Рой Джонс и Антонио Тарвер

Как мы сыграем в субботу в Дортмунде? И — с точки зрения результата? И — с точки зрения игры? А с точки зрения игры — тоже вопросы: хорошо или плохо? Или: в три защитники или в четыре? Количество вопросов нарастает с каждым следующим шагом-допуском. И это свидетельствует в большей степени о том, что ровно так же, квадратично день ото дня, нарастает наш интерес. А не о том, что наше дело швах.

Немцы — фавориты

Хотя, конечно, Германия — фаворит. По определению. Полжизни ты работаешь на имя, а потом — оно на тебя. Потому вести разговор о равновероятности победы той и другой команд — неверно. Немцы — фавориты. И это, как говорится, надо четко понимать.

Однако это не есть прогноз: мол, Германия победит. Хочу напомнить, что «фаворит» — понятие сугубо букмекерское. Не больше того. И то, что букмекеры видят хозяев наиболее вероятными победителями, — совершенно нормально. Наша сборная будет под прессом. Болельщицким — с той и с другой стороны. Дортмундский стадион, эти 80 тысяч, не умолкающие ни секунду, — самый страшный в Германии. Это болельщицкий прессинг «оттуда». Есть и «отсюда». Привычка побеждать, загнанная в подкорку праздному большинству тремя подряд феериями на Евро, — это хорошо, кто бы спорил. Это рост самосознания. Кликуши теперь хоть до десяти досчитают, прежде чем рот перед матчем открывать. И не боимся мы никого. Тоже здорово. Но та часть публики, что «делает рейтинг», действительно болеет лишь за сборную. Это нормально. Это везде так. И эта бльшая часть телезрителей, в принципе, не обязана интересоваться тем, уехал ли Павлюченко в «Тоттенхэм». Или знать о том, что Колодин вылетел до конца сезона. Для них сборная — это сборная. Та, которая ТЕПЕРЬ ВЫИГРЫВАЕТ. И нет на свете народа, который более крепко (и более слепо), чем мы, русские, верит в то, что «уж если пошло, то теперь будет только лучше». Так что и с этой точки зрения мы оказываемся под прессингом.

С прессингом безоглядным, истеричным мы справляться умеем. С прессингом продуманным и безжалостным, прессингом продуманным и ужесточающимся по копейке от минуты к минуте — пока не очень. Игра нашей команды не очень на это рассчитана. Мы НЕ МОЖЕМ ИГРАТЬ ВТОРЫМ НОМЕРОМ. Не от понтов каких. Просто второй номер — это железобетонная опорная зона. А у нас даже Семак отборы совершает в основном за счет скорости и чтения игры. Недостаток «бетонности» мы закрываем ДВИЖЕНИЕМ хавбеков. Иначе говоря (хотя это и авансово для нашей сборной), мы все время являемся боксером-средневесом, выходящим против тяжа-полутяжа. Роем Джонсом против Антонио Тарвера. А в этот раз панчер против нас такой, что мама не горюй! Даже англичане не обладают столь нокаутирующим ударом. А они нас на «Уэмбли» к канатам (помните?) загнали. Удастся ли нашим «порхать, как бабочка, и жалить, как пчела», все 90 минут?

Из серии «шанс»

При этом беспокойство по поводу невозможности ответить положительно на последний вопрос не должно никоим образом перекидываться на персоналию Хиддинка и заканчиваться разного рода «я не понимаю!». Кто не понимает — очень жаль. Но теперешняя, всегда одинаковая (и всегда уязвимая, да!) схема — она не методом тыка Гусом назначена. Она выведена, как та единственная, которая может (не гарантированно, нет!) дать результат. И бровки Жиркову с Анюковым отданы после разных вариаций с крайними хавбеками. И Семак появился не первым и не вторым, правда? Сейчас много разговоров: мол, немцы будут давить, а у нас ботиночки на тонкой подошве... Да нас, господа, в валенках с галошами из группы на Евро не пустили бы никуда, неужто это непонятно? А иметь и то и это — не по карману пока... Что делать? Понтоваться, мол, «дома еще дюжина костюмов висит»? Кому охота — пусть.

Еще удивительнее, что те, кто упрекает Хиддинка, мол, это успел, а вот это где? (согласитесь, прямо пушкинский вариант из сказки «О рыбаке и рыбке», нет?) — тут же, без перехода, спрашивают: «А зачем Глушаков?» А затем Глушаков (или кто другой, тут уж от человека да ситуации зависит), что, не обзаведясь классическим «опорником», мы все равно будем вынуждены играть первым номером и быть уязвимыми. А сразу чтобы — так его нет, «опорника». И Денис Глушаков — как раз из серии «шанс». Да, он тоже не классический. Да, он играть в этих матчах будет вряд ли. Но разве в праве «разглядеть» Хиддинку кто-то откажет. Разве с Торбинским не так было? То же и касательно Прудникова. Ну не выходит у нас, чтобы и Погребняк, и Павлюченко оба здоровы были. Он раньше Прудникова вызвал, чем Рома сломался, я не спорю. Может, почуял чего?

Не в персоналиях суть. Суть в том, что менять с таким скрипом найденный алгоритм игры можно только тогда, когда ты УВЕРЕН. У Гуса поводов для УВЕРЕННОСТИ, мне кажется, нет. Потому обвинения его в «невидении» в составе сборной того или другого в куда большей степени говорят о том, что наше «хочу» растет быстрее, чем его.

Я пока не трогаю наши кадровые потери. Хотя травмы Колодина и Павлюченко — это, конечно, дыры, которые залатать непросто. Если вообще возможно. Но о персоналиях — наших и (уже будет пора!) немецких — в следующий раз. В пятницу.

На эту тему:

Сборная день за днем. По соседству с теннисистами

Полузащитник ЦСКА Алан Дзагоев: «Горю желанием сыграть»

Полузащитник «Локомотива» Дмитрий Торбинский: «Накачки нам не нужны»

Полузащитник сборной России Владимир Быстров: «Давайте будем всем "горчичники" показывать»

Главный тренер сборной России Гус Хиддинк: «Роман Павлюченко уже на пути в Москву»

Соперник. Баллак и Бирхофф примирились

Тренировка. Дзагоев уже забивает в сборной

Нападающий сборной Германии Мирослав Клозе: «Сыграть с русскими могли еще в Вене»

Эксперт «Спорта», чемпион СССР Сергей Веденеев: «Денисов готов играть в сборной»