мне сложно судить, ведь я редко оказываюсь в штрафной площади и уж совсем редко там падаю (смеется). Припоминаю эпизод, когда играл за «Челси» – что любопытно, против «Фулэма», – начал входить в штрафную, под меня подкатились, а я устоял на ногах. После чего Дрогба, профи в этом вопросе, мне чуть ли не у виска пальцем покрутил: что ж ты, мол, делаешь?!

– Исправились?
– Исправился. Было дело, что зарабатывал пенальти. Но когда, не вспомню.

– Вернемся к сборной. Под руководством Анатолия Бышовца вы сыграли не только с Исландией, но и с Бразилией в товарищеском матче – 1:5. Сейчас Анатолий Федорович попал под шквал критики в России. Вы тоже внесете свою лепту?
– Я могу сказать только то, что этот тренер открыл для меня двери в сборную. Что вы от меня ждете в таком случае?

Полностью интервью с Алексеем Смертиным читайте в справочнике нашей газеты «Еврофутбол 2007/2008», который появится в продаже на следующей неделе.

Лондон