Прощание Конькова с «Зенитом» под армянский коньяк

Четверть века назад ленинградский «Зенит» начинал новую жизнь… в первой лиге чемпионата страны.

«Лишь мгновение ты наверху — и стремительно падаешь вниз»

Эти строки Владимир Высоцкий посвятил прыгуну в высоту, который не сумел преодолеть себя и постоянно сбивал планку на «2.12». Что-то подобное произошло с командой «Зенит». В 1984-м город в едином порыве праздновал первое в истории чемпионство, а спустя пять лет остался без команды высшего эшелона. Правда, попытки сохранить место «Зениту» по традиции (в 1967-м, в год 50-летия октября, город трех революций пожалели-таки) осуществлялись. В культовой передаче того времени «600 секунд» Александр Невзоров даже объявил о расширении высшей лиги до 18 команд. Но желаемое выдал за действительное.

Даже включив воображение и полет фантазии, далеко не каждый болельщик мог осознать, что вместо киевского «Динамо» и «Спартака» любимому зенитушке придется играть с тюменским «Геологом», «Тирасом» или горьковским «Локомотивом»… Естественно, первый и главный вопрос, который встал перед руководителями, — тренерский. Кто же сядет на этот электрический стул?

Здесь следует сделать небольшое отступление и вспомнить о политических процессах той поры. Демократия и гласность, ускорение и хозрасчет. Уверен, старшее и среднее поколение хорошо помнит всю палитру доживающего свой век ЦК КПСС, тщетно пытавшегося перестроить страну. Вслед за кооперативами и частной собственностью как грибы после дождя стали рождаться самостоятельные футбольные клубы.

Ковбой, Садырин, Коньков, «пятая колонна»

«Зенит» перешел на новые формы летом 1989-го. В чем суть? Главный спонсор команды — Ленинградское оптико-механическое объединение (ЛОМО) — дало понять Спорткомитету, Федерации футбола города и профсоюзам: кто платит — тот и заказывает музыку. Председателем (слово «президент» для советского человека звучало еще резковато) клуба был избран Евгений Альфонсович (в официозе — Александрович) Вершинский — заместитель гендиректора ЛОМО по коммерции. Этот человек курировал «Зенит» долгие годы. Иногда во время матчей спокойно занимал место на скамейке запасных рядом с главным тренером. Игроки дали ему прозвище Ковбой — за характерную шляпу.

Вершинский единолично занимался поиском спасателя. И первым делом, конечно же, отправился в Москву к Павлу Садырину, которого летом 1987-го изгнали из команды путем интриг и заговоров. К тому времени Павел Федорович вернул в высшую лигу ЦСКА (через год армейцы сделали чемпионский дубль) и при всей любви к Ленинграду не был похож на авантюриста. Хотя Вершинский предлагал заоблачные условия. Впрочем, забегая вперед, предлагать — не значит выполнить. В прессе промелькнули кандидатуры Юрия Морозова, Сергея Мосягина, Германа Зонина, даже Константина Бескова и 35-летнего Валерия Газзаева. В итоге неожиданно выбор остановили на Анатолии Конькове — бывшей звезде легендарного киевского «Динамо», завоевавшего Кубок Кубков и Суперкубок Европы 1975 года. И тогда кандидатура показалась в высшей степени спорной. Во-первых, молодой, даже для того времени, 40 лет — возраст для начинающих. Во-вторых, не очень-то многого добившийся в предыдущих командах — «Таврии» и «Шахтере». В-третьих, с набором не слишком высоких личностных качеств. О чем красноречиво говорила громкая отставка из «Шахтера» летом 1989-го с письмом игроков, не пожелавших сотрудничать с тренером.

Зачем это нужно было самому Конькову, неужели он не понимал, что «старая гвардия» чемпионов 1984-го, «слившая» Садырина и Завидонова с Бурчалкиным, будет подчиняться жестким требованиям тренера-варяга, пусть и выдающегося в прошлом футболиста? Вот версия самого Анатолия Дмитриевича, которую он рассказал автору этих строк в сентябре 2007 года в Киеве:

— Получив приглашение, я поговорил с Вячеславом Колосковым, Павлом Садыриным, Львом Бурчалкиным. Они отговаривали, давали негативную оценку футболистам, руководителям. Но окончательно убедил меня поехать в Ленинград Александр Петрашевский — его пригласили отвечать за селекцию. Команда была в запущенном состоянии. Впрочем, не это главное. Меня не пугала обстановка — верил, что можно попытаться заставить чемпионов 1984 года вспомнить о футболе. Просто люди, отвечавшие за футбол в Ленинграде, долгое время работали не на «Зенит», а на себя. Единственным человеком, искренне желавшим возродить команду, был генеральный директор ЛОМО Дмитрий Сергеев… Мы пригласили из Екатеринбурга Алексея Юшкова и Юрия Матвеева, приехали ребята с Украины — Владимир Горилый и Игорь Жабченко, Олег Смолянинов, подрастали молодые питерские воспитанники Дмитрий Радченко, Борис Матвеев, Василий Иванов. Осуществить планы помешали сдерживающие факторы в лице «пятой колонны».

Одна победа в семи матчах

«Аборигены» не приняли «варягов» с первого дня. Уже в феврале, во время «предсезонки» в Сочи вспыхнула искра, из которой разгорелось пламя. Окончание тяжелых и утомительных сборов со всеми атрибутами школой Лобановского — беговой работой, штангой — футболисты решили отметить. Такое практиковалось в большинстве советских команд. Но Коньков пошел на принцип. Михаил Бирюков, Аркадий Афанасьев, Алексей Степанов были отчислены, а Дмитрий Баранник и Владимир Долгополов условно дисквалифицированы. Впрочем, руководство не поддержало тренера. Пожалуй, это стало началом конца работы Конькова в «Зените». Он пошел на попятную, продолжая то закручивать гайки, то пытаться наладить человеческий контакт с «пятой колонной».

По составу, точнее по именам, «Зенит» образца 1990-го однозначно считался одним из фаворитов первой лиги (тем более, в «вышку» тогда поднимались три команды, а четвертая играла стыковые матчи), но в первых семи турах питерцы одержали одну (!) победу (2:1 в Кемерово над «Кузбассом») и опустились на 18-е место при 20 участниках. Расставание с Коньковым становилось неизбежным…

«Зенит» возвращался из Еревана. В Абовяне — пригороде столицы Армении — Коньков провел свой последний матч в питерской карьере, игра с «Котайком» завершилась вничью 0:0. В самолете Анатолий Дмитриевич подсел к одному из старожилов команды, которого тремя месяцами раньше отчислял из «Зенита», разлил по рюмочке армянского коньяка и поговорил по душам, а уже по прилету в Пулково признался, что в «Зените» работать уже не будет. Шел май 1990-го…

Впрочем, не футболом единым все мы живы. Короткий вояж в Ленинград оказался судьбоносным для сына Анатолия Дмитриевича. Валерий Коньков закончил Вагановское училище и осел в Петербурге. Уже два десятилетия танцует в Мариинском театре. Коньков-старший вернулся в Киев и даже успел порулить украинским футболом, занимая пост главы ФФУ с сентября 2012-го по март 2015 года.