Простым и нежным взором

Десятки тысяч собравшихся посмотреть на церемонию закрытия Игр в Ванкувере следили за происходящим с разными чувствами. Премьер-министр Канады Стивен Харпер — с гордостью. Пусть все было организовано скромно, почти по-домашнему. Пусть даже церемонии открытия и закрытия были проведены едва ли не беднее, чем в Калгари-1988. Пусть волонтеры, привлеченные для шоу, не показывали чудес, а атмосфера крытой арены мало подходила для прощания с зимней Олимпиадой. Зато канадские спортсмены отработали Игры на пять с плюсом, как и подобает хозяевам.

14 золотых медалей — рекорд зимних Олимпиад всех времен. Так что для Харпера все прошло на ура. А пыль в глаза пускать не в характере канадцев. Они все показали на льду, на лыжне, на горных склонах. И без многомиллионных затрат есть чем гордиться. Даже злосчастная штанга, которая никак не желала подниматься на открытии, на этот раз вовремя соединилась со своими товарками, и олимпий­ский огонь Ванкувера вспыхнул, как задумывали организаторы. В последний раз.

Руководители российской делегации смотрели на происходящее с тревогой и даже тоской. Как-то оценят на родине провал сборной? Не праздничное, одним словом, было настроение. А вот российские спортсмены, принимавшие участие в параде, смотрели по-разному.

Иван Скобрев, которому доверили нести национальный флаг, — с вызовом. Вот уж кому не в чем себя упрекнуть, так это российскому конькобежцу. Серебро и бронза — можно сказать, что Скобрев выжал из себя все, что было возможно. И останавливаться на достигнутом не собирается.

Но далеко не все россияне, кто еще оставался в Ванкувере, рискнули выйти на последний парад. А зря, надо уметь держать марку, даже когда одолевают поражения и хочется провалиться сквозь землю от стыда. Все-таки умение признавать поражения — вещь в спорте далеко не последняя.

Представители американской делегации на все смотрели немного недоуменно. Вот он, оказывается, какой, их северный сосед. И как умудрились обойти звездно-полосатых в медальной гонке! Буквально накануне последнего уик-энда Игр сборная США была первой в общем зачете, и тут такой рывок из-за спин конкурентов. Так что обычное для американцев высокомерие во взоре сменилось уважением.

Генеральный менеджер хоккейной сборной Канады смотрел торжествующе. Казалось, что он по меньшей мере разбил под Ватерлоо Наполеона. Без победы в хоккейном финале у Канады не было бы медального рекорда, но даже не это главное. Ну никак не могла сборная Майка Бэбкока проиграть у себя дома. Теперь закрыть путь в Сочи энхаэловцам будет не так-то просто. Одни захотят взять реванш, другие — повторить успех, третьи — реабилитироваться за обидные поражения на ранней стадии турнира. А вот великий Уэйн Гретцки смотрел на все, как будто немного извиняясь. За то, что успех хоккейной сборной прошел без участия величайшего мастера всех времен.

Спортсмены из остальных делегаций смотрели в зависимости от своих успехов или разочарований. У победителей во взоре было больше нежности и затаенной грусти; у тех, кто не дотянулся до вожделенных наград, — печали и даже усталости. Канадка Джоанн Рошетт, которая несла флаг своей делегации, едва сдерживала слезы, но все же разрыдалась. Накануне стартов фигуристок-одиночниц умерла ее мать, которая приехала в Ванкувер поболеть за Джоанн. Но спортсменка все равно вышла на лед и выиграла бронзовую медаль. Причем абсолютно заслуженно — без всякого судейского снисхождения.

А потом тенор Уильям Хепп­нер исполнил канадский гимн, и началась процедура передачи полномочий Сочи. Олимпийский флаг спустили с мачты, передали его мэру Ванкувера, тот в свою очередь — Жаку Рогге. А президент МОК вручил это переходящее знамя сочинскому градоначальнику Анатолию Пахомову. Прозвучал российский гимн, и Рогге объявил Игры-2010 закрытыми. Теперь все в руках России. И со вчерашнего дня Сочи стал официальной столицей следующей зимней Олимпиады. Хочется надеяться, что будущие Игры, когда они тоже станут достоянием истории, мы будем вспоминать с большим удовольствием, чем несчастливые для нас ванкуверские.

А зрители на трибунах, провожая праздник, который гостил у них две недели, плакали от умиления. Они не хотели сравнивать свою Олимпиаду ни с какой другой. И когда погас олимпийский огонь, над стадионом пронесся вздох грусти и разочарования.

Ванкувер