Президент СПАМФ, экс-арбитр Михаил Семенов: «Для меня Карасев — не профессионал»

(Фото: ФК «Зенит»)

Действующие судьи с журналистами практически не разговаривают. Бывшие также это делают редко. Но если накипит, как у нашего сегодняшнего собеседника, то получаются беседы порой более искрометные, чем сам футбол.

Кому сказать спасибо, что наш футбол выжил

— Как становятся судьями, Михаил?
— Я, можно сказать, случайно. По регламенту чемпионата города, в котором я играл, клубы были обязаны после матча первых юношей отправить двух человек на судейский семинар. И мой тренер — ныне покойный Валентин Иванович Царицын — как-то говорит: «Ты сходи туда, запишись у Анатолия Ивановича Иванова, что ты был, и сразу сваливай оттуда!». Но мне повезло, я попал в группу к Николаю Владиславовичу Левникову, он не только смог зажечь во мне интерес к судейству, но и стал моим учителем на протяжении всей моей карьеры.

В то время наша ленинградская коллегия была одной из самых сильных в России, у нас была определенная преемственность — группу новичков набирал Левников и, как в начальной школе, доводил ее до первой категории. Следующую группу брали Тарас Безубяк, Алексей Михайлович Румянцев, а им помогали судьи тогда еще первой и второй лиг — Николай Иванов, Сергей Лапочкин-старший, Игорь Пименов и другие. Кроме того, в Судейской коллегии был человек, который отвечал за каждую категорию. Мы так и двигались по ступенькам — третья, вторая, первая категория, ну а потом зависело от того, кому дано, кому не дано и есть ли свободные места в списке первенства России.

Сразу хочу сказать, что в наше время в судьи приходили не из-за денег. Я, когда начинал, даже представления не имел, сколько получают судья высшей лиги. А сейчас каждый новичок знает, что в премьер-лиге судье платят 90 тысяч за игру.

— Первую свою работу помните?
— Матч «Кировца» в 1992 году на стадионе «Ждановец» («Корабел». — «Спорт День за Днем»). Тогда главным приехал Сергей Анохин, а помощники не доехали. Символично, что тренером «Кировца» тогда был Юрий Николаевич Руднев — самый известный петербургский мини-футбольный тренер, там я с ним и познакомился.

А на следующий год я был рекомендован как помощник второго дивизиона. Тогда была очень четкая система — два года работаешь помощником, потом, если подходишь, переходишь в первую лигу на линию, во вторую — в поле. В первой лиге ты работаешь три-четыре года на линии, потом надо было получить рекомендацию от Санкт-Петербурга, твою кандидатуру рассматривали в Москве и посылали на сборы, где надо доказывать, что ты нужен в качестве главного. Мы сдавали нормативы, судили товарищеские матчи, и только после этого принималось решение — судишь ли ты ту или иную лигу или остаешься на том же уровне, на котором ты был.

— Вторая лига в лихие девяностые?
— Я представлял Петербург, поэтому судил только «Запад» или «Центр» и, честно говоря, особого криминала не замечал — команды были в основном бюджетные, «спонсоров в пиджаках» в этих зонах не было, например, спонсором команды из Вышнего Волочка была «Тверская ярмарка», руководила которой женщина. Уровень футбола, может, был и невысоким, но бились команды от души. Вот когда я вышел в 1995-м в первую лигу, вот тогда да-а-а!

Это была настоящая проверка на моральную устойчивость. За сам факт, что российский футбол тогда выжил, надо сказать спасибо Николаю Толстых. Можно что угодно говорить о его методах работы, но то, как он относился к судьям, — это была скала. Я знал, что, если я «нагадил», он меня живьем съест, но если я прав, никогда в обиду не даст.

