Президент ЦСКА Евгений Гинер: Проигравшим не уйду

Президент ЦСКА — фигура в российском футболе легендарная. Безо всяких преувеличений. Попробуйте вспомнить навскидку, кому еще из спортивных функционеров посвящают кричалки с куплетами да припевами, напоминающие скорее былинные сказы, нежели шумовой стадионный антураж? О чьих недюжинных менеджерских способностях рассказывают больше баек, так похожих на правду? Наконец, чье мнение моментально обретает ранг программного заявления и, попав на газетную полосу, обсуждается затем с сотни ракурсов? Евгений Гинер, герой нашего футбольного времени — в кресле напротив. Деловая атмосфера маленького кабинета на Ленинградке, теплый белый свитер, черная кожа подлокотников, почти киношная сигара, хорошее настроение — и первый «загрузочный вопрос».

Фурсенко сработал лучше

— Каким для ЦСКА получился минувший сезон в административном плане?
— Тяжелым. Неудачным. Вообще, я никогда не делил клуб на руководителей, тренеров, игроков, другой персонал. В коллективе не бывает так, что одному сложно, а другим легко. Можно долго перечислять наши недоработки, но ключевым здесь всегда будет слово «наши».

— С начала чемпионата многие считали неизбежным будущий триумф «Зенита», учитывая его бюджет. Вы на этот фактор внимание обращали? И как относитесь к мнению, что чемпионство «Зенита» окончательно доказало всем, что в нашем турнире побеждает тот, у кого больше денег?
— У меня не было прогноза, что «Зенит» выиграет золото. До июня мы шли на первом месте, никому его не отдавали. А «Зенит», напротив, первую часть сезона провалил. Потом начал сыгрываться, набирать ход, команда прибавляла на глазах и заслуженно стала чемпионом. Что касается второй части вопроса, то о футболе нельзя рассуждать исключительно с позиций вложенных средств. Посмотрите на большинство европейских чемпионатов: там необязательность связи «финансы — результат» прослеживается четко. Разовое большое вливание отнюдь не гарантирует победы. Возьмите, к примеру, чемпионат Англии. Нельзя ведь сказать, что если «Портсмут» или «Манчестер Сити» потратят сегодня больше денег, чем МЮ или «Челси», то судьба первого места будет решена. У нас ситуация мало чем отличается. Да, финансовая составляющая немаловажна, потому что это — возможность покупать более дорогих игроков, которые помогут достичь большего успеха. Но в большинстве российских клубов дело вовсе не в самих средствах, а в том, как ими распоряжаются. Лидерство в бюджете вовсе не гарантирует лидерства в таблице.

— Но ведь вместе с большими день­гами в наш футбол пришли и большие менеджерские амбиции. И если каких-то пару лет назад вас без всякой лести называли един­ственным грамотным футбольным управленцем, то сейчас уже вы сами отмечаете, что ситуация изменилась, и люди, занимающиеся клубным хозяйством, все-таки научились им управлять.
— Такая постановка вопроса некорректна. Разве можно сказать, что губернаторы, ставящие на ноги крупные регионы, вдруг научились у кого-то менеджменту? Они просто занялись этим вопросом вплотную, их заинтересовал этот процесс. И я, говоря о сегодняшнем управлении российскими клубами, отмечаю появление именно такого фактора, как интерес. Мне приятно, что Федун, Фурсенко, Липатов, Дарькин серьезно заинтересовались вопросами футбола. Управлять они умели всегда, это очень сильные менеджеры в своих областях — нефтяной, телекоммуникационной, газовой и так далее, а теперь они повернулись к футболу лицом, и это во благо. Раньше я был единственным из менеджеров — владельцев или акционеров клубов, кто непосредственно сам занимался и управлял всеми процессами. А сегодня таким путем идут очень многие. И это большой толчок для нашего футбола.

— Существует ли некая менеджерская баталия, о которой так много говорится в кулуарах и отголоски которой иногда улавливаются между строк в газетных интервью?
(Улыбается.) Я с такими проявлениями не сталкивался. Всех расставляет на свои места все-таки турнирная таблица. Даже ленивые уже не повторяют «Гинер–все–купил–а–если–получилось–не–так–значит–кто-то–может–больше–
Гинера–заплатить». Такого положения вещей не было никогда — и сейчас нет. Есть результаты весьма прозрачной работы. В прошедшем сезоне я сработал хуже, недокупив футболистов и в июне оставшись без нападающих. А «Зенит» купил заранее значит, Фурсенко сработал лучше. А по каким еще критериям, кроме этих, сравнивать менеджеров? Чем еще, кроме результата, нам мериться? Больше того в последнее время заинтересованность в самом футболе, в его чистоте, в развитии инфраструктуры и так далее заставляет руководителей высказывать обоюдные претензии не через газеты, а друг другу в лицо. Многие пересмотрели свои взгляды за последнее время. И это радует. В общем, войны у нас нет никакой, скорее наоборот, мы дружим, и у нас очень хорошие отношения. По крайней мере у меня такое впечатление.

