Полузащитник «Локомотива» Шарлес: «Не понял, почему меня ставили на фланг»

Присоединившись к «Локомотиву» в прошлом году в последний день летней заявочной кампании, 23-летний бразильский полузащитник Шарлес до конца сезона провел за «железнодорожников» всего три матча (два — в чемпионате России), после чего прочно осел на скамейке запасных. А то и вовсе на трибуне. «Локо в очередной раз выбросил деньги на ветер», — резюмировали по окончании бесславного сезона скептики, причислив бразильца к первым кандидатам на уход из команды во время массовой распродажи, которую руководство красно-зеленых затеяло зимой.

Однако президент «Локомотива» Николай Наумов еще в начале декабря в интервью «Спорту» прямо заявил: Шарлес остается. И призвал подождать, пока бразилец освоится в диковинной для него стране и в чужом чемпионате. Контрольные матчи на сборах подали надежду, что откровенным балластом бразилец в новом сезоне не будет. Однако своего шанса Шарлесу пришлось ждать без малого два месяца — до матча со «Спартаком» из Нальчика. Начиная с той самой игры цепкий и неуступчивый опорный хавбек неизменно выходит на поле в стартовом составе.

Себя упрекнуть не в чем — работал на совесть

— Три матча в основном составе после четырех месяцев в глубоком резерве и неопределенности в межсезонье, хорошая пресса — жизнь налаживается?
— Пока радуюсь тому, что имею. Любому футболисту непросто, когда он долго не попадает в «основу». Но я старался работать на совесть на тренировках и ждал своего шанса. Так что самого себя мне упрекнуть не в чем, я рад тому, что этого шанса дождался.

— В прошлом году вы промелькнули в «основе» на позиции крайнего хавбека, тогда как на сборах и сейчас играете опорного полузащитника. Какая позиция ваша?
— Всегда был прежде всего «опорником». На других позициях оказывался лишь вынужденно, когда приходилось подменять кого-то из партнеров. Насколько я знаю, «Локомотив» тоже покупал меня у «Крузейру» как опорного полузащитника. И мне было непонятно, почему тренер (Рашид Рахимов. — «Спорт») вдруг начал ставить меня на фланг. К счастью, сейчас играю на привычном месте. И, как мне кажется, приношу команде пользу.

— Правда ли, что зимой могли уйти из «Локомотива»?
— Ходили какие-то разговоры на эту тему, а я сам, наверное, тоже допускал такой вариант развития событий. Всегда ведь лучше где-то играть, чем сидеть на лавке даже в самом сильном клубе. Но в итоге я остался и своего шанса дождался. Теперь надеюсь, что моя работа будет оценена и я буду рассматриваться как игрок «основы» и в дальнейшем.

«Большая удача» помогла попасть в «Крузейру»

— В «Локо» вы пришли из «Крузейру», а до этого играли в малоизвест­ных бразильских командах. Где вас выудил именитый клуб?
— Как-то раз мы составили сборную из мальчишек окрестных трущоб и сыграли товарищеский матч с командой «Бонсуссесо», которая выступала на первенстве штата Рио-де-Жанейро. После окончания игры соперники пригласили меня к себе. А уже там меня присмотрели тренеры «Крузейру». Символично («бонсуссесо» в переводе с португальского — «большой успех» или «добрая удача». — «Спорт») получилось (Смеется)!

— В августе прошлого года вы были кандидатом на поездку в Пекин на Олимпийские игры. Почему в итоге не доехали до Китая?
— В итоге решающую роль сыграли имена. Я был не так известен, так что пришлось пропустить вперед более известных и опытных товарищей. Хотя в товарищеских играх незадолго до отправления в Пекин выглядел неплохо и, как мне кажется, заслуженно попал в расширенный список. Так что, когда услышал по радио итоговый состав без своей фамилии, расстроился. Хотя внутренне был к такому исходу готов.

— Правда ли, что до попадания в «Крузейру» вам приходилось между играми и тренировками подрабатывать парковщиком автомобилей, поскольку жалование в ваших прежних командах не давало возможности прокормиться?
— Не только парковщиком, но и, к примеру, чистильщиком обуви. Действительно, мы жили очень небогато, а футбол до поры не приносил много денег. Но сейчас ни о чем не жалею, потому что в любом случае это был полезный опыт. Важнее всего было не опускать руки и трудиться на совесть. Такие вещи обычно вознаграждаются.

— Ваша семья во время всех этих мытарств не пыталась отказаться от игры в футбол в пользу качественного образования?
— Нет. Во-первых, я всегда чувст­вовал, что моя жизнь так или иначе будет связана с футболом. К тому же мой папа и дядя тоже играли, потому с их стороны я всегда находил полную поддержку и понимание. А сам начинал так же, как и большинство бразильских мальчишек: на ближайшем пустыре с друзьями и родственниками.

Назвали в честь игрока «Фламенго»

— Ваша семья — это...
— Родители, две сестры и брат. Я — второй ребенок в семье, старше меня одна из сестер.

— Родня уже посещала вас в России?
— Нет, никто из родственников до меня пока не доехал. Зато со мной в Москве живет моя невеста Патрисия. Она тоже из Бразилии.

— Ваше имя — измененное на португальский лад английское Чарльз. В честь кого вас назвали родители?
— Мой папа всегда болел за «Фламенго», причем не изменил своим пристрастиям, даже когда его сын стал выступать за «Крузейру». А там некогда был футболист по имени Шарлес Герейру. В честь него меня и назвали.

— Бытует мнение, что бразильцам в России прижиться нелегко. У вас были какие-то проблемы бытового плана?
— Главная проблема — языковой барьер. Мне было особенно сложно, потому что до перехода в «Локомотив» я ни разу не бывал за границей. А вот к более холодному по сравнению с южноамериканским климату привык достаточно быстро. В остальном никаких проблем нет. Москва — большой город, где можно достать практически все, что нужно для жизни. Кроме одного — бразильской фасоли. Но ее можно привезти из дома или по­просить кого-то из соотечественников, кто отправляется на родину.

— С кем-то еще из бразильцев кроме ваших товарищей по «Локомотиву» Фининью и Родолфу общаетесь?
— Да практически со всеми, кто играет в московских клубах, — с Веллитоном, Кариокой и Алексом из «Спартака», Вагнером Лавом и Карвалью из ЦСКА... У нас тут дружная компания.

— Во многом благодаря клубному переводчику Андрею Тарасову бразильцы в «Локомотиве» обычно быстро начинают осваивать русский язык. К примеру, Селсинью и Фининью понадобилось меньше года, чтобы вполне сносно общаться с товарищами по команде. Как у вас с этим?
— Усвоить можно что угодно, если как следует взяться. И я стараюсь что-то схватывать, хотя ваш язык очень сложный. Но главная проблема в том, что после тренировки обычно не хватает ни сил, ни времени. Хочется просто отдохнуть. Но я не сдаюсь.

— С бытом все понятно. А как насчет футбола? К чему было сложнее всего привыкнуть в российском чемпионате после родного бразильского?
— В России футбол очень быстрый и жесткий. Времени тебе дается ровно столько, чтобы принять мяч и тут же отдать передачу. В противном случае либо получишь по ногам, либо просто потеряешь мяч. «Повозиться», как это порой получается дома, толком не дают. Но зато если ты приспособился к этому, то становится намного легче. А значит, наш чемпионат не такой уж и слабый.