— Вот теперь примеры, если можно!
— Судил я в Махачкале матч между местными «Динамо» и «Анжи». Руководители обеих команд встретили меня вдвоем и решили показать, что они с судьями не работают, пообещали, что никто ко мне « с предложениями» не обратится, что они мне доверяют и, как бы матч ни закончился, писать кляузу на меня не будут (в те времена клубы имели право подать жалобу на судейство), зато после матча все вместе сфотографируемся на поле в знак «вечной любви и дружбы». Ни один пункт выполнен не был! Только мы расстались, как мне посыпались звонки с обеих сторон, пришлось отшучиваться, что мы все друзья и все будет в порядке. Матч закончился 1:1, две красные карточки и «драка за пределами поля». Обе команды написали на меня бумагу, одна на семь эпизодов, другая на пять. А когда мы уезжали, болельщики «Динамо» под руководством президента клуба окружили наш микроавтобус и начали его переворачивать. Повезло, что тогда в Махачкале назначили нового начальника милиции, он местных раскладов еще не знал и быстро взял под защиту. Мы, правда, на самолет опоздали, и пришлось возвращаться в гостиницу. Важный момент: принимающий клуб гостиницу судьям только на три дня обеспечивал, а дополнительные сутки нам пришлось оплачивать из своего кармана.

А потом нас с инспектором вызвали на заседание КДК, где оба президента клубов облили меня грязью, но при этом в предвзятости не обвиняли. Толстых спросил мое мнение. Я говорю: «Если и ошибался, то для этого есть инспектор, но он мне поставил семерку (по школьной системе — твердая четверка)». Так вот, пока шли обсуждения, Толстых умудрился выяснить, что мы в гостинице «дополнительные сутки» сами оплачивали, и после этого сказал: «К вам, Михаил, претензий нет» — и я судил себе спокойно дальше.

Николай Александрович ратовал за чистоту футбола и тогда был очень обижен на судей из-за того, что они формально не работали в РФС. Трудовые книжки у них лежали где угодно, а жили они за счет того, что «насудят». И он с этим боролся по полной программе. Если у него возникало подозрение, он, как мне кажется, даже умышленно иногда провоцировал арбитров, чтобы исключить «замаранного» из списков.

— Приходилось ли вам судить договорные матчи?
— Конечно, нет! В нашем футболе все матчи честные! (Смеется). Мне приходилось судить матчи, назовем их так, когда обе команды устраивал определенный результат. Работал как-то на матче «Алания» — «Ротор». Обе команды боролись с «Торпедо-ЗИЛ» за то, чтобы остаться в высшей лиге. «Торпедо-ЗИЛ» играло с «Динамо» в последнем туре, должно было проиграть, и в этом случае ничья устраивала и «Аланию», и «Ротор». Представители команд попросили меня об одном: «Михаил, не устраивай клоунаду». Видимо боялись, что конкуренты могли меня о чем-то «попросить». Ну, думаю, прекрасно, «отдохну» во время матча. Выхожу на разминку и вдруг вижу: на Рохусе Шохе, начальнике команды «Ротор», лица нет. Говорю ему: «Что случилось? Только что на предматчевом совещании чуть ли не обнимались с ''Аланией'', а сейчас даже не смотришь в их сторону». А он отвечает: «Миша, ''Динамо'' сда… проиграло ЗИЛу 0:1. Нам теперь с ''Аланией'' биться надо». В воротах «Динамо», кстати, Рома Березовский стоял. Представьте мое состояние: я, молодой арбитр, первый год сужу «вышку», настроился на спокойную игру. А мне говорят — битва! Спасли меня два человека — капитан «Ротора» Есипов и мой помощник Евгений Волнин. Есипов успокаивал обе команды, потому что я дисциплину на поле не мог контролировать, так как авторитетом для команд не был. В том, что до драки не дошло, — заслуга капитана «Ротора». А Волнин выручил, когда у меня желтая стерлась.

— Это как?
— Я предъявил игроку «Алании» карточку и на ней записал номер. А шел дождь, вода стерла запись. Я этому игроку опять желтую даю и собираюсь продолжать игру. Так Женя прибежал ко мне и говорит: «Миша, это вторая!» Я спрашиваю: «Ты уверен?» Он говорит: «Точно». Я дал красную, а мне потом инспектор полбалла к оценке за игру добавил за то, что в сложном матче не побоялся красную показать. А «Ротор» тогда 2:1 выиграл.