Увольнять Газзаева не собирался

— Как вам, человеку с предельными амбициями, морально дались финал сезона и итоговое турнирное место?
— Я по жизни действительно максималист. И, конечно же, на фоне наших достижений за последние шесть лет третье место в чемпионате и плохое выступление в Лиге чемпионов не просто огорчают — гораздо больше… В то же время даже самый ярый максималист должен четко и ясно понимать, что, не опустившись, подняться нельзя. Поэтому ничего страшного, на мой взгляд, не случилось. Да, третье место — не то, к чему мы стремимся. Но, с другой стороны, тринадцать клубов прошлогодней премьер-лиги с удовольствием заняли бы эту ступеньку и были бы счастливы. Или, скажем, великая «Бавария» провалила сезон, а в нынешнем играет совсем иначе. В любой неудаче есть положительный момент.

— Слабонервных людей в руковод­стве ЦСКА нет. И все-таки не верится, что на вас никак не отражается всеобщее газетное сумасшествие. Вам действительно ни разу не приходила в голову навязываемая всеми мысль уволить Валерия Газзаева?
— Нет. Само собой, если бы у нас была ситуация, когда на поле мегазвезды — Месси, Роналдинью, Дрогба, Пуйоль и так далее, и все в форме стопроцентной, а результата нет, — тогда можно было бы говорить об ошибках тренера, предъявлять ему претензии. Или если бы мы все, что задумали, смогли выполнить, если бы у нас не был переполнен лазарет, если бы не было массового отъезда в сборные… Во всякой претензии должен быть здравый смысл. Но какие вопросы я могу задавать Валерию Георгиевичу, если причины наших осечек ясны и очевидны? Спросить его, почему Вагнера вызвали в сборную? Или почему Жо уехал на молодежный чемпионат мира? Или почему Акинфеев получил травму, а Карвалью сделали столь сложную операцию? Если подходить к делу с необоснованными претензиями, тогда можно бездумно менять и назначать всех подряд. А еще лучше самому тренировать. Поэтому у меня ни разу не возникло идеи что-то поменять. Да, сезон был неудачный, но у меня есть четкое объяснение почему.

— А можете объяснить парадокс: почему про ЦСКА всегда пишут плохо — и когда у команды все в порядке, и когда дела не очень? И откуда взялся стереотип, что армейский клуб закрытый, а вы фигура неприступная и недосягаемая?
— Думаю, все дело в том, что сильных, богатых и удачливых не любят. Им завидуют. Но ведро с помоями, которые на нас пытаются вылить с газетных полос, на самом деле уже давно выплескивается мимо клуба, скорее, в сторону самих изданий, которые этим занимаются. Людям смешно читать заведомую глупость в сотый раз, и вряд ли кто возьмется заплатить за нее в сто первый. Вот если бы уважаемый мною человек написал критическую заметку, мне было бы досадно. Я бы тогда поискал в клубе или в себе причины, толкнувшие его на это. А так… Мне часто задают вопрос по поводу суда с Василием Уткиным. Мол, за год можно было забыть обиды. Но мы не собираемся ничего забывать. Это честь клуба. На суде нам никто не предъявил никаких фактов, которые поколебали бы нашу позицию. Поэтому мы не остановимся. У данного дела нет срока давности — пусть хоть десять лет пройдет. Будем доказывать свою правоту… Что касается стереотипов — видимо, кому-то выгодно изображать наш клуб темной, с заколоченными дверями и ставнями крепостью. Это заблуждение. Мне порой на мобильный звонят совершенно незнакомые люди, болельщики из разных городов, можно ли после этого говорить, что я недоступен для беседы? Да, с некоторыми журналистами я никогда не буду общаться и рекомендую не делать этого всем работникам клуба. Но это наше право. С людьми, которые работают по принципу «хочу — обливаю помоями, хочу — возношу на пьедестал», мы общаемся с их же позиций.

Ресурсов не было и не будет

— Какой вопрос вам чаще всего задавали в 2007 году? На какой труднее всего было ответить?
— Труднее всего было без конца повторять, что черное — это черное, а белое — это белое. Сотни вопросов о наших бразильцах. «Почему в Бразилии Вагнер и Жо гуляют?» Люди в отпуске, они отдыхают, так что им еще делать?! И Акинфеев где-то гуляет, и Игнашевич, и Березуцкие — для того отпуск и дан. Травма задней мышцы бедра не запрещает человеку гулять, лежать на пляже или плавать в море. Наоборот, нам важно, чтобы тот же Вагнер хорошо отдохнул, потому что его психологическое состояние имеет для нас большое значение. Тем более что есть масса примеров, когда психологические перегрузки приводили к очень тяжелым последствиям — вспомните немца Дайслера. Нужно же различать: футбол, с одной стороны, жизнь, а с другой — всего лишь игра. Но журналистам невероятно тяжело объяснить эту банальную истину. Вот это трудно. А так… Я считаю, что нет сложных вопросов, не вижу ничего, что я должен в ответах скрывать. Ведь никто не спрашивает о моей интимной жизни. А на вопросы о футболе, о том, что интересует сегодня болельщиков, людей, которые любят и поддерживают ЦСКА, мы обязаны отвечать — и делаем это.

