• Призер олимпийских игр Борис Миронов: «По жизни с Касатоновым»

    23.12.08 22:38

    В конце 1990-х защитник Борис Миронов был одним из символов отечественного хоккея по обе стороны океана. Классический воспитанник советской хоккейной школы, умело сочетающий оборонительные функции с созидательными. На старте карьеры в НХЛ его результативность была под стать лучшим нападающим. Сегодня 36-летний Миронов — играющий тренер и самый результативный защитник высшей лиги. Вместе с Алексеем Касатоновым, в паре с которым он входил в большой хоккей, Борис руководит ХК «Рысь». Однако уже в ближайшем будущем возможно его появление в КХЛ...

    И пошел брат на брата

    — Борис, создается впечатление, что вы в хоккее целую вечность...
    — А по мне, будто вчера пришел.

    — Первый выход с профессионалами помните?
    — Как забыть?! 17 лет мне было. В последней игре сезона ЦСКА встречался с «Соколом». В состав поставили несколько новичков: меня, Скабелку, Кузьмина, Моткова. Я вышел в паре с Касатоновым. Если не ошибаюсь, армейцы выиграли 8:2. Эти два гола пропустили именно мы... Расстроился, помню, дико.

    — Как получилось, что ваш брат Дмитрий дебютировал в чемпионате СССР за «Крылья Советов», а вы за ЦСКА?
    — Мы оба из школы ЦСКА, но Дима постарше. За армейцев тогда играли Касатонов, Фетисов, и брату после армии было тяжело пробиться в «основу». Тихонов попросил Дмитриева взять брата на стажировку в «Крылья» на год. Дима раскрылся, заиграл, показал, на что способен, попал на Олимпиаду. Выиграв золото, подписал контракт с «Торонто» и уехал в НХЛ.

    — Когда вы появились в «Виннипеге», недостатка в общении с соотечественниками не было…
    — Компания подобралась солидная. Из основного состава — Жамнов, Баутин, Уланов. На тренировочный сбор приехало 12 наших.

    — Сразу поняли, в чем надо корректировать свою игру?
    — Канадский стиль славится жест­костью, силовыми приемами. Будешь мягкий — в НХЛ делать нечего. Это уяснил с первой игры.

    — Драки стали откровением?
    — Было дико. Но за себя надо стоять. Не можешь — твой минус.

    — В матче «Эдмонтона» с «Торонто» вы сцепились с братом Дмитрием…
    — Было дело (улыбается). Началась драка «пять на пять». Я смотрю на своего оппонента: что-то лицо знакомое. Пригляделся — Димка. У нас не драка была — скорее борьба. Он рвался в кучу-малу, я сдерживал. В НХЛ так принято.

     

    — Парой фраз наверняка перекинулись…
    — Слов не было, были эмоции. После матча обсудили момент. Родственные связи — родственными связями, а бизнес есть бизнес…

    — Близкие, наверно, были в шоке…
    — Звонили, беспокоились, спрашивали: «Как ты мог?» Переживали, словом...

    Всегда готов помочь другу

    — Одно североамериканское издание как-то включило вас в пятерку самых ленивых хоккеистов лиги. Было обидно?
    — Надо проще к этому относиться. Если на все обращать внимание — можно сразу заканчивать карьеру. Пишут для болельщиков, для публики. А мы выходим на лед и выполняем свою работу. Не нравится — игрока продают, меняют.

    — В 40 лет вашего агента Пола Теофанаса призвали в армию. Суровы вооруженные силы США, ­однако...
    — Пол был резервистом. Его черед настал в 40 лет. Где-то отбывал службу. Вместо него делами занимался человек, представлявший наши интересы.

    — После НХЛ вы продолжили карьеру в скромном «Витязе». Дело в том, что генеральный менеджер чеховского клуба Алексей Жамнов — ваш многолетний партнер по «Виннипегу», «Чикаго» и с­борной?
    — Это, конечно, сыграло свою роль. Я хотел вернуться домой, искал команду. Тут позвонил Алексей… Всегда готов помочь друзьям, товарищам.

    — Сложно было переключиться на российский стиль?
    — Чуть-чуть. Площадки больше, хоккей другой. Но месяца через два был уже «свой».

    — Но вы расстались с Чеховом...
    — В конце сезона возникли некоторые неувязочки, поэтому «Витязь» не рассматривался как вариант продолжения карьеры.

    — И выбрали высшую лигу…
    — По двум причинам: я сейчас играющий тренер. Спортивная карьера близка к завершению, но силы есть, форму набрал. Хочется набраться и тренерского опыта. Работать с такими людьми, как Касатонов и Мышкин, — одно удовольствие.

    — Лет через десять в российском тренерском цеху будет ценное пополнение?
    ­— Надеюсь, что ценное. Думаю, произойдет это гораздо раньше. Мысль стать тренером была еще в середине карьеры. Я с шести лет на льду, хоккей — моя жизнь. Просто не смогу без игры.

    Большое здоровье и крепкие нервы

    — Так чья же доля тяжелее — тренера или игрока?
    — Обе несладкие. Я из-за травмы пропускал две игры и провел их на тренерском мостике. Тогда-то и понял, что надо иметь большое здоровье и крепкое сердце. Нерв­ной энергии каждый матч убивает очень много.

    — Если поступит предложение из КХЛ, для вас принципиально оставаться играющим тренером?
    — Как получится... Чувствую себя великолепно, набрал необходимые кондиции, своей статистикой доволен и для предложений открыт. С удовольствием рассмотрю достойные варианты. Ко мне уже обращались два клуба КХЛ.

    — Самое обидное поражение в карьере?
    — Финал Олимпийских игр в Нагано, когда проиграли чехам 0:1.

    — Часто вспоминаете?
    — Очень.

    — Чего же не хватило?
    — Мы все перебрали. И моменты были... Просто Гашек был превосходен. Считайте, он выиграл Олимпиаду для чехов и вытащил через год свой «Баффало» в финал Кубка Стэнли в тот год. Его заслугу в обоих случаях сложно переоценить.

    — По сборной скучаете?
    — Ну как сказать… Там уже нет ребят, с которыми я играл. Сейчас дорога молодым. Их победа на чемпионате мира в Канаде для нас, бывших игроков сборной, была особенно приятна.


    Читайте Спорт день за днём в
    Подпишитесь на рассылку лучших материалов «Спорт день за днём»