Судья в интервью не может сказать, что он судил «договорной» матч. Вот к Денису Казьмину, был такой судья, после игры репортер подошел и спросил: «Почему пенальти не поставили?» Он в ответ: «Ты что, не понимаешь, матч ведь такой!» А репортер так и напечатал. Казьмина тут же до конца жизни дисквалифицировали. Судья, если ему становится что-то известно, должен написать в рапорте: «Возникли подозрения на неспортивный характер матча».

— Приходилось пользоваться такой формулировкой?
— Приходилось пугать. Судил матч в первой лиге. Какой результат будет, скажем так, догадался. Матч закончился, и тут в судейскую заходят представители проигравшей команды, а вслед за ними руководитель, генерал. Команда динамовская. Представители его появления не ожидали и давай концерт устраивать: «Ты, такой-сякой, судил плохо, прибил нас!» А генерал: «Правильно, надо в Москву писать!» У меня, если честно, крыша поехала, я и говорю: «Сейчас в рапорте напишу ''есть подозрения на неспортивный исход матча''!» Они тут же на выход, генерала выводят, а он спрашивает: «А что он такое сказал?'» Представители: «Пойдемте-пойдемте, мы вам потом объясним!»

— А на поле крышу сносило?
— Нет. Трясло — это да. Первая игра в «вышке» на «линии», когда боялся напортачить и испортить репутацию Коле Иванову, который на тот момент уже был известным судьей, первый матч в поле, первый матч в Лиге чемпионов, когда в 1997 году я был самым молодым судьей, — все как в тумане.

Европейский опыт и «секс-шоп»

— Лига чемпионов чем запомнилась?
— Отношением к судьям. К тебе относятся как к полноценному и уважаемому участнику действа под названием «футбольный матч». Не зря же перед игрой на стадионе висят четыре флага — УЕФА, стран играющих команд и страны представителей судейского корпуса.

Как это громко ни звучит, но я всегда чувствовал, что представляю не только себя, но и город-герой Ленинград! Хотя и в Лиге чемпионов умудрялся попадать в курьезные ситуации.

Помогал Левникову судить матч «Бенфика» — ПСВ. Вратарь «Бенфики» получил травму, и в ее штрафную сбежались все: игроки, врачи, Левников. А в это время один темнокожий игрок «Бенфики» подбежал к своей скамейке и прямо на поле стал снимать… шорты. Я в ужасе — Лига чемпионов, двадцать четыре камеры, а вдруг у него там нет подтрусников и всей Европе сейчас будет продемонстрирован… «секс-шоп»! Причем рядом с ним находится помощник судьи Семенов!

Слава богу, подтрусники были, он переодел шорты и убежал. Но ведь это желтая карточка! Для того чтобы переодеться, игрок должен спросить разрешения у судьи, покинуть поле и вернуться только после возобновления игры. Зову Левникова, он подбегает. И тут меня переклинивает, и я забываю название команды и говорю: «Негр в красном...» Левников не дослушивает, убегает и показывает игроку… красную карточку. Я опять в шоке, подзываю Левникова, он уже звереет, высказывается исключительно матом, и самое мягкое слово — «козел». Но карточку отменяет и показывает желтую. На скамейке «Бенфики» сидит украинский игрок (Сергей Кандауров. — «Спорт День за Днем»), который все это слышит и ржет: «Ну вы, ребята, и клоуны!»

После игры в судейскую входит инспектор матча и что-то говорит Левникову, потом похлопывает меня по плечу. И в этот момент Левников запускает в меня бутсу и кричит: «Так ты, козел, оказывается, еще и лучший, не побоялся исправить ошибку главного судьи!» На следующий день в самолете открываем газету, там фото раздевающегося негра, и Левников говорит: «Миша, ну ты и козел! Это же чистейшая красная!»