— И все-таки в случае с бразильцами можете ли вы утверждать, что весь газетный дым был совсем без огня, что они не шантажировали вас возможностью ухода из клуба и не выбивали тем самым для себя большие зарплаты?
— Тут даже дыма нет, не то что огня! Вагнер — искреннейший парень, и, по моему мнению, то, что он сказал ребятам и тренерам, что совершенно опустошен и не сможет принести никакой пользы, — это, наоборот, показатель его честности и открытости, а не придуманных журналистами негативных качеств. Зарплаты игрокам мы поднимаем сами, планово, не ранжируя по гражданству. Да и люди, которые меня знают, скажут вам, что ни­кто не станет меня шантажировать. Можно попросить и получить, а можно попытаться сделать по-другому — и не дождаться ничего.

— А еще говорили, что судейские ошибки и игровые неудачи, которые преследуют клуб, связаны с тем, что вы немного отошли от дел, а новый генеральный менеджер не в состоянии пока полностью вникнуть в клубные дела. Кто-то даже пустил слух, что вы разочаровались в футболе и покидаете ЦСКА. У армейских болельщиков и вовсе выработалась фобия на этот счет…
— (Улыбается.) Я не разочаруюсь в футболе. Мало того, проигравшим не уйду — это не в моих правилах. Конечно, это не означает, что в казино я спущу все, пока не выиграю. Боже упаси! Но в жизни я максималист, стремлюсь всегда быть победителем. Поэтому никуда не ухожу и от дел не отхожу. Что касается судейских ошибок и всяких неурядиц, то я никогда не занимался подковерными делами, у меня не было административных ресурсов и не будет. Просто мы завоевали определенный авторитет у болельщиков и специалистов, и им трудно поверить в то, что ЦСКА может потерять позиции. Но у нас почему-то всякий раз вспоминают, по делу и без, как «Спартак» девять раз побеждал в абсолютно деградировавшем чемпионате, и предпочитают умалчивать, что быть стабильным на протяжении нескольких сезонов в турнире, где есть сильный «Спартак», сильный «Локомотив», сильный «Зенит», где на подъеме Подмосковье и Казань — очень сложная задача. Все наши трофеи воспринимаются как должное. Может, это и лучше, нежели победные истерии на пустом месте. Но при объяснении осечек не учитывать естественных причин и домысливать, что дело исключительно в уходе от дел сильного президента — это уже слишком. Дескать, передал все молодому мальчику, а тот не тянет. Не уходил я никуда. И не уйду. Просто до прошлого сезона у нас было не очень правильное клубное устройство: президент был всем на свете — и генеральным менеджером, и всеми остальными двадцатью двумя специалистами. А есть масса вопросов, которые на мне не должны замыкаться. Назначение молодого управленца на должность генерального менеджера требовалось для развития клуба. И потом, что бы кто из нас ни говорил, а переступить через себя невозможно. Будущее всего нашего клубного хозяйства все-таки за молодежью. Это не мой закон, это закон жизни.

Новый год — новое счастье

— Каково ваше менеджерское и хозяйское мнение — подорожал футбол в России в прошедшем сезоне? И будет ли он еще дороже в 2008-м?
— Он не может дорожать без подъема, без базиса. Иначе пирамида будет рушиться. Акционеры могут год-другой давать десятки миллионов долларов на футбол, а потом все равно поставят вопросы «зачем» и «для чего». Поэтому до тех пор, пока у нас футбол не станет самоокупаемым, мы не достигнем никакой стабильности. Нам нужно решать вопросы телеправ, спонсорства и так далее. Не станут настоящие хозяева и хозяйственники долго жить по прин­ципу «зачем ты купил галстук за тысячу, если за углом есть за три».

— Задачу на новый сезон в клубе уже озвучивали?
— Нам не имеет смысла ставить задачи. Все знают, что иной, кроме как быть первыми, для нас не существует. Другой вопрос: как мы эту задачу выполним. Я надеюсь, что новый год будет гораздо лучше, чем предыдущий.

— А какие личные радости принес вам ушедший год?
— Если говорить о жизни, то я каждый день благодарю Бога за то, что у меня прекрасные дети, прекрасная семья, жена, внучка. Это, наверное, и есть счастье, и новую его страницу я открываю для себя с каждым новым годом. Счастье — это когда дочка становится старше и как взрослый человек на серьезные темы с тобой общается. Счастье, когда внучка лопочет какие-то смешные вещи. Жизнь идет, продолжается, постоянно приносит что-то новое. Главное — не гневить Бога, не говорить, что все плохо. Искать во всем хорошее. Может быть, это и страшно, а может и хорошо, но, знаете, мне ничего большего, чем все, что есть у меня, в жизни не хочется. Поэтому всегда прошу под Рождество только здоровья своим близким. А себе говорю просто: смотреть в прошлое — не твой удел, надо двигаться вперед, и тогда все будет хорошо.