— Доступно Левников объяснял, как работать надо?
— Да уж. Матч «Ротор» — ЦСКА. Армейцы атакуют, мяч идет от игрока «Ротора», получается выход один на один. А с моей позиции кажется, что игрок ЦСКА отдал пас в офсайд. Я поднимаю флаг — вне игры, а у меня «на плечах» уже Газзаев, рвет и мечет. Левников ситуацию видит, показывает мне, мол, «спасибо, видел», но игру не останавливает. Но я-то молодой, принципиальный, флаг держу, не опускаю. Левников побегает ко мне: «М…к, опусти, свой отдавал!» Газзаев довольный такой на скамейку вернулся.

— Газзаев не всегда был доволен судь­ями?
— Он вел себя очень эмоционально, мог наорать, но если видел, что судья работает добросовестно, мог простить ему любую ошибку. Может быть, кому-то не понравится, но я уважаю Газзаева за его прямоту по отношению к судьям. С Валерием Георгиевичем у меня был смешной эпизод, когда в 2003 году я работал резервным на матче «Зенит» — ЦСКА (команда Петржелы выиграла 4:1. — «Спорт День за Днем»). Тогда армейцы забили первыми, но Гвардис что-то стал объяснять игрокам и не сразу показал на центр. Газзаев подбегает ко мне «Ну что вы, п…сы, такие голы не засчитываете!» Я ему спокойно говорю: «Валерий Георгиевич, так гол-то засчитан!» Он оборачивается, видит, что его команда уже празднует, и снова ко мне: «Все равно, вы, судьи, п…сы!» Как его можно было не любить! (Смеется).

Также очень уважительно относились к судьям и Олег Иванович Романцев, и Юрий Палыч Семин. Один раз Лоськов мне желтую карточку проспорил…

— Как это — проспорил?
— Матч «Сатурн» — «Локомотив», я назначаю штрафной в ворота раменчан, отодвигаю стенку, а Лоськов говорит: «Здесь нет девяти шагов!» Я еще двигаю стенку, но тут Евсеев как заорет: «Твою мать, давай быстрее!» Но за это желтую не покажешь, игроки ведь хорошо понимают, когда и как надо давить на судью. Лоськов тоже завелся и начинает меня оскорблять. Я ему спокойно говорю: «Здесь есть девять шагов!» Он мне: «Спорим на желтую!» Согласен, отвечаю, и начинаю считать шаги, но чувствую, что девяти шагов нет, сокращаю длину шага. На трибунах все поняли и давай считать вслух: «Пять, шесть, семь…» Девятый шаг был совсем маленький, я оборачиваюсь и с удовольствием показываю карточку Лоськову. Тот уже понял, что судья развел его, стоит обалдевший, а к нему подходит Евсеев, обнимает и говорит: «Прости, братан!»

Так вот, когда я рассказал это Семину после матча, он сказал: «К вам претензий нет. Будем разбираться с Лоськовым».

Халк пенальти не дождется

— А как вообще у игроков и тренеров обстоит дело со знанием правил?
— Те футболисты, которые хоть немного общаются с арбитрами, хотя бы азы знают. Я всегда обожал судить игроков, которые правил не знают, их всегда легко в тупик поставить. Кричит игрок: «Судья, рука!» — а я ему на полном серьезе: «Какая — правая или левая?» Игрок не понимает и только через пару минут подбегает и спрашивает: «А какая разница?» Но момент уже заигран. Или тренеры. «СКА-Энергия» — «Кубань», два игрока бегут за мячом, сталкиваются и падают. Подбегает Сергей Павлов, в тот момент тренер «Кубани»: «Семенов, трам-тарарам, ты по каким правилам судишь?» Но я уже не новичок в судействе, спокойно отвечаю: «По правилам дорожного движения». Павлов поворачивается к своему администратору и говорит: «Дайте мне эти правила!»

А комментаторы? Вот сейчас очень модно говорить, что появился судья за воротами, но и он не увидел, был или не был пенальти. Но ведь эти судьи фиксируют только одно — взятие ворот. Они даже называются не помощники, а дополнительные судьи. Их функции в правилах не прописаны. Функции помощника и даже резервного судьи есть, а дополнительных — нет. Если помощник Семенов поднял флаг и сообщил главному судье, что был пенальти, а главный судья этого не видел, то он может назначить пенальти, а в протоколе записать: «Со слов помощника Семенова». А что он запишет про дополнительного судью? Я думаю, что их ввели только для того, чтобы успокоить игроков и прессу.

Или фраза: «Ассистент поднял флажок». С тех пор как стали судить женщины, нет такого понятия — ассистент, а есть только помощник. И флажками машут на демонстрации, а у помощника судьи — флаг.

— Как вам уровень судейства в нынешнем чемпионате?
— По сравнению с прошлым чемпионатом судейство осталось на том же уровне — не хуже, не лучше. Уровень средний. Что ни тур, непонятные решения арбитра, которые нельзя объяснить. Есть решения, которые можно объяснить, не встать на сторону судьи, а именно понять, почему он так решил. Есть топ-судьи, которые помогают вытаскивать наш чемпионат на более высокий уровень, такие как Николаев, Лаюшкин, иногда Карасев, когда он этого хочет. Есть перспективные и молодые, например Низовцев, но им надо дать два сезона, потому что первый сезон проходит на ура. Я вспоминаю себя. Я так судил свой первый, что казалось, дайте мне финал чемпионата мира, я отработаю без всяких проблем. Второй сезон показал, что я на тот момент был довольно посредственным арбитром. Поэтому надо дождаться второго сезона, чтобы понять, куда эта молодежь движется. Ну и есть арбитры, которые лишние в премьер-лиге, но других нет, и они заполняют эту… «рекламную паузу». Поэтому и считаю, что уровень судейства — средний.

— Вы сказали про Карасева: «Когда он хочет»…
— Судья иногда выходит на матч с мыслью: я — арбитр ФИФА, мне тут все уже можно, меня не снимут, потому что я котируюсь в Европе, работаю на матчах Лиги чемпионов. Что мне судить, например, «Амкар» — «Ростов»? Пешочком похожу, ошибусь немного — ничего страшного, ну пожурят меня, но от игр никто не отстранит, зарплату за эти матчи заплатят, ну и все. Вот ЦСКА — «Спартак» или «Зенит» — «Спартак», тогда уж я соберусь, там, если что не так, люди влиятельные, рычаги включат — можно игр и недобрать. Поэтому для меня Карасев — не профессионал. В отличие от Николаева, который где-то может ошибиться, но он не делит игры на важные и не очень.

— Вопросов у болельщиков «Зенита» к судьям много, но один из главных — слишком часто сбивают Халка, а судьи не реагируют.
— А он сам виноват. Когда все знают, что футболист делает много симуляций и на нем «горят» другие судьи, то у судей, что в мое время, что сейчас, всегда возникает защитная реакция. И если Халка сбивают, судья сто раз подумает: ставить или нет. У него в голове «картотека» сразу срабатывает. Я в свое время через это прошел. Дружу с Александром Яркиным, он тогда в «СКА-Энергии» играл. Падать любил по-сумасшедшему, и судьи на нем «горели» регулярно. Я сужу Хабаровск против «Урала», он раз падает — я поднимаю, он второй, третий раз падает. Я ничего не ставлю. Игра закончилась, приходит начальник команды: «Сейчас будем пленку смотреть — третье падение Яркина!» Смотрим — точно, пенальти! Говорю: «Ну вот, раньше судьи горели на липовых пенальти, а я сгорел на настоящем!»

Так что теперь, чтобы на Халке поставили пенальти, он должен быть сто-, нет, стопятидесятипроцентным.

Личное дело

Михаил Семенов

Родился 17 января 1971 года в Ленинграде. Закончил Академию физической культуры имени Лесгафта в 2000 году

С 1988 года — в Ленинградской коллегии судей, с 1993-го — судья республиканской категории. В 1997–2000 годах — ассистент ФИФА, провел более 20 международных матчей. В настоящее время — президент Санкт-Петербургской ассоциации мини-футбола.